Женщины его жизни - читать онлайн книгу. Автор: Звева Казати Модиньяни cтр.№ 52

Впервые Аннализа видела его обнаженным, и вид этого сильного, мощного тела, с грудью и ногами, покрытыми порослью светлых шелковистых волос, золотившихся, как мед, в отсветах огня из камина, заставил ее вновь поверить в мечты, казалось бы, давно развеянные жестокой действительностью.

– Кало, – позвала она шепотом. Лицо ее пылало, кровь молоточками стучала в висках. Она приподнялась на лежанке, опираясь на локоть и простирая к нему другую руку. Все, чего она хотела, чего так давно ждала, было сейчас перед ней.

Он торопливо схватил полотенце и обернул его вокруг бедер. Потом присел рядом с ней на широкой постели из теплых и мягких овечьих шкур. Блики огня играли на его обнаженных плечах.

– Как ты? – Он улыбнулся, как никогда не улыбался раньше: как отец, как брат, как нежный любовник.

– Хорошо, Кало. Но я не понимаю, где я и что мы здесь делаем, – сказала она, улыбаясь. В ее лжи была большая доля правды.

– Ты упала с лошади, – объяснил он, – но теперь уже все прошло.

– Где мы? – снова спросила Аннализа.

– У меня в сторожке. Час назад о ней никто, кроме меня, не знал.

– Жозетт? – продолжала она, чтобы ее обморок выглядел более правдоподобно. – Где Жозетт?

– Под навесом вместе с Морелло, – сообщил он с радостной улыбкой.

– Подходящая компания, – лукаво заметила она.

– Как ты себя чувствуешь? У тебя ничего не болит? – Его большие голубые глаза светились счастьем.

– Никогда в жизни не чувствовала себя лучше. – Аннализа высвободила обнаженную руку из-под теплых шкур и ласково провела пальцами по его лицу. – А вот ты, по-моему, еще весь мокрый.

– Я сейчас оденусь, – сказал он, уходя от прямого ответа. – Надо выйти наружу, обтереть лошадей, а то они заболеют.

Он сделал движение, собираясь встать, но она с решительной нежностью удержала его.

– Они сильные, – принялась она упрашивать, – им хорошо вместе, и они могут подождать. А вот я не могу. Не могу больше ждать, – в ее голосе звучала мольба, которой он не в силах был противиться.

Она нежно привлекла его к себе, сняла полотенце, вытерла его лицо, волосы и плечи, потом принялась целовать его в губы, в грудь, спустилась к паху, ласково касаясь его тела мягкими губами. Она исходила любовной росой, а дождь за окнами хлестал не переставая. Загнанный в свою нору, теплую и наполненную запахами их тел, Кало больше не мог противиться чарам Аннализы, не мог прогнать ее и принял все, что она ему предлагала.

Она поднялась над ним и оседлала его, как всадница, вобрав в себя грандиозный пенис, радостно смеясь и плача от счастья, лаская его и шепча слова любви.

То, что она уже считала невозможным, вдруг стало реальным. Доселе неизведанное чувство блаженства овладело ею, в ее мозгу вспыхнули мириады искр. Разгоряченная, вся влажная, наконец-то счастливая, она открыла свой собственный рай.

* * *

Дождь кончился, на тайное убежище Кало опустилась ночь. Огонь в камине угасал, на ложе углей осталось одно, последнее полено.

– Я совершила страшную ошибку, – говорила Аннализа. – Вышла замуж за Филипа, хотя должна была принадлежать только тебе.

– Ты сделала свой выбор, – ответил он без упрека. Он крепко прижимал ее к себе, Аннализа лежала, опустив голову ему на грудь, впервые в жизни чувствуя себя счастливой, удовлетворенной, став наконец настоящей женщиной.

– Ошибку можно исправить, – возразила она.

– Ты совершила ошибку сегодня со мной, Аннализа, – его голос был печален и суров. – Мы с тобой никогда не сможем быть счастливы.

– Я уже счастлива, – она нашла его губы и поцеловала его.

– Нам пришлось бы все время прятаться и притворяться. Если бы эта история вышла наружу, для тебя это было бы позором. – Кало хорошо знал свой мир и живущих в нем людей.

– А для тебя? – Она все еще надеялась его переубедить, соединить его судьбу со своей.

– Я ничего не значу. – Он был готов на любые жертвы, лишь бы ей не навредить.

– Но ты – это все, что у меня есть. – Она прижималась к нему, ища у него спасения и надежды.

– Я не должен был доводить тебя до этого, но теперь уже ничего не исправить. – Кало терпеть не мог бесполезных сожалений.

– Я сама этого хотела, – живо возразила Аннализа. – Ты тут ни при чем. Ведь это я пришла к тебе. Я сама пришла за этим, понимаешь?

– Я мужчина, Аннализа.

Она знала, что означает это утверждение, но решила сыграть в неведение.

– И притом незабываемый, – сказала она, лаская его.

– Мужчина не может сказать: «Я тут ни при чем», – продолжал Кало со своей всегдашней твердостью. – Ты должна выбросить из головы эту историю, хотя это будет и нелегко. Ни для тебя, ни для меня. Мы больше никогда не должны встречаться. Ты поняла?

– Поняла. – Аннализа знала, что Кало прав. Знала, что они оба в ответе за то, что случилось, знала, что ей придется, несмотря ни на что, оставаться синьорой Брайан. – Может быть, мы никогда больше не увидимся, – добавила она, – но уж эта ночь – наша. Никто в мире не сможет отнять ее у нас.

– Эта ночь уже прошла, Аннализа. Тебя, наверное, уже разыскивают. Я не могу допустить, чтобы тебя нашли здесь. Нам надо ехать.

– Никто не знает о твоем тайном убежище. Даже я ничего о нем не знала. Здесь чудесно. И никто нас здесь не найдет. – Она была готова на все, лишь бы продлить чудесное приключение.

– Каждый знает то, что должен знать. Одежда высохла. Ты должна одеться, Аннализа. – Кало был не в силах расстаться с ней, и она почувствовала его слабость.

– Вознеси меня в рай еще один раз, – умоляюще сказала она.

Он овладел ею со всей нежностью и страстью, на какую способен пылко влюбленный, и вновь сделал ее счастливой.

Барон Сайева был не в духе. Он глядел на молчащий телефон как на злейшего врага. Все его существо источало гнев, руки были холодны, лицо покрыто смертельной бледностью. Повторный звонок в Пьяцца-Армерину не дал ожидаемого результата. В первый раз Аннина сообщила ему, что его дочь уехала верхом одна на встречу с Кало в эвкалиптовой роще. Во второй раз верная и встревоженная экономка сказала, что разразились страсти господни, но ни баронесса, ни дон Калоджеро еще не вернулись в палаццо.

– Следует ли мне послать на поиски? – спросила она.

– Да как тебе такое в голову могло прийти! – набросился на нее барон. – В такую бурю они, конечно, где-нибудь укрылись от непогоды. Вернутся, как только кончится дождь.

Он прекрасно знал Кало, но еще лучше – свою дочь, гораздо лучше, чем могли бы предположить посторонние. Он был в ярости, но ни буря, ни опасности, сопряженные с грозой, не тревожили его. Он смотрел на темное небо сквозь большое окно, ища признаков бури, задержавшей возвращение домой его дочери и Кало. Ему казалось, что он слышит шум дождя, но это не имело отношения к предмету его забот.