Скоро полночь. Том 2. Всем смертям назло - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 75

«Высоколобым ученым», вздумавшим на третий день заявить, что никакого профессора Челленджера на свете не существует, как и учреждений, в которых он якобы трудится, во всех редакциях указали на дверь. Вежливо, и не очень.

— О чем вы, почтеннейший профессор Саммерли? — Редактор «Дейли мейл» протянул особенно агрессивному оппоненту, колотившему тростью по столу, великолепного качества фотографию. — Вот русский князь Берестин, вот Челленджер, видите — с бородой, а позади них калмыки и верблюды! О чем еще спорить?

О том, где находится целая тысяча фунтов стерлингов, полученная от публикатора, редактор обсуждать тем более не собирался. Есть Челленджер, нет Челленджера — кому какое дело?

На следующий день и сдержанно-официозные, и скандально-бульварные публикации перепечатали провинциальные газеты. «Народу нужны здоровые сенсации…»

Сутками позже короткие телеграммы из Кейптауна легли на столы персон, на сенсации реагировать не склонных.

В любом обществе, во все времена, даже библейские, обязательно существовали люди скептические и здравомыслящие. Что следует из самого текста «Книги».

— Что вы на это скажете? — спросил у срочно собранного совещания премьер-министр Солсбери. Отнюдь не у членов кабинета, совсем у других людей. Чьей волей он был поставлен на свой пост и вместе с которыми проводил политику, никакого отношения к воле «избирателей» не имевшую.

— Провокации исключены? — спросил один из «сильных мира», выдернутый с какого-то раута и не успевший сменить фрак на визитку.

— Да, исключены. За источник я ручаюсь. Тем более, в наличии имеются трупы этих «существ», любезно переданные нам участниками боя. И наши офицеры и солдаты, отпущенные из плена без всяких условий.

— Бурами?

— Я бы так не сказал. Буры бурами, но люди, сыгравшие в этом деле главную роль и настоявшие на передаче пленных, были русскими. Безусловно. Лейтенант Алджернон не лингвист, но сотни две слов услышанного им языка он знает. И это совсем не голландский…

— Вывод, сэр? У нас нет времени на теоретизирование.

— Это — правильно. Что может быть проще? Там — русские волонтеры. Здесь русский князь. Здесь говорят о нашествии монстров. Там оно происходит.

— Из этого следует, любезный сэр, вы поверили всему? — спросил с совсем не любезной улыбкой господин, имеющий отношение к нескольким банкам, ведущим свою историю с тех времен, когда в Европе вошли в обращение деньги в их условном выражении.

— «Всему» я никогда не верю, — с достоинством ответил премьер, спинным мозгом чувствующий, что на этом посту ему оставаться недолго, если не сумеет придумать чего-то эффектного и экстраординарного. А сохранить кресло хотелось до чрезвычайности. Отчего и острота мышления обострилась.

— Как же толковать ваши слова о русском князе и русских волонтерах? Уж не в том ли смысле, что они это все и устроили? Я не питаю к русским никаких симпатий, но даже они на такое не способны. Не по моральным, по чисто техническим причинам, — спросил банкир.

— Простейшее ведь решение, — взяв из рук лакея сигару, ответил премьер. — Если взять и пригласить прямо на наше совещание русского князя? Со всеми необходимыми фигурами изъявить ему глубочайшее уважение и прямо спросить обо всем, что нас волнует. Как?

Присутствующие господа задумались. Никто из них никогда не действовал «в лоб». Не британский это стиль. Немцы в тридцать девятом уже раздолбали за месяц союзную Польшу, проехали в сороковом слабенькими гусеницами Францию и окрестности, а «гордые альбионцы» все думали, «а вдруг удастся даже от Дюнкерка вермахт в сторону ненавистной России повернуть».

— А почему бы и не позвать? — после долгого пыханья сигарой сказал лорд с длинными, свисающими до воротника усами, через пять лет тоже ставший премьер-министром.

— Если он захочет прийти… — саркастически усмехнулся джентльмен лет сорока, бритый, как актер. — Леди Спенсер и леди Макрай вы во внимание не принимаете? Они ведь могут и не позволить!

— Эфроим, не приумножайте сущностей, — премьеру все происходящее ужасно надоело. Он сожалел, что не решил вопрос единолично. Но что вышло, то вышло.

Вопреки всем сомнениям, после трех сделанных в разные адреса звонков князь Берестин нашелся и немедленно согласился на встречу. Правда, словно бы мельком, заметил, что у него в России слова значат только то, что значат. Если в гости и поговорить — одно. Если иначе — не обессудьте. Через полчаса буду.

Предпоследние слова были сказаны по-русски, и премьер, повесив трубку, немедленно потребовал у секретаря найти специалиста, который может перевести эту фразу, переполненную мягкими гласными звуками, однако прозвучавшую как-то неприятно. Он ее записал на листе бювара, как услышал, и довольно правильно.

Специалист нашелся, несколько раз уточнял фонетические оттенки, после чего подтвердил интуитивную лингвистическую тревогу маркиза Роберта Артура Толбота Солсбери. Данная фраза может означать многое, в том числе и обещание снять с себя любые нравственные ограничения, с возложением последствий на партнера.

Как-то эта консультация премьера расстроила. Нравственные ограничения с себя могла снимать Британская империя в его лице, но никак не кто-нибудь другой!

Князь явился, как обещал, через полчаса, с боем часов. В одежде, подходящей для загородной прогулки. Мол, извините, не ждал, не готовился, не собирался…

Раскланялся, сел в предложенное кресло и изобразил, что он весь — внимание.

— Я правильно воспроизвожу ваше выражение — «не обессудьте»? — спросил маркиз, когда слуги разнесли стаканы, бокалы, сигары.

— Очень похоже. Однако мой английский лучше вашего «русского». — Берестин мог позволить себе шутки такого рода. Тем более, половина из присутствующих в гостиной была ему знакома по «Хантер-клубу». Просто если они вида не подали, так ему зачем же?

— Князь, Алексей Петролович, — с усилием выговорил премьер, — можете ли вы объяснить нам, здесь присутствующим людям, от которых, не скрою, зависят судьбы не только Империи, а и всего мира, что на самом деле происходит?

Берестин не стал брать предложенную сигару (черт знает, что они в нее могут подсунуть, мы сами такие), медленно, старательно набил прямую трубку «Капитанским» табаком российского производства.

Зато бокал шампанского взял, потому что заметил: из одной и той же бутылки ему налили третьему. И далее соблюдал подобного рода простейшие предосторожности.

— Объяснить могу. Только не знаю, что именно вас интересует.

— Все. Вы понимаете, мы понимаем…

— Господа, представьте, хоть на минуту, что я не понимаю ничего из того, что непонятным мне образом волнует вас…

…В это же примерно время Басманов, после разгрома первой волны вторгшихся монстров чувствующий себя довольно неуверенно, решил действовать без оглядки. Ему теперь, как генералу Корнилову под Екатеринодаром, терять было нечего.