Время игры - читать онлайн книгу. Автор: Василий Звягинцев cтр.№ 82

И уже к моменту осознания Шульгиным своей сущности в теле наркома Шестакова ни сама «Сильвия-38», ни верховный координатор аггров Дайяна понятия не имели о том, как же будет развиваться история в Главной реальности дальше. Хотя всего лишь за сутки до знакомства с письмом «Сильвии 84/21» все великолепно помнили.

Сейчас выходило так, что Шульгин был гораздо более подготовлен к разговору и рассчитывал извлечь из него для себя определенную пользу.

Немного смущало его только одно — он никак не мог должным образом настроиться, чтобы в каждый текущий момент отчетливо представлять, с какой именно Сильвией он имеет дело, что она знает из будущего, а чего нет.

Чтобы не проговориться случайно о чем не следует, не подставить под бой свой козырь или «голый туз».

Теперь заодно ему стал ясен и смысл заданного Сильвией при прошлом прощании вопроса: не происходило ли с ним что-нибудь необычное?

Естественно, раз она сама переправила ему записку с изложением способа вернуться в собственную личность, значит, должна была ждать, что это может случиться в любой момент.

Ну, вот и случилось. Что она станет делать, исходя из этого факта?

Левашов с Ларисой тоже прибыли, хотя по лицу Олега не было заметно, что он так уж горел желанием вновь встретиться с друзьями, совсем недавно с ними расставшись. Наверное, ему и в красной Москве было неплохо.

Все-таки заметно, особенно внезапно посмотрев товарищу в глаза, как они начали друг от друга отдаляться.

Ладно Воронцов с Берестиным, они хоть и хорошие друзья, но все же новые.

А с Олегом-то не пуд, а пожалуй, и побольше соли съели, вместе еще в мальчишестве яхту «Призрак» придумывали и буриме о собственных кругосветных путешествиях писали. Да и потом…

Неужели все дело в том, что они с Новиковым на самом деле принадлежат к какой-то иной человеческой генерации?

«Кандидаты в Игроки», — как однажды выразился Антон.

Но ведь тогда скорее всего это они с Андреем должны были бы демонстрировать отчужденность и отстраненность от мелких человеческих забот и от близких людей в том числе.

А выходит все наоборот, они остаются как раз такими, как были с самого начала, со всем их юношеским энтузиазмом, склонностью к авантюрам, ироническому, но все же праздничному восприятию жизни.

А вот Олег уже другой. Словно бы перешел в иную эмоционально-возрастную категорию.

А может быть, все наоборот?

И Левашов, и Воронцов, и Берестин как раз ведут себя соответственно возрасту и жизненному опыту, с поправкой на необычность предложенных обстоятельств, а они с Андреем — другие.

И считают себя прежними — по недоразумению. Из сохранившихся стереотипов.

А со стороны друзьям, знающим их как облупленных, видно, что они уже не совсем те, кем были еще год назад…

Расстроенный этими мыслями, пришедшими ему в голову на шлюпочной палубе, по которой он решил добежать до места сбора, чтобы не путаться во внутренних переходах «Валгаллы», Шульгин задержался у ограждения «променад-дека», постоял, глядя в черную воду далеко внизу и на россыпь огней поднимающегося от моря террасами города.

«Что за ерунда, в конце-то концов! Такая же ерунда и бессмыслица, как если бы в свое время мы с Андреем начали комплексовать по тому поводу, что Олег умеет придумывать штуки, которые никому на свете и не снились. И сейчас у меня все эти мысли исключительно от переутомления».

В чем-то, разумеется, он был прав. И одновременно не прав в той же мере. Просто все они были разные, и поскольку обстановка все более и более менялась для каждого из них, применительно к личным взглядам, вкусам и способностям, то некоторого отдаления не могло не произойти.

Шульгин, что удивительно, невзирая на свои профессиональные качества психолога и психиатра, упускал из внимания существеннейший фактор.

Все его друзья к этому времени наконец-то, с большим опозданием, кстати, обзавелись женщинами, фактически — женами, поскольку венчанные они там, невенчанные, но других женщин у них здесь быть просто не могло по определению. Случайные связи не в счет, но по-прежнему ощущать себя людьми своего времени они могли только в обществе женщин того же круга.

А Сашка и здесь выбивался из общей колеи.

Во-первых, он раньше всех женился в той жизни и вынес из своего брака исключительно негативный опыт, а во-вторых, новую жену он взял именно из этого мира, со всеми ее достоинствами и вытекающими оттуда же недостатками. Как испанский вице-король, женившийся на племяннице Монтесумы. Поэтому и здесь он не мог считать себя равным своим друзьям.

Но это отдельная история.

…Сильвия несколько удивила его своим новым обликом.

Шульгину было весело — сейчас он понимал людей еще лучше, чем когда бы то ни было.

Вот и ее.

В данной реальности здешняя Сильвия исчезла, а эта — заняла ее место. И, конечно, сразу же попала в затруднительную ситуацию. Поскольку должна была вести себя с людьми, которых видела последний раз шестьдесят лет назад, так, будто рассталась с ними вчера.

Впрочем, в Англии, тем более — начала века, адаптироваться природной аристократке было легче.

Люди с причудами там всегда были в цене и авторитете. Лорда Галифакса, который заявил, что нынешняя жизнь ему отвратительна, уединился в своем поместье и велел подавать себе утром любимую газету, но изданную ровно за пятьдесят лет до этого дня, никто не посчитал идиотом. Наоборот, говорили в свете о нем с уважением. Человек, мол, твердых принципов.

Очевидно, такую же позицию избрала и леди Спенсер. Зная о неизбежных ошибках и пробоях в поведении, она сознательно «заострила позицию».

Начала изображать женщину нового времени, примкнула, по словам Гертруды Стайн, к «потерянному поколению», вышедшему из мировой войны с деформированной психикой.

Коротко остриглась, навела новомодный макияж, как в кинофильмах Мэри Пикфорд, стала носить длинные жакеты в стиле армейского френча и юбки выше колен. Заговорила на жаргоне вошедших в моду Джойса, Хемингуэя и Фицджеральда. Также и вести себя стала соответственно манерам героев «Фиесты».

Шульгину все это было понятно.

Если кто не знает — отношения у них были даже более чем специфические.

Она — всесильная и всемогущая глава инопланетной резидентуры на Земле, для нее и главы государств и правительств были так — пыль под ногами, поскольку жила она на этом свете полторы сотни лет, пребывая в неизменной молодости и красоте, успела побывать любимой наперсницей королевы Виктории, а достославного Черчилля, юного красавчика во френче цвета хаки, она, пожалуй что, первая пригласила на мазурку в Виндзорском дворце, когда он, увенчанный славою после побега из бурского плена, появился в свете. Герцог Мальборо, а отправился на войну простым корреспондентом «Таймс».