Невольница князя - читать онлайн книгу. Автор: Эми Мун cтр.№ 83

Забава тяжело сглотнула, оглядывая сидевших на полянке вед.

Их было всего трое. Никто не сказал своего имени, как и старуха. И в остальном тоже на нее похожи были: старые, иссохшие, но с неукротимым огнем в запавших от времени глазах. Веды улыбались, глядя на ее совсем ещё обычный живот, и порой тихонько возносили молитвы Ладе. А им вторил скрип деревьев и тихий шепоток ветра.

—Мы ить тоже искали, как наша сестра,— обронила одна из них.— И не только в Северном царстве. Остались служительницы и в Южных землях, и в бескрайних степях, и на морских островах…

А другая подхватила:

—Пусть Ладу там зовут по-иному, но божественная суть одна. И несчастье коснулось каждого.

—Но теперь мы все исправим,— вступила третья.— Твоя дочь… Она станет спасением!

Ох, с каким жаром это было сказано! А Забаву озноб продрал.

Нутром чуяла: веды что-то утаивали. Вроде и худого слова не сказали, однако травница нет-нет, да и вспоминала о несправедливости, которую женщины терпят. Другие Сварога убийцей звали, про волхвов и обычных мужчин тоже не забывали. А пуще того норовили вспомнить Властимира и его новую жену…

Забава опустила ресницы, силясь скрыть горечь и тоску. Но с каждым мигом они давили на грудь все сильнее. А по ночам ей снился князь.

Забава тянулась к нему, позабыв обо всем на свете. Шептала, что он прав и нужно было исполнить обещание, раз уж слово дала. Но Властимир ее не слышал.

Рядом с князем вдруг возникала юркая, как змея, красавица. С ядовитой ухмылкой ластилась к любому, закидывала на его шею унизанные перстнями руки, устраивала чернокудрую головку на могучем плече, а Властимир охотно принимал ее внимание и сам отвечал лаской. И не было им дела до светлокосой наложницы…

А утром Забава просыпалась на мокрой от слез подушке под ворчание травницы. И лишь после отвара, принятого из рук старухи, сердечная боль малость стихала.

Но только чтобы позже вновь заявить о себе.

Под бок пихнул остренький локоть.

—Опять нос повесила, Забавушка?— заворчала веда.— Ни себя, ни дочку свою не жалеешь.

—Жалею,— отозвалась тихо.— Но над сердцем своим не властна.

—И зря! У меня вся любовь прошла, как только Ярослав схватился за каленый прут. Зачем сохнуть по тому, кто без жалости готов боль причинить?..

А без жалости ли?

Порой Забава вспоминала полный ужаса взгляд князя, коим он смотрел на нож в руках Ирьи. А еще страшный крик перед тем, как над головой сомкнулись воды Чуди. Разве так кричат, если есть другая? А может, глупая светлокосая наложница сама себя обманывает, и князь боялся только за ребенка?

—…Он давно о тебе забыл,— продолжила шипеть знахарка.— А ты уцепилась за былое и терзаешь себя без толку. Вспомни-ка лучше, как бросил он тебя одну только за то, что помочь ему хотела. И бессовестно врал о сестрах. Не спас их. Да и не хотел!

И с каждым словом знахарки в груди расцветал жаркий гнев. Хотелось кричать и топать ногами. А потом воззвать к Ладе, выпросить для себя сил, да и вернуться в Сварг-град с мечом в руке. Уж тогда она покажет, на что способна. Всем мужикам головы отсечет!

—Ой!— всхлипнула, прижимая пальцы к губам.

Что за мысли такие злые?! Не хотела она смерти другим, только лишь свободы женщинам. Зачем убивать ради этого? Чем она тогда лучше мужиков?

За спиной раздался тяжкий вздох, его подхватили веды.

—Слишком добрая ты, Забавушка.

—Всех жалеешь.

—А тебя — никто.

И посмотрели так, будто она убогая какая-то!

Круто развернувшись, Забава пошла прочь от полянки. Да что это такое творится? Веды как будто нарочно худое про Властимира и других мужчин говорят. Зачем? Хотят, чтобы и она озлобилась?

Да, Забава по-прежнему винила князя в трусости, а еще страстно желала найти хорошего мужа и быть с ним счастливой назло Властимиру. Но чтобы возненавидеть его как самого страшного врага? Нет… Не могла. Видно, прав был Пересвет — дура она. Дурой и останется.

Выбравшись на крутой склон, Забава вздохнула полной грудью. А потом еще и еще раз… Но легче не стало. Взгляд бездумно скользил по серым камням и тонул в черной, будто сама бездна, воде. Чудь несла собранные ведами плоты все дальше от Сварг-града, но не было в этом радости. Наоборот! С каждой верстой росла и тоска по милому.

А может, стоило ей, как Ярине, бороться за князя? Для начала признать за собой вину — она ведь и впрямь нарушила слово! А потом — Забава аж руки к груди прижала — потом окружить любимого самой трепетной заботой. Быть щедрее на ласковые слова, смело говорить о том, чего хочется. И не просить, а требовать всегда оставаться для него единственной!

Забава тяжело вздохнула.

Сладкие грезы! Но князьям богатые гаремы положены. Разве ж мужик от таких разносолов откажется? Когда можешь хоть каждую ночь новую девку пробовать, а то и нескольких разом.

—У-у-у!— вторил тягостным мыслям негромкий волчий вой.

И она б волчицей завыла, а потом…

—Ой!— всхлипнула, покачнувшись от нахлынувшей слабости.

Неужто… это Серый кричит, призывая князя спешить за беглянкой? И близехонько так, почти рядом!

Крепче стиснув платок, Забава обернулась. Заполошно глянула на плотную стену деревьев, потом на затянутое тучами небо: вот-вот буря начнется. Нельзя ждать, нужно спешить обратно к ведам — пусть спускают плоты на воду! Но сапожки накрепко завязли в снегу. Властимир к ней торопился — сердцем чуяла! А значит лгала ей знахарка. Не забыл князь свою наложницу. Ищет и скоро будет тут… А потом что? Увезет против воли? Снова под замок посадит?

Ветер подпихнул в спину, словно торопя сделать шаг. И Забава уже совсем было решилась, но рядом раздался треск. Обдирая бока о колючую лозу, на прогалину выскочил Серый. А следом за ним Властимир.

* * *

Властимир

Нашел! Любимую свою! Живую!

От пронзившего насквозь облегчения, Властимир чуть духа не лишился. Опершись рукой о дерево, вдавил ладонь в колючий ствол, но и боль не могла унять колотившегося пичугой сердца. А вслед за радостью и страх пришел.

Она ли? Может, жестокие грезы терзают голову? От усталости и отчаяния мерещится то, что желанно до судорог? И, не в силах вынести накатившего ужаса, Властимир бросился вперед. Сгреб свою любушку в охапку и прижал к груди так, что Забавушка аж запищала:

—Раз…давишь… Власти-мир…

Но даже если бы ему грозила лютая смерть, Властимир не смог бы отпустить свою ненаглядную.

—Забавушка моя, милая… любимая…— нашептывал как безумный.

Схватив ее лицо в ладони, осыпал поцелуями, а потом вновь тискал, как тряпичную куколку.