Отдай туфлю, Золушка! - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Разумовская cтр.№ 16

Он взял мою конечность, задрал штанину почти до колена. Пощупал.

—Больно?

—Нет.

Тогда принц стащил с меня ботинок, и я завопила от боли.

—Да я тебя знаю!— Марион вдруг внимательно взглянул в моё лицо.— Ты — этот… как его… Слуга красотки, с которой я отплясывал вчера на балу.

—Там было много красоток,— я отвела взгляд.

—Да, верно,— согласился принц и стал ощупывать мою ступню, начиная с пальцев.— Больно?

—Нет.

—А здесь?

—Нет.

—А…

—А-а-а-а!— завопила я, едва он коснулся косточки на щиколотке.

Лицо принца перекосила судорога боли.

—Заткнись, сделай милость. Напомни, кстати, как тебя зовут.

—Дрэз,— чуть не плача от боли, призналась я.

—Точно. Так вот: заткнись, Дрэз. И без тебя голова раскалывается. Думаю, это не перелом, а вывих.

Он снова пощупал мою несчастную лодыжку. Очень осторожно. Я закусила губу. Сморгнула слёзы.

—Ты ещё пореви,— хмыкнул Марион.— Как девчонка, честное слово.

И внезапно чуть крутанул мою ступню. Мой вопль заставил принца отпрянуть. Острая вспышка боли меня словно обдала жаром и на миг в глазах потемнело. Я ударила его кулаком в плечо.

—Рехнулся⁈

—Колесование,— заметил Марион.— Или четвертование… Не помню, что там положено за оскорбление действием особы королевской крови. А уже если рассматривать удар как покушение на жизнь…

Но я его не слушала. Он вправил мне ногу! Реально. Он это сделал! Я чувствовала, как спадает острота боли, становясь ноющей, но терпимой.

—Ты… ты умеешь лечить? Ну, то есть…

—До свадьбы заживёт,— рассмеялся принц, подхватил меня и перебросил через плечо.— Ты — мой должник, Дрэз. А кредитор я неумолимый, если что. Идём, составишь мне компанию. К тому же, признаться честно, твоя хозяйка заинтриговала меня до крайности. Я уже порасспрашивал всех, кого мог, и никто не знает госпожу Синдереллу. Должно быть, с её именем ты тоже меня обманул? А? Признавайся!

Признаваться, свисая с его плеча вверх пятой точкой, мне ни в чём совершенно не хотелось. И я промолчала.

Наверху нас ждала задумчивая лошадь. В её выпуклых больших глазах отражалась удвоенная луна. Принц зашвырнул меня на круп, вскочил в седло. Легко и непринуждённо, как если бы не был пьян. Видимо, это было что-то машинальное, настолько привычное, что винные пары никак не влияли на возможности парня. Конечно, если бы не нога, я бы тотчас соскочила вниз, но — увы — это было невозможно, поэтому мне ничего не оставалось делать, как обхватить нежеланного спасителя за талию и держаться крепче, едва конь перешёл в галоп.

Шляпа так и осталась позабытой на роковом склоне горы.

Марион снова запел свою незатейливую песню. Я бы даже сказала не запел, а завопил. Музыкальный слух у него определённо был, но… Видимо, принц относился к тем, кто считает, что чем громче, тем лучше. М-да. Этот вопль у нас песней зовётся.

—Пусть же смеются

В любви признаются,

Но проиграю

Милым не я.

Что-то показалось мне в этой песне неуловимо знакомым. Словно я где-то раньше её слышала. Но смысл, конечно, был мерзким. Я уткнулась носом в его короткий, бархатный плащ. От Мариона пахло дорогим вином, горьким шоколадом и чем-то ещё. Чем-то вкусным.

Конь ветром летел по облитой лунным светом дороге, принц раскинул руки и пел от души, в собственное удовольствие, а я вжималась в его спину, размышляя над зловещим совпадением. Мне вдруг вспомнились холодные, словно змеи, слова: «Каждый раз, когда принц захочет, чтобы ты была рядом, а у тебя будет для этого возможность, ты не сможешь нарушить сделку. Нарушение соглашения повлечёт за собой тяжёлые последствия. И каждый следующий раз наказание будет становиться ужаснее».

Я едва не свернула себе шею, когда Марион захотел, а я ему отказала. Это совпадение или наказание?

Мне стало жутко.

Особенно с осознанием, что в следующий раз случится что-то ещё ужаснее. Да, видимо, Чертополох был не из тех, кто шутит или угрожает попусту.

Ой, мамочки! Как же мне всё это не нравилось-то!

Мы въехали в ещё один городок. Копыта коня зацокали по каменным булыжникам. Отчего-то я была уверена, что это уже другой город, не тот, в котором жила Золушка. Хотя дома выглядели точно так же: сложенные из камней, или глинобитные, с деревянными стрехами, с черепичными островерхими крышами. Вот только улочки словно сбегали сверху вниз, дома возвышались друг на другом террасами.

Несколько собак, захлёбываясь лаем, устремились за нами. Марион засвистел, в одном из домов распахнулись ставни. Что-то плеснуло из окон и едко запахло мочой. Одна из собак позади взвизгнула от неожиданности.

—Вот я тебе! Только посвисти в следующий раз!— завизжал кто-то, но мы уже свернули на другую улицу.

—Ты можешь не мешать людям спать?— спросила я принца на ухо.

—Спать — зло,— отозвался тот жизнерадостно.— Зачем спать, когда надо жить?

—А ты сам что, никогда не спишь?

Но мы уже подъехали. Жеребец остановился перед двухэтажным домом с уютным палисадником перед ним. От аромата множества цветов у меня закружилась голова. Матиола двурогая! Вот уж чей нежный аромат не перепутать ни с каким другим! Окна особняка сияли жёлтым светом из-за льняных белых штор.

Марион спрыгнул на землю.

—Пошли,— бросил мне.

—Ага,— уныло отозвалась я,— только шнурки поглажу.

Он обернулся.

—Дьявол! Я и забыл. Извини, малыш.

Стянул меня с конского крупа, снова закинул на плечо.

—Ты не мог бы как-то… ну… не так…

Марион от души шлёпнул меня по попе.

—На руках я только девчонок ношу. Терпи, малец, раз уж парнем уродился,— он ударил дверным молотком в металлический диск на двери.— Ты, кстати, голоден?

Мой желудок тотчас отозвался бурчанием.

—Кстати, голоден,— прошипела я, мучительно краснея.

—Отлично. Составишь мне компанию. Не привык, знаешь ли, есть в одиночестве. И бухать тоже. Ты как, вино уже пьёшь или мал ещё?

—Кто там?— донеслось брюзгливое из-за двери.

Принц повернулся к ней спиной и заколотил каблуками. Внезапно на тёмном дереве засветился маленький прямоугольник, размером с мою ладонь, а затем свет погас, но я увидела чьи-то глаза.

—Отворяй!— решительно скомандовал мой спутник, чувствовалось, что он абсолютно не ожидал отказа.

Ему и не отказали.

—Ваша милость,— закудахтал привратник, грохоча щеколдами.— Сейчас, сейчас… один момент…