Мы воплотим богов - читать онлайн книгу. Автор: Девин Мэдсон cтр.№ 138

–Как?

«Храбр перед лицом Бога, этот богоубийца преклоняет колени, падает, поднимается, живет, чтобы пройти путь избранного, чтобы построить их дом заново».

–Не знаю, кто это начал, но думаю, это потому что между разговорами об этом… святом Вельде, которым пытался стать Лео, и новым положением Дишивы, всё, что здесь произошло, казалось… важным? Как бы там ни было, не обращай внимания. Уверен, они скоро забудут и жизнь продолжится.

–Хм, Богоубийца,– протянул Гидеон, будто пробуя слово на вкус.– Мне нравится. Очень эффектно. Хотя звучит так, будто ты выше меня, а это неправда.

Я слышал его слова и неохотный смешок Амуна, и все же передо мной стояла Эзма, указывая пальцем в последнем ужасающем осознании: «Ты».

«Этот богоубийца преклоняет колени, падает, поднимается, живет, чтобы пройти путь избранного, чтобы построить их дом заново».

–Рах?– в поле зрения появилась голова Амуна.– Все хорошо? Слушай, Лашак и Диха уже отправились домой, но я уверен, что Дишива будет рада тебя видеть. Хочешь…

–Нет.

Я думал остаться, побыть здесь и расслабиться, вспоминая, каково это – принадлежать к гурту, но слова проклятой книги зазвучали в голове, и я отступил на шаг.

–Нет. Если есть корабль, нам надо идти.

–Всегда есть какой-нибудь корабль. Похоже, прошел слух, что иеромонах со своим толстым чилтейским кошельком находится здесь и покупает много припасов, поэтому корабли постоянно прибывают. Большинство из них рады подзаработать, перевозя левантийцев через море.

–У нас нет денег.

Гидеон подался вперед, и седло заскрипело под его весом.

–Богоубийцам плохо платят.

Богоубийца. Словно удар молотом.

–За это тоже платит секретарь Дишивы. Она считает, что он пытается отправить отсюда как можно больше левантийцев, чтобы остальные члены Девятки не слишком пугались.

–Мы сожалеем о том, что сделали с вами, а теперь проваливайте.

–Проклятье, нет, они не собираются извиняться, но точно хотят избавиться от нас как можно быстрее – на случай, если мы затаили обиду.

Я ничего не сказал. Дзиньзо тряхнул головой, нарушив неловкое молчание.

–Ты уверен, что не останешься даже на ночь?– спросил Амун.

Как ни отгонял он собравшихся Клинков, слишком многие остались стоять, наблюдая издалека, и мое имя и преступления не сходили с их уст. Сражаясь за свой народ, за то, чтобы он мог вернуться домой, я стал еще большим чужаком, и придется смириться с этим. Позже. А пока я просто хотел уехать как можно скорее. Подальше от имени, которым они меня нарекли.

Я положил руку Амуну на плечо.

–Нет, но спасибо тебе. Достаточно и того, что пригласил меня остаться. Я не могу…

Я не мог подобрать слов, чтобы не выворачивать перед ним душу, но он понимающе кивнул.

–Тогда, увидимся на родине. Береги себя.– Амун посмотрел вверх.– И ты, Гидеон. Приглядывай за этим идиотом, по крайней мере, пока я не вернусь, ладно?

–Задача трудная, но я попытаюсь.

Амун криво ухмыльнулся, хлопнул меня по плечу и отошел, давая мне место, чтобы забраться в седло. В моем состоянии это было непросто, но я постарался изо всех сил – слишком много было зрителей. Там были даже чилтейские рыбаки, сидевшие на причале, и моряки, ожидавшие прилива, некоторые в нарядах темпачи – я впервые увидел их с тех пор, как покинул дом целую вечность назад.

Кивнув Амуну, я послал Дзиньзо вперед, радуясь, что он может нести меня вместо моих ослабевших ног.

–Все хорошо?– спросил Гидеон, поравнявшись со мной.

–Прекрасно. Давай просто найдем корабль и уберемся отсюда.

У пристани стояли три корабля с малой осадкой, а четвертый стоял на якоре в более глубоких водах, грузы с него переправляли на гребных лодках. Левантийцы были повсюду: лошади, припасы, мешки, тюки соломы – клубок кипучей деятельности и знакомых запахов, противостоящих терпкому запаху моря. Пара Клинков спорила с торговцем-темпачи, а Ошар пытался перевести разговор встревоженного чилтейца с троицей левантийцев, чьи лошади были нагружены поклажей. Третий корабль, похоже, недавно причалил, и темнокожие матросы таскали по широкому трапу какие-то ящики.

–Добрый день,– обратился по-левантийски Гидеон к их капитану.

Тот внимательно оглядел нас и наших лошадей, прежде чем ответить на чилтейском, и удивленно поднял брови, когда Гидеон ему ответил. Я с радостью предоставил ему вести переговоры, а сам смотрел по сторонам, наполняя душу этой землей и людьми, которые решили остаться. Скоро на пастбищах появятся лошади, а левантийцы смогут заниматься земледелием и охотой, возводить дома из дерева, добавляя их к тем, что уже выстроились вдоль берега. Перед одним домом стоял человек во всем белом. Дишива. Уехать, не попрощавшись, было трусостью, но сегодня я был трусом, и если кто-нибудь мог меня понять, так это она. Я поднял руку в знак приветствия, и она сделала то же в ответ – простой жест преодолел пропасть, лежавшую теперь между нами. Мы начинали идти по одному пути, но наши дороги давным-давно разошлись.

Провозившись с лошадьми и припасами, мы только к вечеру устроились в трюме корабля вместе с горсткой других левантийцев. Они держались от нас подальше, не давая забыть, что даже в условиях нехватки места никто не хочет приближаться к Богоубийце. Что ж, по крайней мере, торговые корабли использовались для торговли лошадьми, и у Дзиньзо и Орхи были собственные узкие стойла, которые помогут им держаться на ногах в бурном море.

Гидеон спокойно сидел на соломе, прислонясь к борту корабля, как можно ближе к ногам Орхи. Он смотрел на шепчущихся левантийцев до тех пор, пока те не отворачивались, хотя делал он это ради себя или ради меня, я точно не знал.

–Иди сядь,– сказал он, протягивая руку.

Рядом с ним я мог быть только тем, кто я есть, и больше никем, но я не взял его руку.

–Мне нужно подышать воздухом,– сказал я и перекинул через плечо седельную сумку. В освещенном фонарями полумраке Гидеон смотрел скорее на нее, чем на меня. Он все понял, но ничего не сказал, просто проводил меня своим обычным пристальным взглядом.

Когда я поднялся по скользкому трапу на палубу, где, недовольно поглядывая на меня, суетились матросы, солнце уже садилось. Чилтейский берег еще не скрылся вдали, и я видел фигурки людей, передвигающихся по городу. Это зрелище почему-то навевало грусть.

Я прислонился к борту. Своими шагами и болтовней матросы создавали вокруг своеобразную музыку, а приказы выкрикивались под бой тяжелого барабана на носу. Как только я отошел в сторону, все перестали обращать на меня внимание, и, когда я достал книгу Эзмы и открыл знакомые страницы, моим спутником был лишь морской бриз.

1.Вельд сокрушен предводителем.

2.Вельд сокрушен в тронном зале.