Бледная звезда при дворе Валуа - читать онлайн книгу. Автор: Ева Арк cтр.№ 18

—Все присутствующие очень рады узнать, что Вы восстановились и избавились от опеки врача. Немедленно согласуйте со своим отцом день и способ Вашего возвращения к нам. Герцогиня (Рене) заявила, что ей будет очень приятно увидеть Вас снова, как бы это ни обернулось. Она предоставляет в Ваше распоряжение носилки, на которых Вас привезли в дом Вашего отца.

В шестнадцать лет Олимпия уже читала лекции в Ферраре, но в своём пылком стремлении к чисто светским занятиям она до сих пор пренебрегала теми религиозными знаниями, без которых «душе нехорошо быть». Ей аплодировали как «гордости Феррары», и все её мысли были заняты собственными литературными произведениями и придворными увеселениями.

—Если Олимпия,— говорит М. Янг, биограф итальянского реформатора Палеарио,— узнала что-либо при дворе об истинной религии, она также нашла многое, что отвлекло её внимание. Чрезвычайная не по годам развитая одарённость рано пробудила в ней способность рассуждать и размышлять, но она сама признаёт, что в то время она не получала должного удовольствия от священных Писаний. Они были для неё священной, но запечатанной книгой; её интеллект с ещё большим наслаждением погружался в лабиринты человеческого знания и философии.

Так прошло несколько лет, и пока Олимпия завоёвывала «обманчивую благосклонность» двора Рене, летом 1543 года на виллу Консандоло неожиданно нагрянул Эрколе II. По-видимому, он узнал о том, что его жена находила способы видеться с Поном, и решил покончить с этим.

—Что привело Вас ко мне, монсеньор?— сухо осведомилась герцогиня, не ожидавшая от визита мужа ничего хорошего.

—Я узнал кое-что неблаговидное об одной из Ваших французских дам!

—Узнали? От кого? От Ваших шпионов?

Уловив презрение в голосе жены, герцог сразу набычился:

—Я уверен, что всё, что мне о ней рассказали, это правда!

—Так о ком же идёт речь? Может, о графине Кальканьини?

—Нет, о донне Анне!— Эрколе указал обвиняющим жестом на подругу Рене.

—И в чём же Вы обвиняете мадам де Пон?

—В том, что эта адская фурия хочет отравить меня!

Анна де Партене побледнела:

—Это ложь, монсеньор!

—А разве не Вы говорили, что я радуюсь, когда герцогиня болеет?

—Да, но…

—Вот видите, Вы сами признались в том, что ненавидите меня!

Напрасно дама де Пон, рыдая, пыталась оправдаться. Конечно, герцогиня намеревалась защитить свою подругу, но из-за спора с мужем у неё разыгралась мигрень и она вынуждена была лечь в постель. Как только Пон, находившийся в Ферраре, узнал обо всём, то немедленно забрал жену с ребёнком и увёз её в Венецию.

Для Рене расставание с супругами Пон было не меньшим ударом, чем отъезд дамы де Субиз, и потрясло её до глубины души. Последующие месяцы были одними из самых мрачных в её жизни. Герцогиню охватило горькое чувство осознания груза лет и усталости, неизбежное для любой женщины, внезапно лишившейся любимого мужчины, который своим присутствием сохранял ей молодость. Но единственное, что она могла сделать, это отказаться впредь делить с мужем общую спальню.

После возвращения во Францию Антуан де Пон был возведён Франциском I в рыцари Ордена Святого Михаила и стал губернатором Сента и Сентонжа. Вдобавок, Рене назначила его губернатором Монтаржи. В своих владениях граф, получая доходы от торговых городов и соляных шахт, создал собственный «сельский» двор, где вместе с женой организовал Академию по образцу той, что в Ферраре. Теодор Беза называл его «любителем добродетели и истины, который действительно извлекал пользу из чтения священных Писаний». Так, Пон обращал в кальвинизм своих офицеров и местное население и поощрял переселение в свои владения немецких ремесленников-лютеран.

Мишель де Собон тоже переехала в Сентонже к зятю и умерла в 1549 году, пережив свою старшую дочь, Анну де Партене, на пять дней.

Через четыре года после смерти супруги граф де Маренн снова женился на придворной красавице Марии де Моншеню и под её влиянием отошёл от Реформации, «став врагом и гонителем истины». Это отвратило Рене от её бывшего «рыцаря» и с началом религиозных войн, во время которых граф де Маренн добыл себе репутацию доблестного капитана в борьбе с протестантами, их пути окончательно разошлись.

Возможно, Эрколе II стремился поскорее избавиться от супругов Пон, исповедующих кальвинизм, ещё потому, что в это время узнал о желании папы посетить Феррару. Интересная иллюстрация блестящих празднеств в честь понтифика сохранилась в «Хрониках Феррары». Там, в частности, с гордостью приводятся подробности приёма, оказанного Павлу III в 1543 году.

—Он сел в Брешелло,— свидетельствует Муратори,— на большой буцентавр, весь украшенный золотом, отправленный туда герцогом с очень многими другими барками. В двух милях от Бондено его встретили шестьдесят экипажей (которые тогда были не так распространены, как сейчас), и оттуда проводили его в красивейший дворец Бельведер, где понтифик с частью своей свиты провёл ночь…

—На следующий день после своего прибытия в эту великолепную резиденцию,— продолжает хронист,— понтифик со своей свитой из трёх тысяч человек, включая восемнадцать кардиналов и сорок епископов, вместе с придворными герцога и знатью совершил свой публичный въезд в Феррару по мосту Святого Георгия, который был украшен богатыми драпировками, и там или у ворот церкви Святого Георгия принц Альфонсо, старший сын герцога, в сопровождении компании из восьмидесяти благородных юношей преподнёс папе ключи от города в золотой чаше и произнёс краткую речь, поцеловав ноги понтифика, который в ответ поручил ему сохранить эти ключи, сказав, что они в надёжных руках, а затем, благословив принца, поцеловал его в лоб.

Затем по улицам, «великолепно украшенным» гобеленами, картинами и драпировками различных цветов, двинулось блестящее шествие: Павел III восседал на носилках под высоким балдахином, перед которым герцог шёл пешком, пока его любезно не пригласили сесть верхом на лошадь. В соборе, который был богато украшен для такого грандиозного события, процессия завершилась, и папа проследовал в замок Эстенсе, где для него и его свиты было приготовлено не менее ста сорока апартаментов с роскошной обивкой.

Назавтра состоялась ещё одна процессия. Герцогиня Рене в сопровождении семидесяти двух дам, одетых в чёрное с золотой вышивкой, все верхом на лошадях, за которыми следовали двадцать два экипажа, а также герцог и другие придворные верхом на лошадях, проехала по городу. Однако третий день превзошёл все предыдущие по своему великолепию, поскольку это был день Святого Георгия, а он был покровителем Феррары. Папа сначала отслужил мессу в соборе, а затем подарил герцогу золотую розу, а также меч и шляпу. Эрколе «смиренно» принял эти милости и поцеловал ноги Павлу III, который завершил эти церемонии поцелуем своего вассала в обе щёки.

Для удовольствия папы после обеда состоялся турнир, а вечером его литературные вкусы были удовлетворены представлением латинской комедии Теренция «Адельфи», в которой приняли участие все дети герцога: принцесса Анна играла влюблённого юношу; Лукреция декламировала пролог; Элеонора появилась в образе юной девушки; принц Альфонсо — ещё одного юноши; а четырёхлетний Луиджи — раба.