—За огородом пруд, оттуда и такой шум,— поворачиваюсь на голос девицы, нарушающую идиллию единения с природой,— простите, что беспокою вас, но мама прислала за вами.
—Амели проснулась?— я следую за девушкой, замечая большую выпирающую родинку на шее, как у меня.
—Еще нет,— отвечает тихим голосом, она идет впереди, потом останавливается, пропуская меня вперед.
—Иди, я следом,— улавливая мою обеспокоенность, она быстро поправляет волосы, накидывая цветной платок на плечи.
—Она скоро проснется и будет лучше, если увидит вас подле себя,— говорит ведунья, стоя на пороге.
Я опускаюсь на корточки и тяну ее руки к губам. От тепла и нежности — утопаю, словно отпил большой бокал вина. Голову кружит от дурмана, от эмоций впитывающих меня, при соприкосновении с ее кожей, телом. Прикрыв глаза, я целую ее ладони, осторожно прижимая к лицу.
—Андреас…— тихим, от пробуждения голосом зовет Амели,— ты здесь?— улыбается.
—А как иначе?— отрывая губы от ладоней, заглядываю в сонные, но здоровые ото сна глаза.
—Не знаю,— осторожными движениями, убираю волосы с лица,— я здесь… сюда пришла.
—Все прошло,— целую руки,— ведунья сказала, что больше к тебе не вернется этот недуг.
—Хочеться верить,— помогаю ей сесть на кровать, застеленную белой простынью,— я так хочу есть! Очень сильно!
—Все к вашим услугам,— произносит за спиной девица,— стол уже накрыт и мы ждем вас к ужину,— она переводит взгляд на Амели,— я помогу вам умыться.
Аромат свежеиспеченных булочек, все еще дымящихся в плетеной корзине, заставляют сглатывать. Ведунья уступает мне место во главе стола, куда я отказываюсь сесть. Помогаю Амели опустится на стул, присаживаюсь рядом.
Ведунья наполняет наши тарелки ароматным супом, желает приятного аппетита.
Трапеза проходит почти в тишине, исключение, когда Амелии спрашивает можно ли ей то или иное блюдо, и радуется как ребенок, когда Ведунья разрешает съесть булочку. Я с удовольствием смотрю на улетающую еду Амелию, забыв о том, что самому не помешало бы покушать.
—Андреас,— жадно осушив стакан морса, Амелия смотрит на меня, улыбается,— ты тоже ешь.
Ведунья смеется и протягивает мне булочку, а вот девица, чье имя я до сих пор не знаю, не ужинает вместе с нами. Она забирает со стола булочку и сок, относит кучеру, с разрешения матери.
Вдоволь наевшись, я благодарю ведунью и требую тотчас же огласить свое желание, которое обязуюсь исполнить немедленно. На что она отвечает:
—Придет время — я скажу, а сейчас торопитесь. Темнеет.
Крепко обняв Амелию, она шепчет что-то на ушко, на что Амели кивает и целует ведунью.
—Я буду к вам приезжать, если позволите?— спрашивает принцесса, ожидая ответа от ведуньи смотрит на меня.
—Как только захочешь — можешь посетить свою спасительницу!
—Мои двери всегда открыты для тебя!
Матушка встречает нас с распростертыми объятиями, и нет бы первым делом делом обнять меня, она обнимает Амели и ведет под руку за собой в замок, тихо роняя слезы.
—Отец,— я подхожу в упор,— у меня к тебе деликатный вопрос.
—Спрашивай,— требует отец.
—Я видел такую же родинку, как у себя, как у тебя на шее, на девице.
Глава 28
—Мы потом поговорим,— отец по-дружески хлопает меня по плечу и мы заходим в замок,— сейчас не место и не время!— оставляя меня стоять у порога, он идет за королевой.
Мама помогает Амелии уложиться в кровать, прогоняя отца из наших покоев, присаживается на край кровати.
—Тебе еще некоторое время придется провести в постели,— мама мило улыбается,— много кушать и спать, набираться сил. Ты сильно исхудала,— Амелия вытирает слезы на глазах у моей матери и просит не плакать.
—Мама, прошу тебя не расстраивайся так!— опускаясь перед ней на корточки.
—Ее казнят, завтра на рассвете! Такое нельзя прощать!— произносит властным голосом королева.
—Мама!
—Присядь сынок!— она давит на мои плечи, возвращая меня на место,— это приказ отца и я полностью его поддерживаю!
—Боже!— Амелия прикрывает рот рукой.
—Прости дочка, так будет правильней! Люди неправильно поймут, не перестанут осуждать, обвинять в несправедливости!
—Мы же договаривались..
—Разговор окончен! Я бы и не тронула эту темы, но вы должны были знать! Стража!— громко зовет мать,— зовите девочек! Пусть явятся немедля!
Дав четких указаний девочкам, по уходу за принцессой, мама покидает нашу комнату, пожелав хорошего вечера.
—Амелия, ты слышала, мама сказала много спать!— целую ее руки, прижимая к своей груди. Не верится, что мы дома и что все хорошо.
—Только после того, как приму ванну!
—Я помогу!— намереваясь остаться с ней наедине, я снимаю рубашку,— девочки можете быть свободны!
—Нет! Подождите!— Амелия поднимается с места и шепчет на ухо: — можно я сама помоюсь? Без тебя?— щеки краснеют, она опускает глаза и я не могу сопротивляться.
—Тебе хватит четверть часа?— от удивления она приподнимает брови и собирается возмутиться,— ладно, две четверти!— бегло целую и выхожу из комнаты, накинув рубашку.
Оставив ее с девочками иду на поиски отца. Родинка на шее девицы не дает мне покоя.
—Как она?— слышу за спиной голос Мориса.
—Ты еще здесь?— останавливаюсь, но не поворачиваюсь назад.
—Андреас, не будь ребенком! Я всего лишь спросил о ее самочувствии!— закипает в считанные минуты,— что за предвзятое отношение?
—Что тебе нужно?— медленно поворачиваюсь,— тебя попросили вернуться домой! Нет?
—Я выезжаю на рассвете! Хватит!— повышая голос,— никчемная ревность затмила тебе разум и ты не видишь ничего вокруг, кроме собственных убеждений!
—Ты все сказал?
—Нет! Я хочу увидеть ее… попрощаться.
—Нет!
—Андреас… она мне как сестра!
—Это исключено!— разворачиваюсь и ускоряю шаг.
—Я все равно увижусь с ней перед отъездом! Ты не можешь запретить!— долетает в спину, торможу, возвращаюсь назад.
—Ладно, черт с тобой! Только в моем присутствии!
—Ты не доверяешь своей невесте?
—У тебя по-моему начали проходить синяки, нет?
—Ты полный идиот, если ревнуешь ее к собственному брату!
—Врезать бы тебе…
—Андреас! Морис!— голос отца заставляет отойти от Мориса.
—Я не понимаю, откуда такая неприязнь ко мне?— Морис смотрит в упор.