Природа, мелкая трава, разные полевые цветы в бабушкином огороде, щебетание птиц не успокаивают. Слезы медленно и уверенно катятся по щекам. Я вытираю тыльной стороной ладони и продолжаю сидеть на пеньке, несмотря на то, что солнце уже палит и печет голову. Бабушка не приходит, не трогает меня. Знает, для меня важно сейчас побыть одной и поплакать. Перед глазами кадрами плывут образы отца. Его смех, голос, улыбка. То счастливое время, когда отец был жив и каждую свободную минуту старался проводить со мной, будто знал, что жить осталось недолго.
—Амелия,— неуверенным голосом шепчет бабушка, тихими шагами приближаясь ко мне,— ты уже больше часа сидишь здесь. Как мы вернулись с кладбища. Солнце… Нельзя так долго сидеть под солнцем. Пойдем в дом.
—Хорошо, бабуль,— я протягиваю руку, беру бабушкину мягкую в свою, целую и иду с ней в дом.
Мы вместе готовим обед, после распаковываем мой чемодан. Бабушка без умолку рассказывает разные истории из моего детства, заставляет меня много смеятся. Потом я ее крепко обнимаю и благодарю за то, что она есть.
Вечером же ко мне приходят мои шумные подружки, зовут погулять. Я с охотой соглашаюсь. Переодеваюсь, целую бабушку в щеки, предупреждаю, чтобы не ждала. Я, возможно, задержусь. Слава Богу, она на этот счет ничего не говорит, знает, что мы собираемся в нашем любимом месте. Недалеко от центра деревни располагается старая остановка, выстроенная из блоков. Там все и собираются, садятся по кругу. Если бывает холодно, парни разжигают костер из веток в центре, чтобы все могли греться. Рая знакомит меня с братьями. У Богдановых, оказывается, есть еще и сестра, только очень маленькая, чтобы гулять с ними. Влад… красавчик, блондин с темными глазами, крепкого спортивного телосложения привлекает меня с первой минуты. Энергия так и прет от него, а когда он смотрит, не отрываясь, своим взглядом и подмигивает, я покрываюсь мурашками и, готова поспорить, краснею. Слава Богу, сейчас темно и никто не видит мои красные щеки. Я нервно мну пальцы, потом прячу их в карман джинс, чтобы не привлекать внимания. Но выходит плохо, так как Влад сидит напротив меня, затягивается сигаретой и выпускает дым, не отрываясь от меня.
Мы много разговариваем и смеемся, пытаемся узнать друг друга лучше, потому как нам предстоит провести всем вместе все лето. Вот братья Рамазановы, Тимур и Амир нагоняют только страх, своим строгим и опасным взглядом. Но девочки успокаивают, мол, на первый взгляд они так выглядят, на самом деле очень хорошие.
—Смотри, какой красивый Амир,— шепчет Зоя, крепче хватает мою руку.
—Моя рука тут не при чем,— она смеется и отпускает.
—Я, кажется, влюбилась!— уверенно сообщает, не сводя глаз с этого самого Амира.
—Он же младше нас!— шепчет Рая.
—Ну, и что, это ничего не меняет.
—Господи,— отшучиваясь, крестится Вера,— вправь ей мозги.
—А сама не сводишь глаз с Валеры!— твердит Зоя.
—Я просто смотрю!
Наш спор прерывает Влад, смотря строго мне в глаза:
—В субботу у нас в деревне открытие дискотеки, пойдем?— он тушит окурок и кидает его в центр, на кучу веток, приготовленных для костра.
—У нас же была дискотека?— спрашиваю, потому как пока ничего еще не знаю. Что за изменения произошли за прошедший год.
—Это другая, в конце деревни,— грубым голосом говорит Тимур,— находится почти в лесу,— смеется.
—Ну, что ты начинаешь?— толкает его в бок Валера,— просто в конце деревни. Зато громкая музыка и шум никому не будет мешать. Знаете же, что чуть что, все жители сразу жалуются, что музыка мешает спать. Главное — Сергей, хозяин новой дискотеки, обещал бесплатное пиво в день открытия!
—Оо, ну, ради этого стоит сходить в лес!
—Да угомонитесь вы, она находится не в лесу.
—Почти. В самом конце деревни, там, где начинается лес.
—Так и лес нами полностью изучен! И ничего опасного там нет.
—Мы все в свое время ходили в лес, за грибами, за кизилом, да просто гулять, чего вы так настораживаетесь, не пойму?
Глава 3
Ставлю большую музыкальную колонку на подоконник, делаю громкость на максимум и, пританцовывая, шагаю к туалетному столику с большим зеркалом. Громкая музыка, The Sound Of Silence (Cyril Riley Remix) льется из колонки, заполняя мою комнату. Ставлю на повтор и принимаюсь наводить марафет. Я никогда не крашусь ярко: подводка, тушь и блеск для губ. Ни пудры, ни тоналки, ни какого-либо крема. Подвожу губы, оставляю каштановые волосы распущенными, они у меня волнистые и не очень длинные, еще раз оглядываю себя и подмигиваю в зеркало своему отражению. Остаюсь довольной внешним видом, беру щетку для волос, имитирую под микрофон, подтанцовываю и кручу попой. Поворачиваюсь и громко смеюсь в микрофон (щетку), потому как бабушка стоит и похлопывает. Убавляю звук, но не перестаю танцевать.
—Амелия, красавица моя! Как всегда, сногсшибательна!
—Это я твоя внучка, поэтому для тебя всегда буду красавицей!— ставлю щетку на столик, выключаю музыку, хватаю со стула джинсовку и иду к бабушке.
Этой ночью я спала с бабушкой. Посреди ночи проснулась вся в поту, от чьего-то шепота, который мне шептал, что время пришло. Я испугалась, схватила свою подушку и пошла к бабушке. Когда я была маленькая, часто спала с бабушкой, крепко схватив ее за руку, вот и в эту ночь спала так же. На вопросы бабушки, что случилось и чего я испугалась, не смогла ответить. Сказала, вспомнила детство, и, крепко схватив ее за руку, уснула.
—Амелия.
—Да, бабуль.
—Обещай, что будешь умницей и не заставишь себя долго ждать,— мы спускаемся по лестнице вниз. На улице меня уж ждут мои девочки и ребята, с которыми мы в тот вечер договорились, что вместе пойдем на дискотеку. И от осознания того, что я сейчас увижу Влада, сердце начинает бешено колотится, а дыхание становится шумным. Волнение накрывает с головой.
—С тобой все хорошо?— слышу бабушкин голос и заставляю себя взять в руки,— у тебя руки охладели. Это из-за ночного сна?
—Я уже забыла ночной кошмар. Просто немного волнуюсь.
—Будто в первый раз идешь на дискотеку! Хочешь, я пойду с тобой?
—Бабушка?— я выпучиваю глаза, смотрю с удивлением. Хотя, чему уже удивляться?
—Да, шучу я шучу!— она заливается смехом,— ты бы видела свое лицо.
—Вообще-то, я бы не удивилась, если бы ты на самом деле решила пойти со мной.
—Если хочешь, я могу…
—Амелия Марковна!— дразню,— в вашем возрасте надо пирожки печь, да борщи варить!
—Точно, завтра сварю борщ. А если серьезно, Амелия, девочка моя. Не задерживайся допоздна.
—Я надеюсь, ты не будешь ждать меня, сидя на крыльце? Или?— сомневаюсь, когда вижу ее озорной взгляд.
—Зачем мне ждать на крыльце, когда я могу подъехать на гелике?