—Но в последнее время ты к этому процессу готовишься тщательнее, чем обычно.
—Как обычно, правда.
—Ты не умеешь врать, тебе он нравится?
—Нет!— выкрикиваю, чем удивляю Злату,— нет, ни чуточку.— говорю уже спокойнее,— Как он мне может нравится, если я не вижу его лица?
—А хотелось бы?
—Нет!— вру и не краснею, хочется, очень. И ему хочется увидеть меня. Мое лицо. Но я попросила его никогда не просить и не срывать с меня маску. Это был наш первый уговор, на который он с трудом, но согласился. Хоть и просил, почти умолял снять маску. Свою он снимал, но я отвернулась тогда молниеносно, мне было страшно увидеть его. Не знаю почему, я не захотела посмотреть на его лицо. Наш второй уговор был его маска — никогда его не снимать. И он согласился. Третий уговор — имена. Никогда не спрашивать и не говорить. Он злился, нервничал, пытался отговорить меня, но в итоге согласился под влиянием моих чар, как он выразился тогда.
—Майя,— Злата подозрительно смотрит и улыбается,— я тебя знаю не первый день. Он нравится тебе. И я не спрашиваю, а знаю. И поверь, я буду очень рада, если это будет так.
—Как он может мне нравится? Если мы не знаем друг друга?
—Ты ему понравилась с первого раза.
—Откуда ты знаешь?
—Да он только на твой танец хотел посмотреть, сколько скандалов тут устраивал, пока не отвоевал у всех все мои, твои, танцы.
—Я не понимаю, как я могу ему нравится? Мы не видим друг друга!
—Любят ведь не за красоту!
—Любят? Не преувеличивай, какая любовь?
—Я к слову сказала, что любят не за внешность. Бывает так, когда людей тянет друг к другу, несмотря ни на что.
—Мы не знаем друг друга.
—Уже понемногу узнаете же? Когда танцуешь, он же заваливает тебя вопросами?
—На которые я не отвечаю. Почти. Боюсь, что узнает по голосу, где-нибудь вне этого клуба, если вдруг случайно встретимся.
—Успокойся! И спокойно отвечай. Ты что думаешь узнаешь его по голосу, если встретишь где-нибудь?
—Узнаю.
—Не узнаешь, музыка такая громкая, перебивает ваши голоса и они кажутся не совсем такими, какие есть.
—Правда?
—Голос перебивается музыкой. Поверь. Ты привыкла к нему?
—Конечно! Больше месяца бегаю к нему танцевать, как не привыкнуть?— нервно улыбаюсь, боюсь выдать свои чувства.
—Я же вижу. Ты сияешь, когда подходит вечер.
—Злата..
—Что Злата? Это нормальное явление,— она поднимается, протягивает мне резинку для волос,— к такому макияжу подойдет высокий хвост, собери,— я послушно завязываю волосы в высокий хвост, смотрю на себя в зеркало, остаюсь довольной своим внешним видом. Выгляжу откровенно-сексуально, пошло. На мне кружевное нижнее белье телесного цвета, шелковый прозрачный шарф, обмотанный вокруг талии, прикрывает паховую область, один конец шарфа свисает сбоку, второй поднимается по плечу и свисает сзади.
—Я пошла.
—Давно пора,— она поглядывает на наручные часы,— уже опаздываешь.
Пока иду по коридору к заветной двери, волнуюсь. Сердце начинает бешено биться, я в предвкушении встречи, хоть и вижу его каждую ночь, все равно каждый раз волнуюсь и жду встречи.
Боже! Что со мной творится, не могу объяснить. Но он плотно засел мне под кожу, я уже не представляю, как я справлюсь с собой, когда однажды он насмотрится на меня и не захочет больше видеть.
Давлю на ручку двери и захожу.
Сиренево-лиловый свет чуть ослепляет, пока не привыкаю к такому полумраку.
—Малыш,— знакомый голос тут же вызывает мурашки,— ты пришла?
Я подхожу к магнитоле и включаю первую попавшуюся музыку. Чтобы не слышать его четкий голос без постороннего шума музыки.
Из колонок льется красивая песня:
Пьяный туман — gayazov$ brother$
Ноги сами начинают танцевать под красивую песню. Я словно заражаюсь и начинаю двигаться к нему. Плавно, танцуя, не спеша. Верчу головой в стороны, качаю бедрами, поглаживаю свое тело. Подхожу ближе.
Он одет в черную футболку и черные джинсы.
Накаченные мышцы рук и кубики живота опьяняют, доставляя восторг, который я получаю, когда вижу его перед собой.
Ходячий тестостерон, а не мужчина. Привлекает, манит, вызывает во мне странные чувства. Внизу живота больно скручивает, причиняя приятную боль. Я горю, лишь от одного вида его сексуального тела.
Смотрю в глаза, подмигиваю и отхожу к пилону. Под такт музыки хватаюсь за пилон, вскидываю голову назад и кручусь.
—Я пьяный… от тебя… не расстегнешь?— я киваю, когда отпускаю пилон.
—Позже.
Ставлю ноги на ширине плеч, качаю бедрами в стороны и спускаюсь плавно вниз. Сажусь на корточки, с расставленными в стороны ногами, не забываю плавно гладить свое тело.
Он облизывает губы, смотрит пьяным, голодным возбужденным взглядом, сглатывает.
—Иди ко мне. Я пиздец, как соскучился,— я послушно подхожу, еще больше пьянея от запаха его тела. Мужской парфюм смешанный с табаком, без алкоголя. В последнее время не слышу от него запаха алкоголя. Абсолютно трезвый, но смотрит пьяными страстными глазами.
—Расстегни.
Расстегиваю и он тут же поддается вперед, обнимает. Прижимает меня к себя, зарывается в мои волосы, вдыхает.
—Пахнешь охренительно. Как всегда.
—Отпусти.
—Не могу. Не хочу,— отодвигается, но не отпускает, прижимает меня к себе, держит за талию, от его прикасаний кожа нежно покалывает,— я хочу большего, чем просто танцы в этой комнате.
Я мотаю головой в стороны.
—Ты меня убиваешь.
—Даже не думаю,— он подается вперед и облизывает мою щеку, оставляя влажный след, чем вызывает во мне тонну мурашек.
—Я хочу спросить..
—Ты когда хочешь — спрашиваешь без разрешения,— улыбаюсь, хватаюсь за его руки, пытаюсь убрать их, не получается.
—Спокойно сиди.
—Я танцевать должна, а не сидить… на тебе.
—Ты ничего не должна,— прикрывает глаза,— давно танцуешь для…— кхм,— давно танцуешь?
—Какая разница?
—Отвечай,— он нежно трется щекой о мою, иногда целует.
—Прекрати меня… целовать,— и прошу и мысленно умоляю его не слушаться меня.
Боже!
Да я таю от его прикосновений, сгораю и плавлюсь в его руках и не хочу, чтобы он прекращал меня трогать. И руками и губами. Я знаю, с ума сошла, но мне нравится.
—Ты не ответила.
—Очень давно,— он сжимает челюсть, злится, я вижу по его лицу, крепче сжимает мою кожу, хочу сказать правду, но боюсь.