Приватный танец - читать онлайн книгу. Автор: Eiya Ell cтр.№ 23

—Постойте пока здесь,— говорит Зуля и скрывается в кабинет,— я сейчас подготовлю все необходимые документы.

Мы ждем минут десять, потом из процедурного кабинета выходит врач, мило мне улыбается и говорит:

—Ничего не бойся милая. Все будет хорошо, сейчас медсестра подготовит все и позовет, пройдете вместе с Зулей Султановной.

Остальное все проходит, как в тумане. Мне все время кажется, что я во сне. В очень кошмарном сне. Голова все время кружится, я еле держусь на ногах, пока, под пристальным надзором мамы, подписываю какие-то документы.

—Тебе уже восемнадцать лет, а писать до сих пор не умеешь!— говорит Зуля, поочередно бумажки, которые я подписываю дрожащей рукой.

—Что это за бумаги?— спрашиваю, не поднимая глаз, они наполнены слезами, в горле ком, руки и ноги дрожат, за спиной стоит мама, которая тычет в мою спину пальцем, напоминая о себе.

—Еще и читать не умеешь?— ухмыляется Зуля,— вот, тычет в последнюю бумажку: Политика обработки персональных данных пациента, потом вот тут,— она указывает пальцем на другой лист, нужно написать номер человека, которому мы сможем позвонить в случае..

—В каком случаи?

—Во всех случаях, их много. Укажите номер человека, которому вы доверяете.

Это Злата, твердит мой мозг.

—У нее никого ближе, чем я — нет, поэтому, однозначно, мой номер,— твердит мама за спиной, и я как послушная, правильная, девочка пишу ее номер телефона и ставлю подпись. Меня оформляют в стационар, как сказала мама, до родов буду лежать тут.

Дальше — хуже.

Мы проходим в процедурный кабинет, где меня взвешивают, измеряют рост, окружность живота, давление, сердцебиение. Врач задает кучу вопросов, связанных с моим здоровьем, на которые отвечает мама. Потом осмотр на кресле врачом, которая отрицательно и грустно машет головой, утверждая, что все проходит хорошо. После мне делают два укола, один в вену, один в попу и медсестра провожает меня в палату. Я прохожу первая, следом мама.

—Я буду лежать одна?— спрашиваю, когда в палате обнаруживаю одну кровать, холодильник и один маленький шкафчик.

—Тебе не нравится?— спрашивает мама, пряча в шкафчик мой пакет с вещами.

—Нравится, но это наверное очень дорого.

—Для тебя стараюсь,— она откидывает белоснежное покрывало,— ложись.

—Мама, мне бы позвонить Злате. Я забыла свой телефон, можно воспользоваться твоим?

—Нельзя,— она укрывает меня и садится под ноги.

—Почему?

—Завтра позвонишь. Поздно уже.

—Она все равно не спит в это время!— колючий взгляд мамы заставляет меня замолчать и пожалеть о том, что попросила телефон, ладно. Завтра попрошу у девочек на ресепшене и позвоню,— Ты где будешь спать? Или уезжаешь сегодня в село?

—Я останусь сегодня с тобой, завтра уеду.

—Ну тогда ложись рядом,— я двигаюсь к стенке, уступая ей место

—Я посижу, не переживай за меня,— в палату без стука заходит медсестра, широко улыбаясь, ставит маленький поднос на тумбочку,— это еще что?— я знаю до этого в процедурном мне делали но-шпу и успокоительное в вену, во всяком случае мне так сказали.

—Все, что здесь делают — для твоего блага!— отвечает вместо медсестры мама, улыбка исчезает с лица девушки, она, в свою очередь, просит меня выставить руку, чтобы сделать укол в вену. После которого я сразу же засыпаю.

Острая боль пронзает низ живота. Я открываю глаза в темной комнате. Когда боль отступает, я сажусь и понимаю, что в палате. Встаю, включаю свет и смотрю на подол своего платья, в котором вчера так и уснула. Мамы нет в палате, я выхожу в коридор, но не успеваю и сделать шага, как боль повторяется, я сгибаюсь пополам, падаю на колени, хватаясь за живот и кричу:

—Мамаааа!— на мой крик, вдруг откуда не возьмись появляется плачущая мама, падает передо колени,— мне так больно! Мама! Что это, почему у меня так сильно болит живот?

—Дочка! Прости меня,— она плачет навзрыд,— прости!

И она начинает кричать, звать на помощь.

К нам подбегают медсестра и врач. Мама помогает мне встать, когда боль отступает, держит за руку.

—Доктор помогите!— она хватает ее за руку,— отмените все, ничего не нужно!

—Уже поздно что-то менять, процесс пошел!— говорит врач, потом смотрит на меня,— вернись в палату.

Меня опять скручивает от боли, и я уже нестерпимо кричу. Кое-как шагаю в палату.

—Дочка!— мама садится на край кровати, берет меня за руки, подносит к губам, я одергиваю, убираю руки.

—Что ты сделала?— боль опять заставляет меня кричать, я подгибаю колени, жму ко рту кулак, кусаю. Забываю, как правильно дышать, задыхаюсь и покрываюсь потом. Во рту высыхает, язык липнет к небу, не могу им шевелить.

—У тебя будут искусственные роды,— говорит мама и заходится в диком плаче,— прости дочка, я попросила, чтобы это были роды, а не аборт, чтобы в будущем ты могла родить, о всевышний, что я натворила?— она начинает рвать на себе волосы, заходится в истерике.

—Я попрошу вас покинуть палату,— просит зашедшая врач, хорошо что она заходит вместе с медсестрой, я киваю ей, показываю на кран. Мама выходит, последний раз окидывает меня печальным взглядом, что совсем не трогает меня.

—Ты хочешь пить?— спрашивает девушка и дрожащими руками наливает мне воды, откуда она берет стакана не понимаю, но когда она прикладывает ее к губам, я пью, проилавая половину на себя.

—Доктор!— хватаю ее руку, начинаю целовать,— спасите моего ребенка! Пожалуйста! Я всю жизнь буду вам должна, буду делать все, что вы попросите, до конца жизни буду вашей прислугой, все что хотите, только спасите моего ребенка.

Она пытается убрать свою руку, но не может, так я сильней хватаю ее, когда начинается очередная схватка.

—Мамочки! Доктор! Помогите мне! Спасите моего ребенка!— медсестра отворачивается от меня,— мне еще рано… рано рожать… ма,— я затыкаюсь, не могу выговорить это слово. Мама? Нет, нет у меня матери. Ни одна мать не может так поступить со своим ребенком! Ни одна! Моя — смогла!

—Я уже ничего не смогу сделать, только чтобы все прошло удачно,— отвечает холодным голосом врач,— помогите ей раздеться и надеть больничную ночнушку.

—Нет, вы можете спасти моего ребенка! Пожалуйста! Не делайте мне больно!

—Успокойся,— молоденькая девушка, трет мне руки, вытирает пот со лба, снимает платок и начинает меня раздевать. Я приподнимаюсь и помогаю ей, когда мама заходит в палату.

—Дочка…— она подходит близко кровати, я отворачиваюсь к стенке и кричу от поступившей боли.

—Ты… ты убила моего ребенка… моего ребенка! В нем же твоя кровь! Твоя! Как ты могла?

—Доктор,— опять спрашивает она,— неужели ничего невозможно сделать? Отмените все это.