—Знаете, сиера, не очень-то вежливо с вашей стороны!— «К тому же не малявке в промокшей ночнушке меня судить!» — Меня зовут Рида, Аша — моя мать,— холодно проговаривала девушка, глядя на Рели, сжавшуюся от стыда в комок.— И я уверена, что ей ваши слова не понравились бы еще больше, чем мне!
—Что… что вы здесь делаете?— почти шепотом спросила девочка, не решаясь поднять взгляд от пола.
—Мне приказано провести плановый осмотр и ремонт этого механизма,— Рида похлопала ладонью по медному корпусу.— Судя по тому, что я уже увидела, вам еще долго придется меня наблюдать, так что в наших интересах забыть этот маленький прецедент и тогда, возможно, мы сможем поладить. Понятно?— грозно вопросила она, и девочка закивала, как болванчик, пятясь в другой конец комнаты, чем лишь вызвала усталый вздох у Риды.— Я схожу за инструментами и тут же вернусь. Так что сильно не расслабляйся, сиера!— фыркнула Рида и пошла к себе, впервые в жизни задерживая критический взгляд на своем отражении в зеркалах и стеклах.
Она возвратилась меньше, чем через пятнадцать минут, однако за это время в лаборатории что-то неуловимо изменилось. Первая же мысль заставила девушку присмотреться к теням, но Рида тут же откинула эту идею как параноидальный бред, а странное чувство девушка спокойно спихнула на воцарившуюся здесь непривычную тишину. Весь день Рели помалкивала, то сидя в уголочке, то выходя из комнаты в лабораторию, а когда встречалась с Ридой взглядом, стыдливо опускала глаза. Не придав этому ровным счетом никакого значения, инженерка заменила часть деталей так, чтобы систему можно было запустить, и молча покинула лабораторию, лишь подняв руку на прощание.
Каково же было ее удивление, когда после этого молчаливого дня, в течение которого Рида то и дело ловила на себе странный задумчивый взгляд, Рели встретила ее, радуясь, как праздничному торту. Пока Рида подготавливала инструменты, девочка крутилась вокруг нее, подобно маленькому щенку, и расспрашивала о новеньких сверкающих деталях. Обескураженная неожиданно теплым приемом, Рида несколько заторможено отвечала на вопросы, про себя беспокоясь, что девочка будет путаться под ногами. Однако стоило ей взяться за работу, как Рели тут же смиренно заняла свое почетное место на стуле, с любопытством и благоговением взирая то ли на саму Риду, то ли на творящееся ее руками механическое волшебство.
Рида так и не поняла, как и почему на третий день сама начала заводить разговоры с девочкой. Все же, как бы сильно она ни любила свою работу, без досужей болтовни с коллегами или подругой невероятно скучно. Тем более, как тут не заболтаться с такой благодарной слушательницей. Рида охотно рассказывала о своей жизни и травила глупые байки. Пусть девочка, очевидно, не понимала доброй половины сказанного, она не смела перебивать, лишь иногда задавая вопросы. Когда же Рида пыталась вытянуть что-то из самой девочки, та лишь отстраненно произносила одно и то же «Мне нечего рассказывать. Вокруг меня лишь эти стены». Беседа ненадолго прерывалась, но лишь за тем, чтобы на Риду вновь обрушился шквал вопросов.
Так за подтягиванием болтов и разговорами ни о чем пролетело несколько дней.
И все же, несмотря на приятную дружескую атмосферу, один вечер выдался особенно долгим и тяжелым. Рида, костеря предшественников на чем свет стоит, возилась с очистными сооружениями капсулы и не сразу заметила, как переменилось настроение в комнате. С самого утра девочка вела себя беспокойно, словно чего-то ждала, но в итоге она молча уселась на свой стул и совершенно не отзывалась на реплики инженерки. Не обратив на это внимания, Рида продолжала работать, бурча что-то под нос, и, лишь оторвавшись от склизких труб и подгнивших фильтров, заметила абсолютно убитый взгляд красноватых глаз. Девочка, покачивалась на стуле, едва сдерживая слезы. Нахмурившись, Рида несколько раз позвала ее по имени, но та не реагировала.
—… э-эй, мелочь! Ты меня слышишь?
Девочка вздрогнула, будто проснувшись от кошмарного сна, и пару минут разглядывала руку Риды, мельтешащую перед лицом. Девушка недоумевающе посмотрела на шестую, и в следующее же мгновение Рели соскочила со стула и вцепилась в Риду, уткнувшись носом в измазанную машинным маслом рубашку.
—Ох!— заворчала Рида, отстраняясь от девочки.— Только посмотри на себя! Вся изгваздалась! Кто теперь это будет убирать?— нелепыми неловкими движениями она пыталась стереть масло посеревшим от времени платком, но лишь сильнее размазывала его по белоснежному личику.— Я тебя отмывать не собираюсь… Стоп! Ты, что, ревешь?!— с ужасом воззрилась она на влажные глазенки и подрагивающие плечи.— Не смей реветь!— в голосе девушки явственно послышались панические нотки, когда девочка, прорвав линию сопротивления, вновь крепко обняла Риду, вцепившись в нее, как в спасательный круг.— Да ты чего вдруг?..— постепенно ее возмущения сошли на нет, и девушка аккуратно положила загрубевшую ладонь на макушку девочки.— Ну же, давай прекращай это! Хотя бы скажи, что случилось… Как я могу тебе помочь, не зная, почему ты плачешь?!
—Почему тетушка не пришла сегодня?— всхлипывая, выдавила Рели.
—Тетушка? Какая еще тетушка?
—Тетушка Аша. Она обещала!
Рида удивленно приподняла брови.
—И все? Ты из-за этого здесь слезы льешь в три ручья?— девушка фыркнула.— Нашла, о чем переживать! Придет твоя… тетушка! Может, просто опаздывает или занята, или приболела, в конце концов…
Девочка активно замотала головой.
—Про Кристин Аврил то же самое сказал! И где она?!— девочка исподлобья посмотрела на Риду.— Уже целый месяц даже не заглядывает! Сначала Кристин, теперь тетушка, а потом и ты меня бросишь?!
Рида скривилась и ущипнула девочку за щеки, приводя ее в чувства.
—С чего ты взяла, что тебя кто-то бросает? Я тут вообще просто капсулу чиню. Фенса же ты не обвиняешь, а он сюда тоже только по работе заходит,— спокойно, продолжая слегка потягивать девочку за щеки, перечисляла Рида.— Да и с Кристин этой, может, случилось чего, а ты про себя ноешь сидишь…
Девочка отпрянула и, потирая раскрасневшиеся щеки, с ужасом произнесла:
—А вдруг с тетушкой тоже что-то случилось?!
—Эм… Нет. Нет, не случилось. Я видела ее пару дней назад,— Рида сложила руки на груди и, увидев, как глаза девочки вновь наполняются слезами, поспешила немного свернуть тему разговора: — Знаешь, даже я в детстве свою матушку так не ждала. С чего ты к ней привязалась? Я думала, что она только… ну, не знаю… уколы тебе ставит да еще что-нибудь в этом духе.
Рели вновь покачала головой.
—Тетушка хорошая, она заботится обо мне.
«Само собой! Ей ведь за это и платят!» — мысленно фыркнула Рида, но глядя на девочку, вдохновенно рассказывающую о нежной, материнской любви со стороны Аши, решила промолчать. Жизнь Рели далека даже от самого слова «жизнь», и лишать ее этих крошечных лучиков света было бы жестоко. Так что Рида просто уселась на пол, поджав под себя ноги, и с упоением слушала оды о своей матери. О том, какая она хорошая и замечательная, как она всегда выслушает и поддержит, как раз за разом встает на защиту девочки, когда злобному Аврилу не терпится провести внеочередной эксперимент, и как помогает оклематься, если защиту все же удалось прорвать. Под конец Рида уже почти не слушала, стыдливо поймав себя на завистливой мысли, что они с братом подобной заботы от матери так и не дождались. Впрочем, Рида тут же мысленно залепила себе пощечину, запрещая даже мало-мальски рассуждать об этом.