–Ничего страшного, Мэри,– улыбается Каррен.
Мама подходит к гостям и, поцеловав их в обе щеки, рассыпает комплименты. Пару минут они ещё интересуются новостями о жизнях друг друга, пока я стою в стороне, делая вид, что мне очень интересно, затем мама наконец приглашает всех войти.
Я успеваю заскочить в свою комнату и переодеться в платье цвета морской волны, а затем спускаюсь вниз, в столовую – в самое большое помещение у нас дома, не считая спортивного зала. Стол, изготовленный из дерева, стоит ровно посередине, обставленный различными вкусностями моей мамы и восковыми свечами, которые пропитывают зал готической атмосферой, даже несмотря на огромное количество светлых оттенков. Горничные, что раскладывали салфетки, тут же скрываются, пожелав нам приятного ужина.
–Милая, усаживайся за стол скорее,– произносит мама официальным тоном.
Подобных «аристократических» ужинов у нас дома проходит куча, будь то друзья мамы или отца, деловые партнёры, родственники… Никакой разницы. Практически со всеми родители ведут себя стойко, непринуждённо, серьёзно. И это порой не даёт мне свободно дышать. Хочется больше пространства как для действий, так и для разговоров. Мама всегда ограничивает меня в моём поведении, если дело касается ужина или обеда со взрослыми людьми. Мне не разрешается чавкать, набрасываться на еду, разговаривать на посторонние темы, слишком повышать голос… Да правил куча, и мне приходится их придерживаться.
–А где Джереми? Неужели он не встретит своего родного брата?– произносит Джозеф, уже сев за стол и успев глотнуть красного вина из бокала из дорогого сервиза.
–Он задерживается на работе, но обещал приехать с минуты на минуту,– отвечает мама.
Дядя лишь слабо кивает в ответ, опустив взгляд на свою тарелку, на которой лежит огромный поджаристый стейк.
–Как твои дела, Мэри?– начинает беседу Каррен.– Что нового?
Я тут же готовлюсь к предстоящему нудному разговору практически ни о чём, но всем видом стараюсь показать, что я «взрослая» девушка и мне до безумия интересно проводить время не со сверстниками, а с друзьями и родственниками родителей. Частенько ощущаю себя самой настоящей принцессой.
–…Так что да. Но я думаю ещё повременить со свадьбой,– доносится до моих ушей разговор.– Для начала нужно подготовить всё. Хочется, чтобы у Кейт была незабываемая свадьба, ведь она этого заслуживает.
–Каждая дочь заслуживает идеальной свадьбы.– После своих слов мама с улыбкой смотрит на меня, из-за чего я чуть не давлюсь соком, который осмелилась глотнуть именно сейчас.
Кажется, стадия «вечные намёки насчёт женихов, будущих детей и внуков» уже на подходе…
–Подождите…– произношу я, затем удивлённо спрашиваю:– А Кейт что, выходит замуж?
Все трое смотрят на меня как на недоразумение.
–Детка, ты нас вообще не слушала?– В голосе мамы чувствуется разочарование, и мне становится стыдно.– Кейтлин через несколько месяцев выходит замуж, так как на днях её молодой человек сделал ей предложение.
–А я помню, когда нам было по десять лет, мы клялись друг другу, что никогда не выйдем замуж,– бурчу я себе под нос, изобразив обиду.– И что все мальчики – гадость.
Каррен смеётся, равно как и мама. Джозеф лишь слабо улыбается, продолжая резать своё мясо.
–Лина, не всё в наших жизнях идёт по плану,– отвечает Каррен, заставив меня призадуматься.– Иногда случаются большие неожиданности. И встречи, к которым мы не были готовы.
Кейтлин Норвуд – дочь Джозефа и Каррен, моя кузина, с которой мы часто виделись в детстве. Она приезжала в гости вместе с Джозефом, и пока дядя с моим отцом обсуждали дела, мы бегали во дворе тогдашнего нашего дома и кричали, что все мальчишки ужасны и что мы никогда с ними не свяжемся. Я также отлично помню нашу клятву не выходить замуж, и, видимо, это и отложилось у меня в мозгу, каждый раз всплывая сразу после того, как со мной заговорит парень.
Мои размышления нарушает громкий звук захлопнувшейся двери. Я слышу голос отца ещё с порога, и на лице мгновенно появляется улыбка. Я так скучала по нему! Он – запыхавшийся и уставший – входит в столовую, на ходу подавая своё серое пальто горничной, которая, взяв верхнюю одежду папы, тут же покидает зал.
–Прошу прощения за опоздание,– говорит он, подходя к столу.– Рад тебя видеть, Джозеф.– Отец быстро пожимает руку брату, затем обходит его, слабо касается губами щеки гостьи, произнося:– Каррен, прекрасно выглядишь.– И как только он садится за стол рядом с мамой, нежно чмокает её в губы, с любовью поприветствовав:– И тебя, милая, я очень рад видеть.
Мама смущённо улыбается, как девочка-подросток, которой только что признался в любви нравившийся ей мальчик.
–Ты когда-нибудь перестанешь опаздывать, Джереми?– с притворным недовольством произносит она.
–Я не мог отложить очень важную встречу, извини,– отвечает папа.
–Что за встреча?– Джозеф делает глоток вина, устремив взгляд на своего брата.
Отец отвечает, но я уже его не слышу. Вновь поднимаюсь куда-то на небеса, теряюсь в пространстве, отдавшись глупым мыслям, лишь бы не слышать всю ту чушь, которую обсуждают взрослые. Скучно. Слишком скучно. И почему я должна торчать здесь? Почему Дилан съехал от родителей, а меня не пускают? Где-то в глубине души чувствую, что виною всему моя безответственность и детское поведение. Отчасти я понимаю, что и дня не продержусь, живя без родителей, но просто не хочу это принимать.
А потом всё-таки побеждают мысли о том, что я для родителей ещё маленькая девочка, которую они стремятся оберегать. Вот и вся причина их нежелания отпускать меня куда-то одну.
–Дочка, почему бы тебе не пойти к себе?– вдруг вытаскивает меня из раздумий голос папы, заставив тут же посмотреть на него.
Немного округляю глаза, поворачиваю голову в сторону мамы, которая удивлена не меньше меня.
–Джереми, а как же ужин?– с лёгким возмущением интересуется она.
–Брось, Мэри! Я вижу, как она еле держится, чтобы не уснуть. Перестань давить на нашу дочь. Она ещё слишком молода для подобных разговоров.
Искра надежды, я уверена, сверкнула в моих глазах, и мне даже показалось, что она осветила всё вокруг меня.
–Пап, ты серьёзно?– Голос мой звучит неуверенно, ведь одна моя часть не верит происходящему.
–Да,– папа одобрительно кивает.
Я вновь смотрю на маму, словно на президента, который с минуты на минуту выдвинет важное решение, способное изменить жизнь всей страны. Вижу на её лице согласие с отцом, ведь перечить ему она никогда не станет. Джереми Норвуд – глава нашей семьи, как и положено традиционным семьям, и никто ему не указ.
–Спасибо, пап!– Пытаюсь визжать не слишком громко, ведь правила приличия на меня всё ещё действуют. Встав из-за стола, я кланяюсь гостям, будто принцесса:– Прошу прощения. Ещё увидимся.
Выхожу из столовой, свободной грудью выдыхаю воздух, застрявший в лёгких. Напряжение спадает со всего тела, и я бегу в свою комнату. Открываю дверь, вижу горничную, что моет мой пол, с наушниками в ушах.