Приди, рассвет - читать онлайн книгу. Автор: Шеннон Дрейк cтр.№ 9

Улыбка Давида погасла. Либо гнев, либо заговор против него. В ее жилах текла кровь викингов. Даже слишком много этой крови. А викинги очень опасны.

Он был решительно настроен на то, чтобы брак совершился как можно скорее.

– Итак, дорогая? – напомнил Давид.

– Я понимаю вашу позицию, сир, – сказала Меллиора. Что ж, он тоже понимал ее позицию. Пожалуй, она не слишком ясно осознает то, что он – король. И следовательно, нужно не просто понимать его позицию, но повиноваться.

– И ты принимаешь мои планы относительно твоего будущего? – спросил Давид.

– Вы знаете, я всегда была вашей верной слугой. Как и мой отец.

Она замолчала. Король наблюдал за ее попытками справиться со своими чувствами.

Великий Адин умер совсем недавно. В нем было что-то от медведя, он был высок, как бог, с густой гривой светло-рыжих волос, с пышной бородой, с острым, пронизывающим взглядом. Мужчины им восхищались, женщины его любили. Тем не менее он остался верен памяти своей леди, шотландки по происхождению. С чего бы ни начинался их брак, он любил ее. После смерти жены его неразлучной спутницей стала дочь. Они вместе ездили верхом, читали, плавали по морю, он учил ее обращаться с оружием.

Возможно, даже научил действовать на манер викингов. Совершать налеты, грабить, захватывать чужие земли.

Как ни странно, но Давид никогда не спрашивал Адина, верен ли он королю, поскольку викинг пришел к нему как бы навсегда. Но этот человек с, казалось бы, железным здоровьем совершенно неожиданно умер. Пируя со своими друзьями, ярлами, главами кланов, он вдруг поперхнулся, побелел как полотно и рухнул на пол.

Давид слышал, что всю ночь напролет дочь просидела рядом с умершим отцом, не выпуская его могучей руки из своей ладони.

Да и потом неотлучно сидела в часовне, где он был при жизни крещен и где ожидало погребения его тело.

Она отказывалась покидать часовню, отказывалась от сна, пищи, постоянно молилась, и лишь через три дня друзья и гэльский священник Фагин наконец уговорили ее покинуть умершего отца.

Глядя на короля, Меллиора откашлялась.

– Я снова повторяю, сир: мой отец был вашим самым верным слугой. Все, что я знаю, я узнала от него. Я всегда буду вашей самой преданной подданной и буду служить вам с еще большим старанием, тщанием и ответственностью, если мне будет оказано доверие и предоставлена свобода самостоятельно заниматься моими личными делами. Человек, которого я изберу себе в супруги, будет – в чем я торжественно клянусь перед Богом – самым верным, самым преданным вам, и только вам, сир, подданным.

– Хорошо сказано, миледи, – со всей страстью и жаром юности. Но ты очень юна и очень красива, Меллиора. Ты не можешь себе представить, сколь много людей могут возжелать тебя и твои земли.

– В моем окружении самые способные мужчины...

– Которые служат тебе. Но не те, которые претендуют на роль господина.

– Мною никто не командует, – резко ответила она, на мгновение теряя контроль над собой.

Давид опустил голову и улыбнулся, затем снова серьезно посмотрел на Меллиору.

– Дорогая моя, я осведомлен о твоей твердости и силе воли. Но меня беспокоит твоя способность владеть мечом.

– Я хорошо им владею, – ровным голосом проговорила она. – Меня обучали настоящие мастера, в совершенстве владеющие искусством выживания.

«И вторжения!» – насторожившись, подумал Давид. У него были более срочные дела, чем попытки убедить упрямую молодую наследницу в том, что она не выстоит одна. Тем более что ее родословная по мужской линии внушала подозрение. Оставалась под вопросом лояльность Даро, брата Адина. Хотя это было и не столь уж важно. Давид уже принял решение относительно Голубого острова.

– Леди Меллиора, ты должна помнить, что я твой король. Твой сюзерен и крестный отец. Мне вверили твое благополучие твои отец и мать. И в первую очередь я думаю о нем. Я восхищен твоей силой и волей, но все же должен повторить...

– Сила, воля и разум, мой сеньор, – уточнила она. – Когда крепость подвергнута осаде, ее спасение зависит не только от меча, но скорее от таланта главного защитника, который руководит действиями других. И у меня есть подобный дар.

– Меллиора, – произнес Давид, теряя терпение. – Я же сказал. Ты должна верить моей способности предвидеть, что будет лучше для тебя – и Шотландии.

– Поскольку я слишком слабая и неразумная женщина, чтобы самой определять свою судьбу, сир?

Давид встал и, удивленный столь откровенным сарказмом и силой сопротивления, приблизился к ней. Меллиора не отвела взгляда. Так продолжалось несколько мгновений, после чего девушка опустила ресницы, и Давид заметил, что она дрожит, хотя и не мог определить, страх это был или ярость.

– Я выбрал для тебя мужчину...

– Вы выбрали мужчину, которому собираетесь отдать мою собственность. Я лишь довесок к этому.

Ее глаза вспыхнули. Давид знал Меллиору с раннего детства, и сейчас она этим пользовалась. У него возникло искушение поступить с ней так, как он мог бы поступить с собственным маленьким ребенком, – взять и отшлепать, перекинув через колено.

Но она была уже не в том возрасте – как, впрочем, и его колено. Однако его утомил этот спор. Разумеется, он победит, поскольку он король, командует большими армиями и уж, конечно, заставит одну слабую женщину пойти к алтарю. Тем не менее его раздражало, что он не может ощутить вкуса победы, одержанной с помощью лишь слов и логики.

– Ты можешь идти, Меллиора, – коротко сказал он.

– Но, сир...

– Можешь идти!

– Да, разумеется. Как пожелаете. Я свидетельствую вам свое почтение, король Давид, которому принадлежит власть по праву. А сейчас, поскольку уже поздно, я намерена проститься и вернуться домой.

– Нет, леди, ты не вернешься.

Меллиора выгнула дугой изящные, янтарного цвета брови.

– Значит, я пленница, сир?

– Ты моя гостья.

– Ваша гостья...

– Именно, миледи.

– А если я пожелаю уехать – до свадьбы, разумеется?

– Прошу, миледи, не надо этого делать. Тебе это вряд ли удастся.

– У вас есть сила, мой господин король. Но если бы, следуя велению разума, вы позволили мне удалиться, я была бы свободна. Разве не так, мой господин?

Давид наклонился к ней и погрозил пальцем.

– Миледи, поостерегись. Иначе можешь оказаться узницей не только Стерлинга, но и своей комнаты, – предупредил он.

Меллиора снова опустила ресницы.

– Сир...

– Ради Бога, Меллиора, оставь меня! – воскликнул Давид, и она, стиснув зубы, замолчала. У него на языке вертелись слова о том, что он пригласил ее в Стерлинг не просто чтобы объявить о своем решении, но и для встречи с будущим женихом. Гонец недавно заверил его, что воины находятся недалеко от дома и задерживаются лишь из-за того, что вынуждены следовать за эскортом Меллиоры.