Меня не изгнать - читать онлайн книгу. Автор: Б. Котовский cтр.№ 48

Я откашлялся. Вильгельм-то мне обещал помочь в этом вопросе, вот только как-то не доводилось мне сражаться. Кроме инцидента с доппельгангером потасовки так-то больше и не было.

— Хочу заметить, что выбор у меня не велик. Либо сражаться со всеми, либо — что?

— Ты всегда можешь пойти пить пиво в таверну. Вон, смотри, — он указал в сторону таверны, где уже сидело несколько зевак, потягивая эль.

— Ладно, а что если гоблины прорвутся сюда? Они так и будут сидеть?

— Ну… да. Что им будет-то?

— Ну, я не знаю. Их убьют?

Роналд снова гоготнул.

— Не, они не принимают участия и, как бы это сказать, находятся в безопасной зоне, которые запрещено трогать военными конвенциями. Хотя, обычно все срать хотели, прости меня за мой огровое наречие, на эти военные конвенции, но так уж повелось, что «зрителей» никто не трогает.

— Да это ж ебаный бред, —сказал я.

Роналд пожал плечами.

— Бред или нет, но так оно работает. А раз работает — не трогай.

— ОТКРЫТЬ ВОРОТА! — донеслось до моего уха. Я повернул голову и увидел седовласого мужика в блестящих металлических доспехах, который раздавал поручения. И прямо сейчас он объяснял, что конница пойдет в лобовое, чтобы выиграть время пехоте, которая пойдет следом через узкие ворота.

Почему не сделать, как в свое время делали триста спартанцев — мне было непонятно. Может, конечно, они опасались, что гоблины, аки зомби из тех самых фильмов, попрут один на одного и таким макаром смогут добраться до самой вершины и дальше перемахнуть через нее.

А дальше, вещал он, когда пехота вонзится клином и прорвет брешь, командиры лучников должны будут рассчитать момент и спустить стрелы, чтобы не зацепить нашу конницу и не осыпать подступающую следом пехоту. Как раз к тому моменту первые ряды тяжелой пехоты должны будут вонзиться в брешь, и начать оттеснять разбитый на две части рассыпной-сука-строй гоблинов в разные стороны. Дальше дело за малым, говорил командир, конница, словно овчарка, сгоняет гоблинов в кольцо, пока пехота их окружает и начинает медленно перемалывать.

— Всем все ясно? — спросил он? — А теперь, давайте, зададим этим господам хорошим такую взбучку, чтоб до следующей осени не высовывались! Конница — вперед, лучники, на изготовку!

Снова затрубил рог. Ворота распахнулись и топот лошадиных ног заполнил пространство, а следом снова звон лат. Люди шагали, держа строй. Просачивались через узкий проход в стене, как крупинки в песочных часах. Я слышал, как по ту сторону все громче кричали гоблины, лаяли гноллы, подобно гиенам. В небе кружили вороны, явно предвкушая скорый сытный ужин.

Внутри нарастала тревога. А что, если я умру здесь? Сейчас? Я же… я же умру с концами, снова. Только в этот раз будет больно, будет страшно. Вспомнилось, как мне прострелили стрелой плечо и это жгучее болезненное ощущение. А так может быть в районе шеи, как с тем бедолагой, которого убили на моих глазах. Кровь так картинно брызнула, словно кетчуп из бутылки.

— Что ж, снова ринемся, друзья в пролом, — сказал рядом стоящий со мной Роналд. —Иль трупами своих всю брешь завалим!

— Ну какой, нахуй, Шекспир… — взмолился я, ощущая, как ноги сами начинают нести меня куда-то в сторону выхода из города. На мне не было ни единого элемента доспеха, что настораживало еще больше. Страшило, если честно. А еще меня, откровенно говоря, пугало до усрачки то, что я не видел возле себя Мию. Головой понимал, что далеко она деться не может, но… где?

За воротами творился сущий ад. Как и планировалось, клин конницы ударил гоблинов в бесформенные, но плотные ряды. Ударил сильно и глубоко. Полилась кровь. Кони ржали, молотили ногами и в како-то момент… увязли. Им не хватило разгона, чтобы пробиться, как следует. Лошади вставали на дыбы, седоки пытались держаться за стремена и поводья; кому-то удавалось, но выйти из зелено-коричневой каши уже было невозможно.

Низкорослые твари хватали тех всадников, что еще держались в седлах и отбивались, обратными сторонами алебард, где находились крюки, а дальше — только вопли людей и коней, которым резали шеи и валили на землю.

Лучники мешкали. Им был отдан приказ стрелять только тогда, когда конница прорвется, но… конницы, как таковой, уже не осталось. Всех насильно спешили и превратили в тяжелых пехотинцев. Те, кто выжил, активно размахивали руками, отбивались булавами, дробили гоблинские черепа стальными кулаками в латах, но даже такая мощная броня их не спасала.

Тонкие лезвия кинжалов проникали в щели, резали плоть. Гоблинская чума накидывалась впятером на одного, как осы на кусок гнилого мяса и методично вонзали клинки меж пластин. Гноллы сминали железо тяжелыми моргенштернами на цепях, дробя кости солдат и выбивая из них не только дух, но и жизнь.

— Разрази их гром, пехота, квадратами, вперед! — гаркнул кто-то в воздух. Слышал ли кто-нибудь этот возглас в бесконечном шуме стального лязга, криков умирающих и ржущих коней? Не знаю. Если вблизи еще можно было уловить этот возглас, то в самой гуще, где сейчас гибло полсотни солдат — вряд ли.

— РЯДАМИ НА ПОМОЩЬ КОННИЦЕ! — а вот этот голос тяжело перепутать с чем-то. Это был Роналд, что несся широкими огровыми шагами прямо в самую толпу. Гоблины были ему едва до пояса, от чего становились хорошей целью для игры в футбол. Каждый взмах его тяжелой дубины заканчивался тем, что очередной зеленомордый ублюдок уподоблялся мячу для бейсбола, улетая в «хоум-ран». Но даже мощи огра не хватало, чтобы хоть как-то облегчить вывод увязших бойцов.

— Там еще из леса прут! — донеслось справой от меня стороны.

— ЛУЧНИКИ! — гаркнул Роналд, кружась вокруг себя, вытянув дубину, — ПЛИ ПО МОРДАМ СЛЕВА!

Пространство разом потемнело. Стрел было столько, что я диву дался, как такое возможно? Их там было, дай бог, человек тридцать-сорок… а затем вспомнил в каком мире я нахожусь. В мире, где есть некроманты, маги, паладины, жрецы. Возможно, что эти лучники тоже кастовали там какие-нибудь свои ренджеровские приколы, от чего либо скорость их стрельбы вырастала до темпа пулемета Максим, либо они разделяли одну стрелу сразу на десяток. Не знаю! Но факт был таков: тот огромный зеленый поток, что ломился сейчас по левую сторону от города, резко поредел, развернулся и ринулся обратно в густоту древесных крон.

Мое тело плясало само. Все же Вильгельм не обманул. Рапира лежала в руке, как родная. Словно продолжение конечности, а ноги выдавали такие «па», какие я бы в своей жизни никогда не исполнил. Гоблин, вооруженный скимитаром и медным баклером прорвался ко мне, делая взмах. Я сделал вольт в сторону. Откуда я знаю значение этого слова? Без понятия. Скорее всего снова во всем виноват Вильгельм, который все это знал ранее.

Так вот, я сделал вольт в сторону. Ловко. Непринужденно. Словно плясал с этой мерзкой мордой танго. Смертоносное танго ценой которому — жизнь. Он разинул пасть, я не слышал его крика, потому что мир вокруг — сплошной крик; вопли, лязг стали, мерцание искр, боевые кличи, свист стрел.