Кровь нынче в моде - читать онлайн книгу. Автор: Валери Стиверс cтр.№ 48

— Ах это… — Она закатывает глаза и отмахивается. — Преступник-вампир. Случается время от времени, если какая-нибудь несмышленая девчонка сильно проголодается.

Мне очень не нравится это «сильно проголодается».

— Я увольняюсь!

— Как ты можешь уволиться? Ты даже еще не побывала на Неделе высокой моды.

— Неделя высокой моды — самое значимое событие года! — кричит в трубку Аннабел. — Приезжай в сентябре. Вечеринки все ночи напролет, один за другим беспрерывные показы моды каждый день, сумки с подарками.

— У меня четыре сумки от Эллис Рой — на все сезоны, — соблазняет меня Алекса.

— Алекса, спасибо, что зашла, — говорю я ей, подходя ближе. — Извини, но я не вернусь на работу. Это окончательное решение. — Я отключаю телефон.

— Подумай о своей тете, прежде чем сделаешь это, — говорит Алекса, вперив в меня свой немигающий красный взгляд. Зло наполняет всю квартиру, наподобие парфюма «Черная орхидея» от Тома Форда.

Я медлю.

— Виктория — отличный кандидат для укуса, — задумчиво произносит она. — Шикарная. Хорошо одета. Тратит целое состояние на аксессуары.

Аннабел разводит руки в стороны, как бы говоря: «Что я могу поделать?»

— Мы не кусаем кого попало. Мы очень разборчивы. Чем больше человек тратит на покупки, тем он «вкуснее».

Последняя рекламная кампания журнала видится мне теперь в совершенно новом ракурсе. Я кладу телефон и распахиваю дверь на террасу.

— Так что вы там говорите? — спрашиваю я нервно стараясь, однако, чтобы мой голос звучал твердо.

Выражение лица Алексы меняется — становится умиротворенным.

— Я говорю, что не все укусы смертельны. Мы можем контактировать с донором месяцами и даже годами. Но иногда достаточно и одного укуса…

Надо быть начеку. У Алексы голодный вид.

— Мне бы не хотелось, чтобы это случилось с твоей тетей, — томно произносит она.

— Ладно, чего же ты хочешь?

— Чтобы ты сортировала мои факсы в качестве моей новой ассистентки, — говорит она. — Возвращайся на работу.

— Почему? Ты ведь меня не любишь.

— Да. Ты мне совсем не нравишься, — улыбаясь говорит Алекса.

Вблизи я вижу, что святая вода все-таки нанесла ей некоторый вред. Грима гораздо больше, чем обычно, и хотя ее кожа светится, как у Аннабел, она какая-то неровная.

Заметив мой взгляд, она вздрагивает. От гнева и ненависти.

— Лиллиан хочет, чтобы ты вернулась. Я лишь выполняю ее распоряжение. У нее на тебя большие планы. Ее нисколько не волнует то, что ты сделала со мной.

Мне не нравится, что у них на меня «большие планы». Даже дружба Лиллиан с моей мамой не ослабляет моей бдительности.

— Если я вернусь, мы с тетей точно не пострадаем?

— С моей стороны ей ничто не угрожает, — хмыкает Алекса.

— А вдруг ты не сдержишь свое слово?

— Никаких гарантий, дорогая. Зато ты можешь быть совершенно уверена, что мы навестим Викторию, если ты не вернешься в «Тэсти». Я с удовольствием позабочусь о вас обеих, — шипит она, но быстро берет себя в руки. — Однако в данной ситуации это было бы непрофессионально. А я всегда профессиональна.

— Завтра приду, — обещаю я.

Мне это не нравится, но ничего не поделаешь.

Странное чувство сонливости снова охватывает меня. Я хватаюсь за дверной косяк.

— Извини! — оскаливается Аннабел. — Увидимся завтра!

Картина передо мной расплывается. Черные пятна мелькают перед глазами. Редакторши скукоживаются в своих блестящих одеждах, и у них отрастают крылья. Моя голова падает на грудь, тело катастрофически слабеет. Колени подгибаются. Я слышу, как стучит кровь у меня в висках, и этот стук сливается шорохом крыльев. И в тот момент, когда я уже почти потеряла сознание, резкий запах чеснока приводит меня в чувство и я вижу, что осталась одна. Ветер доносит до меня голос Аннабел:

— Распродажа моделей одежды Стивена Алана в два…

Когда спустя полчаса начинает звонить домофон, я сижу в гостиной, завернувшись в плед, все еще дико дрожа, — мне мерещатся их ужасные красные глаза и острые, как иглы, зубы.

Как ядовитую змею, беру трубку. Они уже заручились моим согласием сотрудничать. Чего еще они хотят? Моего присутствия на званом обеде по поводу нового парфюма?

— Мисс Макэллистон, это Мигель, швейцар. Здесь какой-то Джеймс Труакс, он хочет видеть вас.

— Впустите его. Пусть поднимается, — глухо говорю я.

Вероятно, Джеймс — один из них. А иначе зачем бы он притащился сюда в такое время? Хорошо, что хоть через дверь, а не через окно.

Я бросаюсь на кухню, хватаю острый столовый нож (к сожалению, негде взять осиновый кол) и сую его в задний карман джинсовой юбки. Если у Лиллиан на меня «планы», то пока я в безопасности, однако меры предосторожности не помешают.

Джеймс Труакс стоит на пороге с немного агрессивным или, может быть, нервозным видом. Цифровая фотокамера болтается на ремне, обмотанном вокруг запястья.

— Верхняя часть здания великолепна, — говорит он. — Я двадцать минут на улице снимал ваших горгулий.

Горгульи и вдобавок еще кое-кто. Интересно, не заснял ли он отлет Алексы и Аннабел.

— Полагаю, ты хочешь, чтобы тебя пригласили войти, — говорю я.

— Обычно так принято.

— Входи. — Я нервозно отступаю назад, готовая к его немедленной трансформации.

Но он запросто пересекает чесночный периметр, с любопытством оглядываясь вокруг.

— Симпатичное местечко.

— У меня богатая тетя, не забыл? Откуда у тебя мой адрес?

— Рико знает информатора «Наблюдателя», он позвонил ему по моей просьбе.

— Как «Наблюдатель» узнал мой адрес? — У них же мой номер телефона.

Я ничему не должна удивляться. Однако все это по-прежнему повергает меня в ужас.

— Они как 411 [30] для мира «Тэсти». Когда дело касается «Олдем», у них больше данных, чем в отделе кадров.

— Зачем ты пришел?

Джеймс кладет руку мне на спину.

— Давай сядем. — Он ведет меня в гостиную, как будто это его собственная гостиная. Я не сопротивляюсь.

— Мне сказали, ты увольняешься, — говорит он, когда мы садимся. — Я припер к стенке Аннабел, и она раскололась.

— Ну и что?

— Думаю, тебе не следует этого делать.

Члены клана неумерших решили помочь мне сделать карьеру? Это совсем не то, что я хотела бы услышать. Лучше бы он сказал: «Я сожалею, что был груб с тобой в кафетерии». Или: «Когда я узнал, что ты увольняешься, я понял, что влюблен в тебя». Или: «Я добрый вампир, как Ангел».