Смертельно безмолвна - читать онлайн книгу. Автор: Эшли Дьюал cтр.№ 98

–Ариадна,– доносится глухой голос Мэри-Линетт, ведьма нервно стирает границу круга подошвой и порывается к племяннице, как к спасительному свету.

Мы присаживаемся на край кровати, но я тут же встаю, потому что к Ари подлетает Мэри-Линетт.

–Ты… моя дорогая, ты вернулась, вернулась!

Женщина обнимает Ари.

Ари хватается за плечи тети, словно боится упасть, словно не может больше вынести ту тяжесть, что скопилась на ее плечах и гирями тянет вниз.

–Вернулась,– Ари плачет,– я правда… правда здесь!

Мэри плачет навзрыд. Женщины не могу разнять руки, отстраниться. Держатся друг за друга, будто больше ничего в этом мире не дает им силу и спокойствие.

Джейсон за моей спиной еле слышно говорит:

–Ты выполнил обещание.

Я не отвечаю. Не могу. Все слова застревают в горле. Честно говоря, я до сих пор не верю в то, что происходит. Неужели у нас получилось?

Ари отстраняется, гладит ладонями мокрые щеки Мэри-Линетт, а затем… затем она застывает. Мы все застываем.

–Тетя Мэри?..

Тетушка недоуменно хмурится, а Ари вскакивает и в ужасе закрывает ладонями рот.

Зря я поверил в лучшее. Ой как зря…

Мэри-Линетт до сих пор плачет, но слезы у нее не прозрачные, а ярко-красные.

Красные слезы Мэри – это симптом, болезнь. Мы вернули душу Ариадны, но не уничтожили демонов из ящика Пандоры. Тени, что так безжалостно вырывались из груди Ари, все еще путешествуют по городам, улицам, и они убивают, сеют хаос. Они не исчезли. Мы в очередной раз потерпели поражение.

Я встречаюсь взглядом с Ариадной, и мы, как всегда, понимаем друг друга без слов. Усталость. Разочарование. Страх. Как бы нам хотелось сбежать из этой реальности.

–Мэтт?– раздается слабый голос Хэрри. Я оборачиваюсь и вижу, как он стоит у стены, крепко держась пальцами за деревянный комод. За запотевшими стеклышками очков не видно его глаз, но видны кроваво-красные следы слез, которые катятся по его щекам и капают на светло-голубую футболку.– Что-то… мне паршиво, Мэтт.

Брат падает, я подбегаю к нему, не до конца понимая, что вообще происходит. Не думал, что мне вновь придется испытать это чувство. Я помню, как обнаружил Хэйдана на кровати без сознания, помню, как приложил пальцы к его шее и не нащупал пульс.

–Что за…– сбивчиво бормочу я, приподнимая его за плечи.

–Мэтт.

–Хэрри, ты чего? Хэрри!

Паника – дикая и неистовая – атакует меня. Что делать? Что мне делать!

–Нужно увести их на первый этаж,– командует Джейсон.– Ну же, Мэтт.

–Но…

–Помоги Мэри. Я возьму Хэйдана.

Мы уходим. Я оглядываюсь на Ариадну, которая стоит посреди спальни, не шевелясь и не моргая. В ее глазах застыл ужас, и меня тянет обратно к ней, но сначала я должен увести Монфор и Хэрри. Я приказываю:

–Будь здесь.

Она не отвечает. Даже не смотрит на меня.

Я помогаю Мэри-Линетт сесть в кресло в гостиной. Джейсон кладет Хэйдана на кушетку и отстраняется, когда мой брат скручивается и выплевывает кровавую слизь. Что это вообще за чертовщина?

–У них поднялся сильный жар,– шепчет Дельфия и садится около моего брата. Она поглаживает его вспотевший лоб.– Л-лихорадка.

–Как это остановить?– твердым голосом спрашиваю я, но никто не отвечает.

Я перевожу взгляд на Джейсона, а он отворачивается. Отворачивается… Это такой способ вывести меня из себя? Не ответить, но сказать молчанием больше, чем словами?

Со всей силы размахиваюсь и ударяю ногой по креслу.

–Нет!– цежу я, прожигая остальных безумным взглядом.– Я придумаю что-нибудь!

–Но…

–Джейсон, дай им воды, а я поговорю с Ариадной.

–Но…– Дельфия расстроенно качает головой.– Ты можешь заразиться. Зачем так рисковать?

Она действительно не понимает моих мотивов. Не понимает, что движет мной, когда я срываюсь с места, когда взлетаю по лестнице. Дело в том, что мне плевать на болезнь, на последствия. Я отчетливо осознаю, что сейчас в моей жизни есть Ариадна, и ради нее я готов быть безумцем. Быть сумасшедшим, слабым или сильным. Я не умею любить, я еще не научился. Но хочу научиться. Если это значит, что я должен совершать безрассудные поступки – ладно. Когда-нибудь это обретет смысл.

Я врываюсь в спальню и вижу Ариадну. Сгорбившись, она стоит у окна, по полу разбросана бумага, карандаши и ручки. Все тумбочки открыты.

–Ты что-то искала?

–Не бери в голову.

–Мы все исправим.– Мой голос тверд и решителен.– Тебе не нужно бояться, Ари.

–Я не боюсь.

Я смотрю, как за окном стягиваются черные тучи. Не знаю, что происходит, но нутром чувствую нечто неладное. Ариадна говорит тихо, слишком тихо.

Она продолжает стоять ко мне спиной, а я восклицаю:

–Уверен, есть способ предотвратить последствия! Обратимся к ловари, к Люциферу – у нас много вариантов.

–И каждый из них безумен.

–Да брось!– Останавливаюсь перед девушкой, но не решаюсь прикоснуться к ней. У нее молочная кожа, почти прозрачная. Я изучаю изгиб ее шеи, рыжеватые пряди, которые теперь разбавлены серебристыми нитями.– Ты вернулась – это главное.

Она кивает, но продолжает молчать. Как же это невыносимо! Почему она не посмотрит на меня, не обернется? Я кладу ладони на ее плечи и чувствую, как Ари дрожит.

–Тебе все еще холодно?

Я подлетаю к комоду и достаю теплую кофту. Нужно было сразу об этом подумать. Собираюсь подойти к ней, но замираю. Ариадна смотрит на меня через плечо, а в руке она сжимает ножницы с окровавленными лезвиями. Кофта валится из пальцев.

–Что ты…

Замолкаю. Откуда кровь? Может, Дельфия не вернула ей душу? Чушь! Я смотрю в глаза Ариадны и вижу настоящую Ари, ту самую, что когда-то ворвалась в мою жизнь.

Девушка выпускает из пальцев ножницы и шепчет:

–Прости.

Ножницы валятся на деревянные половицы с грохотом.

Она поворачивается ко мне. Падая, она наклоняется вперед, и мы с ней оказываемся лицом друг к другу. Я замечаю кровавое пятно на ее животе, оно с каждой секундой становится все больше.

Легкие сводит судорогой. Нет. Она не могла, она не…

Ари падает. Я бегу к ней, подхватываю и так широко распахиваю глаза, что становится больно.

–Что ты натворила?– Это не мой голос, не мои руки, которые придавливают ее рану и кровь, которая просачивается сквозь пальцы и растекается рядом. Я в ужасе задыхаюсь, я не могу дышать.– Что ты сделала, что ты сделала?