Мне всегда будет 44 - читать онлайн книгу. Автор: Ляйсан Юнусова cтр.№ 12

«Вот Альфия сумела бы все описать поэтично и сильно»,– думаю я, жалея еще и о том, что я не поэт. Она уже выпустила сборник стихов, а сейчас пишет прозу. Возможно, и стоит ей отдать потом мои дневники – а пока я буду собирать для нее фактуру, из которой она слепит что-то стоящее. Я продолжаю смотреть в окно, подмечая каждую деталь, каждого персонажа. И вот он появляется – удививший меня человек. Слепой мужчина, молодой и хорошо одетый, постукивая перед собой тростью, уверенно и целеустремленно переходит дорогу. Семейная пара, идущая ему навстречу, натыкается на него, и женщина, увидев, что он толкнул незрячего, делает мужу какое-то замечание. Тот оглядывается и, видимо, начинает извиняться за свою неловкость. А тот, продолжая столь же уверенно шагать, не останавливаясь, поднимает руку в прощающем жесте и идет дальше. Он сильнее и выше этого. У него своя жизнь, в которой у него есть свои неотложные дела. Мне становится стыдно за себя. Как я могла опустить руки и перестать к чему-то стремиться? У меня есть столько того, чего лишены другие! И я всматриваюсь в улицу, ища новых знаков от судьбы. Но в остальном, все как обычно. Вот едет велосипедист со своей неизменной собакой, каждый день сопровождающей его на прогулке. А вот бровастый мужчина европейского вида, неспешно проходящий мимо время от времени. Вот девушка то и дело роняет перчатки и суетливо их подбирает. У нее еще есть зонтик с рисунком Эйфелевой башни, видимо, привезенный из турпоездки.

Просто удивительно, как популярна в мире Эйфелева башня. Построенная к Всемирной выставке, эта металлическая конструкция неожиданно превратилась в символ города любви, художников и поэтов. И этот символ, в свою очередь, как будто стал для людей со всего мира олицетворением их мечты. Я тоже хочу попасть в этот воспетый писателями город. Но хочу попасть в него не в кресле, а на своих ногах. Хочу погулять на Монмартре, пройтись по Елисейским полям, походить по вернисажам и выставкам, увидеть остров Ситэ, побывать в Версале и Фонтенбло – всех тех местах, о которых я читала в книгах. Посмотреть на знаменитых своим шармом парижских женщин, на их манеры и наряды…

Я смотрю, как одеты мужчины и женщины за моим окном, и понимаю, что значит моды и что значить стиль. Мода – это когда все одеты одинаково – в одинакового покроя джинсы, куртки и шапки одного фасона, различаясь только цветом одежды. Так одеваются молодые. Женщины постарше стараются выделяться и подчеркивают свою индивидуальность непохожими на другие пальто и шляпами. Им, наверное, непросто находить одежду под свой стиль. Хотя с появлением шоп-туров россиянкам стало легче одеваться.– появился выбор одежды. На рынках полно привезенной из Турции предметов гардероба на любой вкус. А для тех, кто ищет подешевле, открылся вьетнамский рынок – говорят, там можно найти все: от дубленки до шлепанцев.

«В чем бы я сегодня пошла?»– думаю я, перебирая в уме свой гардероб. Пожалуй, в сапогах на каблуках, чтобы подчеркнуть осанку, и меховом манто с капюшоном, чтобы не замерзнуть…

Сегодня Флора надевает каракулевую щубку – уже подморозило. Норку, ставшую показателем престижа, она так и не полюбила, хотя она и висит в шкафу, подаренная мужем. На дворе – время шальных денег и малиновых пиджаков с золотыми пуговицами. «Новые русские» делят страну и доллары, с боем вырывая друг у друга куски пожирнее. Великий постперестроечный передел страны и всех ее ресурсов. У мужа прибавляется работы. Он нервный и озабоченный. Флора же сохраняет спокойствие – ей нечего делить, не за кем и не за чем гоняться – у нее есть своя работа, свой мир цифр.

Стук-стук – вместо маминых счетов стучат клавиши клавиатур перемигивающихся компьютеров, на мониторах которых – таблицы и графики. Холдинг оснащен по последнему слову техники, и компьютеры в отделе появились чуть ли не первыми в администрации. Когда Флора заходит в свой отдел, все замирает и слышится только «Доброго дня, Флора Хасановна!», «Здравствуйте!», «Как съездили?». Девочки у нее внимательные, старательные и вдумчивые – без этих качеств здесь не задержишься. У ее кабинета уже стоят несколько посетителей – с утра пораньше они уже ждут ее вердикта или подписи на документах. Флоры не было неделю – очередная командировка для повышения своего профессионализма, а ей кажется, что прошел уже месяц: настолько насыщенной на новые знания и впечатления была неделя. И все же она с удовольствием вернулась к своей текущей жизни, к родным уже стенам, к своему дружному коллективу. «Хорошо, с пользой провела время»,– отвечает она своим подчиненным и радушно кивает визитерам, вступая в свой кабинет. Начинается очередной рабочий день.

Звонок мамы отвлекает ее от работы. «Кайттынмы, кызым – вернулась, доченька?»– беспокойный вопрос заставляет ее устыдиться: надо было позвонить ей первым делом. «Времена уж больно беспокойные»,– оправдывается Амина ханым, и дочь спешит ее успокоить: «Все хорошо, мама, я уже полдня как на работе. Дома порядок, дети благополучны, Альфред жив-здоров. Как сами?». «Мы тоже в порядке, по-тихому, по-стариковски. Отец просил тебе передать, чтобы ты пока никуда не ездила, а то сердце у нас слабое, а ты – наш свет в окошке, волнуемся сильно каждый раз». «С таким мужем мне бояться нечего»,– отшучивается Флора. «И мужа береги, и детей,– настаивает мама.– А лучше отправь их нам, мы о них сами позаботимся.»

Муж, действительно, как будто стал ценить покой домашнего уюта еще больше, стараясь проводить все больше времени с семьей. Флора же старалась сделать домашние вечера еще теплее и вкуснее. Приносила в дом редкие фрукты, шоколадные конфеты. Лепила пельмени, пекла пироги, запекала курицу – привычный арсенал женщины в сложные времена. Смотрела с сыновьями видеокассеты – еще одна новинка, вошедшая в их обиход. Дети тоже как будто притихли, пытаясь осмыслить происходящее вокруг, как-то резко повзрослели. Возможно, именно в это время старший решил пойти по стопам отца. Заходили друзья, заезжали родные… жизнь шла своим чередом, и Флора всячески поддерживала покой в своем мирке посреди бушующего в стране беспредела.

С первым выпавшим снегом люди привычно начали ждать Нового года, как всегда, ожидая от него перемен к лучшему. Снежинки играли в свете фонарей искорками надежд, засыпая мрачные тротуары новыми белыми дорожками к светлому будущему. Праздник они решили провести не с друзьями, как обычно, а с родственниками – семья сплачивалась, поддерживая друг друга.

«Что ты ждешь от Деда Мороза?– спросил, как обычно муж.– Хорошие сапоги, сумку или духи?». «Только благополучия моих близких»,– серьезно ответила ему Флора. Они соблюдали традицию – каждый год складывали под елку красиво запакованные подарки друг для друга и сыновей. Потом, дождавшись полуночи, весело их разбирали, радуясь, как дети. Елку они тоже наряжали каждый год, вместе развешивая на ней блестящие шары и картонные игрушки в виде разных зверушек. А гирлянды Альфред любил развешивать по дому сам, пока остальные члены семьи спали. Флора любила возвращаться домой, издалека любуясь переливами огней в окнах своей квартиры. Волшебство этих вечеров очаровывало ее не очень поэтичную душу, наполняло ее ожиданием чуда, оставшимся еще с детства. Ей нравилось и традиционное написание открыток всем родным и знакомым – они были такими сказочными, такими красочными и теплыми для души, как пуховые варежки, связанные бабушкой, для рук. Красногрудые снегири, бело-голубые Снегурочки, пушистые белочки и зайчата – герои советских мультфильмов и сказок погружали в беззаботный мир добра и зимнего покоя. «Чем холоднее вокруг, тем больше ценишь тепло»,– подумала Флора, надписывая красивым ровным почерком еще одно послание. Что ж, у кого-то на душе станет теплее от ее слов, они протянутся сквозь метели из Казани в Бугульму, Бавлы, Альметьевск…