Любовники-полиглоты - читать онлайн книгу. Автор: Лина Вульфф cтр.№ 12

На следующий день телефон зазвонил снова. И на следующий, и еще через день. В первые дни я снимала трубку и слышала всё то же дыхание. Потом я прекратила отвечать. Через какое-то время я стала выдергивать телефонный провод из розетки и не включала телефон, пока Калисто не вернется вечером с работы.

* * *

Как и многие толстяки, Калисто чрезвычайно трепетно относился к своей гигиене. После завтрака он шел в душ и тщательно мылся – не как я, одной водой, а тщательно дезинфицировал тело. Он намыливался целиком – включая голову, лицо и все остальное, вплоть до ступней. Выйдя из душа, он старательно вытирался полотенцем, а потом наносил разные парфюмерные средства: одно для подмышек, другое для половых органов, кроме того еще и лосьон после бритья (Калисто всегда брился очень чисто, но без единого пореза), а напоследок жидкость для волос, которые он гладко зачесывал, пока не постриг их ежиком. После этого Калисто одевался, выходил в прихожую, обувался и надевал пальто. Готовый к выходу, он стоял у двери – поначалу толстый и нервничающий, а потом все более спокойный. Выйдя, он закрывал за собой дверь. Даже если в доме было абсолютно тихо, у меня в ушах, казалось, жужжало, когда я стояла у окна и смотрела вслед Калисто. Он носил угольно-черное пальто и такие же ботинки. Глядя на то, как он пробирается к калитке и выходит на расчищенную улицу, я думала иногда, что мне не мешало бы начать убирать на участке снег. Еще я думала о том, что надо бы позвонить знакомым в родной деревне и рассказать, где я и как все обернулось. Но никому, похоже, не было до меня дела, потому что мой всегда заряженный телефон лежал на диване и молчал.

Когда Калисто скрывался за поворотом, я устраивалась на диване и смотрела телесериалы. Чего я только не пересмотрела, нередко несколько одновременно: один до обеда, другой после, и всегда по несколько серий подряд. Я считала, что эти сериалы чему-то меня учат. Этого нельзя было говорить Калисто – он переполнялся невероятным презрением, если я заговаривала о некоторых вещах, – но я полагала, что становлюсь умнее, когда смотрю то, что я смотрела. Есть, например, очень хороший эпизод где-то в четвертом или пятом сезоне сериала «Во все тяжкие». Уолт, главный герой, который изготавливает амфетамин, сидит в больнице, где лечится от рака. Он лысый, худой, с мрачным выражением лица, но это было у него с самого начала, а не появилось вследствие рака, разве что усугубилось. Рядом с ним в приемной сидит другой мужчина, который только недавно узнал свой диагноз и должен сделать первую процедуру. Он рассказывает Уолту о своем шоке. Что всё в его жизни шло своим чередом, он строил планы, касающиеся семейной жизни, дома, бизнеса и прочего, и вдруг вот это. Он говорит, что пытается успокоиться и принимать каждый день таким, каким он будет. Короче говоря, он похож на какого-то робота, выдающего высокопарные банальности и выплевывающего из себя эти фразы, и ты понимаешь, как его напичкали этими мыслями соцработники, врачи и прочие, кто заинтересован в том, чтобы человек сохранял спокойствие и не паниковал, когда смерть не за горами. И вот они сидят там. Оба они, и Уолт, и мужчина, который идет на первую процедуру, одеты в длинные белые больничные халаты в зеленый горошек с завязками сзади на шее. Сзади это выглядит дико смешно: двое мужчин в таких рубахах в горошек. Телефон Уолта звонит, он отвечает, и по его разговору становится понятно, что он занят тысячей разных дел помимо лечения от рака. Он сидит в больничном халате и говорит людям, что они должны делать с тем и этим, телефон снова звонит, Уолт продолжает объяснять, как нужно поступить с тем-то и тем-то наркопроектом, а второй парень сидит и таращит на него глаза. Это круто. Потому что ты понимаешь, что Уолт не сошел с дистанции, чтобы неподвижно ждать, как поведет себя его болезнь. Ты понимаешь, что он продолжает движение, что он сохранил свое достоинство и уважение. И он читает парню рядом наставление – о том, как важно контролировать свою жизнь, и я считаю, это очень классное наставление. Не помню точно, что в сказанном им особенно классно, что-то в духе, что он предпочитает продолжать жить, как обычно, пока не умрет, и что он много раз бывал на волосок от смерти, но не погиб. И несмотря на то, что Уолт к этому моменту сериала уже настолько стал циником, что ему трудно симпатизировать, этот его монолог очень хорош. Кроме этого, в этой части сериала мне больше всего нравился Пинкман, который, кажется, сошел с ума после того, как выстрелил человеку в голову, глядя ему в глаза. Я не имею в виду, что мне нравился Пинкман, потому что он выстрелил человеку в голову, глядя ему в глаза. Он мне нравился, потому что он этого не пережил, сломался из-за этого и сошел с ума.

Иногда я думала, что вместо сериалов мне стоило бы смотреть документальные фильмы. Это могло бы подкинуть мне какие-то темы для бесед за ужином с Калисто. Но посмотрев, какие есть документальные фильмы, я обнаружила, что они рассказывают либо о море, либо о животных, либо об экологии, либо о порнографии. Я выбрала последнее. Один из фильмов, которые я посмотрела, рассказывал о нескольких ушедших на покой порнозвездах, которые вспоминали свою жизнь. Один за другим они говорили о своей работе, следом шли отрывки из фильмов с их участием. Мне особенно запомнился один мужчина, высокий и крупный, с седыми волосами на голове и на груди. Он рассказал, что у него нет ни жены, ни детей, но что однажды он влюбился в девушку, с которой они вместе снимались в одном фильме. Он сказал, что она не была самой красивой из порнозвезд, но в ней было что-то, что вызывало невероятно сильное желание. Он так и сказал: «невероятно сильное», хотя от порноактера не ждешь таких выражений. Они снялись в нескольких фильмах, неплохо на них заработали, а потом, через несколько месяцев, случайно встретились в городе. Она ходила по магазинам, в руках у нее была куча пакетов, и он предложил ей помощь. Они шли вместе по их небольшому городу. Тот актер сказал, что казалось немного странным просто идти вот так, потому что они оба были одеты и вокруг них не кружили камеры. Встречные люди их не узнавали, и никто не обращал на них внимания. Просто шли себе. Он сказал, что он тогда понял, что хочет бросить весь этот мир порнофильмов и заняться чем-то совершенно другим. Ему хотелось прекратить трахаться в кино. Перестать быть марионеткой в грязных, страстных и непристойных историях. Взамен он хотел начать новую жизнь вместе с той женщиной. Они могли бы куда-нибудь переехать, сказал он, в страну, где меньше смотрят порнуху и где никто не будет знать, кто они такие. Они ничем не были связаны, у них не было детей, зато была куча денег и полная свобода действий. Однако, идя рядом со своей коллегой, актер подумал, что мужчины, вероятно, все время ее куда-нибудь приглашают. Она, наверное, устала от мужиков, которые слетались на нее как мухи при малейшей возможности. Поэтому он решил сдержаться. Не приглашать ее на свидание сразу, а подождать несколько дней. У них не было запланировано общих фильмов, но наверняка они столкнутся на киностудии, и тогда он попробует вести себя вежливо и мило, но неназойливо. А где-нибудь через неделю он пригласит ее на свидание, запланировал он. И он поступил так, как наметил. Помог ей донести сумки, проводил до дома, поставил пакеты на кухне на пол и осмотрелся. У нее в квартире было чисто и прохладно, и это напоминало ее саму, подумал он. Ту ее часть, которая является ее душой и которая, по его словам, как бы парит над всем остальным. Потом он ушел, чувствуя, что она стоит и смотрит ему вслед, что ее взгляд не отрывается от его спины, и это хороший знак, подумал он. Целую неделю он держал себя в руках. Действовал по своему плану – болтал с ней время от времени, когда они сталкивались на работе, но не проявлял инициативы. И вот через неделю он снова пошел к ней и позвонил в дверь. Она открыла ему, взлохмаченная и закутанная в простыню, источая запах пота и секса. А сам актер, идя к ней, причесал влажные волосы, купил цветы, которые продавщица завернула в сто слоев целлофана, и сейчас это все страшно мешало. Букет и упаковка как будто разрослись до гигантских размеров и громоздились между мужчиной и женщиной. Собственно говоря, было ощущение, что между ними совсем не цветы, а груда целлофана (актер этого не сказал, но понятно, что так и было). Мужчина протянул букет, девушка взяла его, смотря на гостя в полном замешательстве.