XVII. Наваррец - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шенгальц cтр.№ 60

Мы оказались на невзрачной прогалине в глубине леса. Вокруг не было ни души, если, конечно, не считать людей графа, которые расположились широким кругом и наблюдали за происходящим.

Рошфор стоял, слегка небрежно облокотившись на шпагу. Я встал напротив него, так и не произнеся не слова.

Некоторое время мы мерили друг друга взглядами. Я мог играть в гляделки до бесконечности.

И граф не выдержал первым.

— Шевалье, — начал он, — вы понимаете, что нарушили все, что только можно нарушить, и теперь единственное наказание, которое можно к вам применить — смерть!

Я начал закипать, но старался говорить вежливо.

— Вам есть, что мне предъявить? Предъявляйте!

Рошфор слегка опешил, но быстро взял себя в руки. Он бы неплохо смотрелся на разборках в девяностые, где подвешенный язык ценился не меньше, чем калашников в багажнике.

— Хотите полного разбора? Извольте. Вы перешли мне дорогу несколько раз. Вам было сказано докладывать обо всем раз в день — вы не выполнили этот приказ. Вы проникли в Лувр и встретились с кардиналом, хотя не имели на это ни малейшего права. Вы дрались с гвардейцами Его Высокопреосвященства и убили минимум одного из них, а второй, по случайному стечению обстоятельств, пропал без вести. Вы что-то можете ответить на эти обвинения?

Рапира и дага все еще были при мне. Я мог атаковать Рошфора и успеть ранить его или даже убить. Потом, несомненно, меня бы прикончили, но меня прикончат так и так, хорошо бы забрать главного врага с собой в могилу.

Граф что-то заметил в моем взгляде, потому как отступил на пару шагов, не из страха, из банальной осмотрительности. Ему-то есть, что терять.

— Все ваши обвинения беспочвенны, — ответил я. — Лишь обстоятельства вынудили меня действовать вопреки нашей договоренности. А после сам великий кардинал дал мне право докладывать ему напрямую, минуя вас. Понимаю, обидно. Я — новичок в Париже, а вы здесь давно! Но ничем не могу помочь. Что касаемо ваших гвардейцев — следите за ними сами! Я не сыщик!

— Дерзите!

— В чем я не прав, за все отвечу. Но лишнего на себя не возьму! Есть еще претензии или на этом разойдемся?

Рошфор иронично взглянул в мою сторону. Кажется, его все происходящее даже забавляло.

— Скорее всего, шевалье, вы умрете здесь и сейчас, на этой поляне посреди Булонского леса. Видите, у одного из моих людей с собой лопата. Вы возьмете ее и выкопаете себе могилу. Как говорится, для себя стараешься лучше всего!

— Вот как? — усмехнулся я в ответ, хотя на душе у меня было вовсе не весело. Лопату я давно приметил — страшная, кривая, с заостренным деревянным полотном, такой и убить можно, если воткнуть в тело. — Без суда и следствия? Лишь вашей волей? Не много ли вы на себя берете, граф? Ришелье обязательно узнает обо всем, вы же это понимаете?

— Понимаю, — согласился Рошфор, — но это ерунда. Он не осудит. Вы — не тот человек, из-за которого у меня будут неприятности. Вы просто исчезнете, и все.

Я верил ему. Моя жизнь на самом деле совершенно ничего не значила. Но что-то еще тревожило Рошфора, помимо всех этих мелочей, которые он мне предъявил. Вот только что именно — я никак не мог понять.

— Вы знаете, шевалье, у меня было трудное детство, — внезапно заговорил граф немного иным тоном, сделав при этом знак своим людям отступить чуть дальше, чтобы они не могли слышать наш разговор. — Мой отец — человек сложной судьбы, возненавидел меня после смерти моей матери. Он решил, что именно я — виновник ее гибели, хотя я был на тот момент простым младенцем. Нет, он от меня не отказался, но я рос сам по себе, волчонком бегая по окрестным лесам, не имея ни достойного дворянина образования, не обладая никакими умениями. Так шло ровно до тех пор, пока мой крестный Мишель де Марийяк, случайно заглянувший в наши земли, не обнаружил меня в таком незавидном положении, и не ужаснулся. Он забрал меня с собой, отмыл, одел в приличные одежды и вернул отцу, потребовав, чтобы тот заботился о своей сыне подобающе. Но все было бесполезно, отношение отца ко мне не переменилось, я был ему чужд, хотя сам я любил его и всех его детей от нового брака всем сердцем. И в итоге я сбежал с цыганским табором, с которым скитался много лет, ведя образ жизни, не слишком достойный дворянина.

Оказывается, интересной биографии этот граф. Потрепала его жизнь с самого детства, нечего сказать. Даже моя юность, по сравнению с ним, была безоблачной и чистой.

— Вы хотите, чтобы я вас пожалел? — засмеялся я. — Извольте! Мне вас жаль!

— Я воровал, шевалье, грабил и даже убивал, — продолжил, между тем, Рошфор. — Ровно до той поры, пока не решил, что надо думать о будущем, и не поступил в армию. Позже я попал на службу к кардиналу, но об этом мне нечего вам сказать.

Да уж, нечего! Этот человек, разоблачающий заговоры, влияющий своими действиями на политику Франции, на решения Ришелье, мог бы очень многое поведать, если бы захотел.

— Зачем вы мне все это рассказываете, граф?

— Просто хочу, чтобы вы поняли меня и мои мотивы.

Меня внезапно озарило.

— Вас волнует нечто совсем иное, не так ли? Не то, что я общался с Ришелье через вашу голову, и не то, что у меня были проблемы с некоторыми гвардейцами.

Рошфор внезапно грустно улыбнулся. И мне показалось, что вот именно после этой улыбки, невольным свидетелем которой я стал, мне и наступит конец.

— Де Брас, до меня дошли сведения, что в этот субботний день у вас назначено некое свидание?

Сука! Так вот в чем дело! Моя незнакомка с портрета, Ребекка де Ландри — ведь именно за ней следил Рошфор в то воскресенье во время утренней мессы в Нотр-Дам, и это не было случайностью. И все мои сегодняшние неприятности вызваны не тем, что я перешел дорогу графу и не тем, что вышел на прямой контакт с Ришелье. Нет! Все дело в одной молодой девушке.

В этот момент я понял, мы не договоримся. По такому вопросу невозможно договориться. Можно лишь отойти в сторону или вступить в бой. Третьего не дано.

Граф не тот человек, который будет оставлять живых соперников за спиной. Кажется, мне все же придется сегодня копать себе могилу. Или ее выкопают за меня.

— Вы не расслышали мой вопрос, шевалье? — негромко повторил Рошфор, весь как-то собравшись, напрягшись, словно заведенная пружина.

— Что вам от нее надо? — я начал свирепеть.

— Мне надо от вас, чтобы вы позабыли и ее адрес, и ее имя!

— Вы выкрали письмо? Но как это возможно? Ведь я прочел его лишь вчера вечером, и все это время оно оставалось в моей комнате.

— Я получил копию письма еще до того, как оно попало к вам. Последний раз предупреждаю: забудьте о ней!

Если бы речь шла о ком-то другом, возможно, я бы согласился. Но тут… я не мог пойти на попятную даже притворно… граф бы понял, если бы я слукавил.