Дети Революции - читать онлайн книгу. Автор: Василий Панфилов cтр.№ 87

Российских перебежчиков британцы за равных не держали, разве что представителей высшей знати, давно породнившейся с европейцами. Для туземцев русские дворяне – белые сахибы, а вот для англичан они скорее ирландцы. То есть вроде белые… но не совсем. Недочеловеки.

Ненависть к черни затмевала у перебежчиков чувство гордости и самоуважения. Аналогии с той Гражданской прослеживались прекрасно. Белые офицеры, вроде как воюющие за Единую и Неделимую, на деле стелились под европейских хозяев ^[288].

В будущем они могли рассчитывать на посты в колониях – из тех, что ранее занимали метисы да выходцы из представителей английского дна. Судя по всему, перебежчиков это устраивало.

Тех же, кого не устраивала судьба второсортных белых, эмигрировали или намеревались эмигрировать в другие страны. Конфедерацию, по чести, выбирали немногие, всё больше страны Латинской и Центральной Америки. На фоне тамошних креолов, в большинстве своём не могущих похвастаться ни безупречным происхождением, ни образованием, эмигранты выглядели выигрышно и могли надеяться на неплохую карьеру.

Ответы же эмигрантов, в том числе и эмигрантов будущих, можно свести к одному.

– Не моя это больше страна.

Кому-то мешала рушащаяся кастовость общества, потеря дворянских привилегий. Другие знали за собой грехи и не надеялись на нормальную карьеру в новой России. Третьи воспринимали случившееся мистически, воспринимая перемены не иначе, как Апокалипсис.

Взглянув ещё раз на немолодого дворянина, отчаянно пытающегося вспомнить военную выправку, Фокадан деловито осведомился:

– Военная, гражданская специальности имеются?

– Вышел в отставку подпоручиком, после Крымской, – ещё сильней вытянулся Ивашов, смешно выпячивая немалое брюшко, – в пехоте-с служил. После почти двадцать лет чиновником при губернском суде.

– Писарем пойдёте?

Дворян вскинулся, но тут же сдулся.

– Пойду.

– И славно, – утешил его Фокадан, ставя роспись, – всё хоть частично по специальности, в Конфедерации проще будет.

Объявив перерыв, вышел выпить кофе, приготовленный в большом котле не только на членов импровизированного военкомата, но и на всех призывников. Ёжась от зябкого сентябрьского ветерка, вернулся в палатку накинуть китель. Часть формируется под Петербургом, а здесь ныне острая нехватка не разрушенных строений. Что-то будет зимой…

Отхлёбывая кофе из большой жестяной кружки, попаданец в очередной раз поразился странностям русского дворянства. Идти рядовыми под начало ирландских ветеранов, среди которых почти все – выходцы с самых низов, это нормально даже для тех, кто носил недавно офицерские звания. Отсутствие строгой субординации и питание офицеров из одного котла с рядовыми воспринимается сугубо положительно.

А вот с русскими солдатами, ведущими себя куда более уставно – нет взаимопонимания! Сразу рожи у дворян такие делаются, что у Фокадана невольно кулаки сжимаются. Откуда эта дурная спесь к своим соотечественникам?

Не все так себя вели, даже не большинство. Но среди русских добровольцев, решивших записаться в его бригаду, почти все со странностями.

Ладно русские добровольцы, проблема в общем-то решаемая. Сам всё-таки русский, пусть и из другого времени, пусть воспитанный иначе. Ничего, можно понять тараканы соотечественников из девятнадцатого века. Беда пришла, откуда не ждали.

Часть, формируемая изначально как бригада-маломерок, неожиданно разрослась и переросла уже все мыслимые ожидания. Алекс выставил добровольцам массу условия, начиная от военного опыта, заканчивая приличной физической формой. Ну некогда сейчас возиться с обучением новобранцев! Да и желания, собственно, нет.

Двадцать тысяч солдат! К ирландцам подтянулись русские, потом немцы… потом немцев стало столько, что они сформировали свои батальоны в составе дивизии Фокадана. Когда появились роты еврейские, терпению попаданца пришёл конец.

Проверка показала, что есть-таки среди евреев боевитые и патриотичные парни, с богатым боевым опытом. Собственно, в двадцатом и двадцать первом веке это понятно, но здесь-то откуда?! А нашлись ведь… евреи горские, привычные к кинжалу и винтовке, да кантонисты, многие из которых помнили ещё Крымскую.

Когда число национальных соединений в дивизии перевалило за второй десяток, Фокадан пошёл к Хлудову, прося забрать у него лишних, да и вернулся назад.

– Вопрос политический, – ответил Герасим Иванович, – и не проси. С Лонгстритом обговорено. Командуй.

– Крейсерство подрывает основы военного и экономического могущества Великобритании, – не вставая с дивана, веско говорил в курительной комнате клуба Дизраэли, лишившийся поста премьер-министра, но не влияния. Собравшие джентельмены, числом менее десятка, слушали его внимательно и это люди, принимающие решения. Те, кто формирует парламент и общественное мнение.

– Свобода мореплавания, ещё недавно казавшаяся незыблемой, рухнула в один миг, – продолжил политик после театральной паузы, – стоило только нашим противникам понять, что они фигуры, а не игроки и воспротивиться этому, как управляемость исчезла. Ранее все играли по нашим правилам и как хозяева, мы меняли их под себя по мере необходимости.

– А если кого-то это не устраивало, то в лучшем случае они ворчали негромко, стараясь конкурировать не с нами, а другими нашими вассалами. Теперь же они пытаются вести свои игры, по своим правилам, – добавил немолодой джентельмен, во внешности которого чувствовалось что-то ближневосточное, – Спасибо, Бенджамен.

Глава банковского дома замолк, явно задумавшись о чём-то и присутствующие не стали сбивать его с мысли разговорами. Минуту спустя банкир пошевелился и все обратились в слух.

– Крейсерство для нас опасность страшная, но убытки от нарушенной морской торговли можно перетерпеть, запасы есть. А вот потускневший образ Великой Страны, вот это по-настоящему страшно. Почти два столетия мы стремились навязать миру свою волю посредством английского правительства. Удалось… и такой провал. Мир понял, что Великобритания пусть и Великая страна, но ей можно противостоять. Репутационные потери колоссальны.

– Подтверждаю, – веско обронил маркиз Солсберри, восходящая звезда английского правительства и главное – клуба. Весьма успешно показав себя в колониях, Роберт Гаскойн-Сесил проявил себя и как дипломат, – европейские государства, коих нам удалось… призвать к ноге перед войной…

Удачная шутка вызвала смешки и ряд острых замечаний. Джентельмены пару минут сбрасывали пар остротами, отчего напряжённая атмосфера в курительной комнате немного посвежела.