Дети Революции - читать онлайн книгу. Автор: Василий Панфилов cтр.№ 111

Испания уверенно нацелилась на возвращение в Большую Политику, действуя неожиданно умело, что поражало. Последние пару веков управленцев там набирали среди самых некомпетентных взяточников и столь резкое повышение компетентности властей настораживало.

Фокадан подозревал прямое управление Ватикана и если подозрения не беспочвенны, то такие союзники в будущем могут оказаться врагами ничуть не менее опасными, чем ныне Великобритания. Католическая Церковь обладает такими ресурсами, что куда там пресловутым жидомасонам!

Колоссальные финансовые ценности, разведка – как профессиональная, так и представленная сотнями тысяч святых отцов по всему свету. Сотни миллионов верующих, наконец. Если в Ватикане сумели пусть временно, но преодолеть вечные разногласия множества группировок, это очень, очень опасно. Плюс желание Испании (или всё же Ватикана?) влезть на Балканы посредством брака с Черняевым одной из принцесс и закручивающаяся вокруг Фокадана интрига.

В Индии творилось такое, что газеты изоврались и всё равно не успевали угнаться за происходящими там странностями. Действительность опережала самые смелые фантазии гиен пера. Скобелев всё больше и больше напоминал какого-то полубога из древних мифов, уверенно приближаясь к божественному рангу.

Император Тартарии, короновавшийся на Тибете (туда-то его зачем занесло?!) успевал громить противников, проповедовать Старую Веру (в собственном понимании) и проводить колоссальные реформы.

Не сказать, что народы Азии пришли в восторг от нового Повелителя, вот уж нет. Хватило и тех, кто объявил его Антихристом, с поправкой на азиатские варианты. Резня началась страшная, с совершенно инфернальными вещами, вроде холмов из отрубленных голов. Что характерно, баловались этим все стороны конфликта, коих оказалось заметно больше двух.

Ложь причудливо мешалась с правдой, а логика взяла отпуск. Не успели английские газеты изовраться, объявив Скобелева двоежёнцем (помимо прочих грехов), как пару месяцев спустя он объявлял о бракосочетании с более чем полусотней девушек. Дескать, священная кровь должна продолжиться любой ценой.

У попаданца складывалось порой впечатление, что Белый Генерал не играет в Божественного Императора, а живёт этим. Уверовал в своё Высокое Предназначение.

Веры этой хватило, чтобы сдвинуть народы не только в Индии, Китае и всей Юго-Восточной Азии, но и докатиться до России. Первыми инфицированными оказались, как ни странно, казаки.

Высказывания хунты о казачьих привилегиях прежде всего для тех казаков, что живут на границах, услышаны и осмыслены. Часть казачьего общества насторожилась… Что с того, что реформы эти давно назрели нередко обсуждались самими казаками!

Идея Индийского Казачьего Войска пошла в массы. Дескать, вот там нас, таких заслуженных и боевитых, оценят по достоинству!

Прагматики смеялись – дело не в обиде и не в желании жить по исконным казачьим законам. Добыча! Письма и телеграммы от казаков Скобелева, составляющих ядро войска новоявленного императора, могли вскружить голову кому угодно.

Рядовые казаки нахапали столько, что в войнах европейских на такую добычу могли рассчитывать только генералы. И ведь это только начало!

Ещё писали о тёплых плодородных землях, кои они, лучшие воины Императора, могут брать себе вёрстами. Тёплые южные земли, где палку воткни – так корни пустит, и урожаи с этой палки по два-три раза в год снимать можно.

Порядка двадцати тысяч казаков, всё больше из Войска Донского да Уральского, выехала в Индию. В разгар боевых действий смотрелось такое более чем сомнительно… Но хунте пришлось проглотить выходку чубатых вояк. Как ни крути, но формально Скобелев всё ещё оставался российским офицером (не удосужившись сняться с учёта), да и действия его в Индии принесли несомненную пользу России.

Большую часть казачества удалось придержать за лямки только письмом Императора Тартарии, что он ждёт их всех, но – сперва нужно разделаться с турками. Правда, в Золотой Грамоте ^[344] были ещё слова о том, что они отдельный народ, потомки скифов, готов и ариев, причём прямые и всех сразу. Так что сказать уверенно, принесло это письмо больше пользы или вреда, сказать сложно.

Казаки уверились, что они народ, а давно желаемая автономия, пусть и в рамках другой империи, отчётливо замаячила перед носом хрусткой морковкой. Чемоданные настроения овладели всё больше донскими казаками – не всеми, разумеется, но о переезде в благодатные индийские земли задумались многие. С привилегиями-то…

Среди кубанцев и терцев к перемене подданства склонялось куда меньше народа. Другое дело, что они нацелились откусить кусок империи Османской… и вот здесь мнения разделились. Одни поглядывали на Междуречье между Тигром и Евфратом ^[345], другие доказывали необходимость захвата дельты Нила, третьи призывали ограничиться частью Анатолии ^[346] у Армянского Нагорья.

Всё шло к тому, что хотелки кубанцев и терцев, вкупе с невесть откуда взявшимся головокружением от успехов (причём чужих!), могут перевесить пользу казаков и их попросят удалиться вслед за донцами. Если не урежут аппетит, разумеется.

Не менее интересные события разворачивались в самой России. Оставив на потом проблему банд и всевозможных атаманов, и сосредоточившись на проблемах внешних, хунта упустила ситуацию. Мелкие бандочки разрослись до войсковых соединений в совершенно махновском стиле, обзаведясь заодно и собственной идеологией.

Дальше примитивного анархизма вперемешку с национализмом обычное не заходило, но встречались и вполне продуманные концепции – в основном там, где во главе крестьянских отрядов становились староверы. Отряды староверов зверствовали редко, руководствуясь понятиями справедливости. Зато дрались бойцы таких отрядов с яростью былинных комиссаров той Гражданской – за своё виденье будущего России. И не всегда это виденье совпадало с виденьем хунты.

Крестьяне явочным порядком национализировали барские именья по всей России. Не везде… но тенденция просматривалась отчётливая. Движимые понятиями справедливости, забирали они только свою землю – общинную, отобранную помещиками или властями при закрепощении.

В спорных случаях встречались всякие варианты – так, могли оставить помещикам часть общинной земли, если мужчины этой семьи поколениями служили в армии. Оставляли, что характерно, с условиями – помещики объявлялись не владельцами, а держателями оной. Пока служат стране, земля у них в кормлении ^[347].