(Не)служебный роман - читать онлайн книгу. Автор: Лана Мур cтр.№ 53

Или старик слишком внимателен, или я растерял всю свою сдержанность и самообладание. Неужели и правда все время смотрел на дверь примерочной? Мне показалось, нет. Что же в таком случае заметила Алиса, чувствительностью не уступающая радару?

С этими мыслями я поспешил в примерочную, а Леонид Петрович пошел дальше по цеху, любовно проводя ладонью по металлическим кожухам.

Когда, предварительно постучавшись, вошел в примерочную, Марина суетилась между моделями. Скользнул взглядом по полуодетым худым фигурам и вернулся к Марине. Зажав в зубах сразу несколько булавок, она крутилась между ними, как белка между соснами. Такая же маленькая, по сравнению с рослыми манекенщицами.

— Как дела? — поинтересовался я, окидывая взглядом еще висящую на плечиках одежду, торчащие из моделей иголки и взъерошенного дизайнера. — Мне кажется, что очень даже неплохо.

— Умгу, — промычала Марина сквозь плотно сжатые губы и что-то подколола. — Вот так будет идеально, — она вытащила булавки изо рта, отступила на несколько шагов и вопросительно посмотрела на меня.

Честно говоря, я не увидел особой разницы. Мне показалось, что наряд и так сидел безупречно, но Марининому перфекционисту было виднее.

— Мне очень нравится, — честно ответил я.

— А у меня мандраж перед каждым выпуском, — призналась Марина и потерла руки. — Надо внести в выкройки небольшие изменения с поправкой на ткань, — задумчиво сказала она. — Не думаю, что доработка займет много времени. Пошив можно начинать согласно графику.

Она что, меня успокаивает? Я и не питал иллюзий, что все сядет с первого раза. Такие накладки неизбежны.

Марина как раз одергивала подол и разглаживала кружево, когда все лампы ярко вспыхнули и сразу же погасли.

Девушки взвизгнули от неожиданности и загалдели, спрашивая, что произошло.

— Пожалуйста, успокойтесь, — повысил я голос, чтобы перекрыть истеричные взвизгивания. — Сейчас все выясним. Марина Сергеевна?

— Я здесь, — послышался слева ее голос.

— Хорошо. Постарайтесь не двигаться, чтобы ни на кого не наступить и не упасть.

Девчонки продолжали визгливо вскрикивать, видимо, когда касались друг друга, или ойкать, если натыкались на иголки.

Я толкнул дверь и выглянул в коридор. Лампы там тоже не горели, но хотя бы были окна.

Распахнул дверь пошире, и девушки оживились.

— Нам бы переодеться, — намекнула одна из них, не рассмотрел кто.

— А я бы не отказалась от помощи, — хихикнула другая. — А то в такой темноте не разберешь что где.

— Я подожду в коридоре. Заодно попробую Петровича найти, — не отреагировал я на подкат и пошел в цех.

Тишина оглушала. От нее становилось как-то тревожно, словно вот-вот должно произойти что-то страшное. А отдающееся под потолком гулкое эхо шагов только усиливало ощущение надвигающейся катастрофы. Вообще-то, я далек от метафизики, но было что-то в полутемном тихом цехе, от чего пробирала дрожь, и я очень обрадовался, когда увидел впереди скачущее пятно света, а потом и Петровича.

— Вадь! Провода оборвало, мать их! — светя фонариком, он торопливо приближался.

— Это надолго?

Лишь бы электрики не затянули и побыстрее устранили обрыв.

— Пока гроза не кончится, как минимум, — со знанием дела ответил Петрович. — Пока ты тут платьица разглядываешь, на улице настоящий конец света.

Прилетело откуда не ждали. Хотя, МЧС предупреждал. Видимо, не зря.

— Гром гремит так, — продолжал Петрович, не обращая внимания на мое недовольство, — что земля трясется. Ветер. Молнии. Вот одна из них в дерево-то и стрельнула. А оно на провода. Дождь, как во время всемирного потопа.

— Еще скажи, что ты его застал, — не удержался, чтобы не поддеть его.

— А как же! Ты посмотри, какой я старый, — старик явно напрашивался на комплимент. Подвижный и подтянутый, он совсем не выглядел на свой возраст. Я тут чего подумал? — он взъерошил затылок. Не дело вам сейчас ехать обратно. Заглохнете где-нибудь на трассе, и только на вертолете выбираться. Там же сейчас не дороги, а реки.

Я подумал, и решил, что он прав. Все-таки, МЧС не зря предупреждает.

— Интересно, еще найдутся свободные гостиницы? — пробормотал под нос, роясь в телефоне. Но Петрович услышал.

— Ты чего это удумал. Сколько лет к нам не захаживал, а тут такая оказия. Да и Галюня не простит, если я не затащу тебя, шалопая. Совсем ее забыл, а ведь она всегда спрашивает, как ты. Скучает, понимаешь, — с нежным укором сказал он, а мне стало стыдно.

Когда я еще учился в школе, Галина Степановна, Галюня, работала в подчинении у Леонида Петровича, тогда еще начальника участка. И, когда отец приводил меня на производство, всегда возилась со мной и угощала чем-нибудь вкусным. От нее и пахло всегда вкусно — сдобой, ванилью. И сама она была, как сдобная булочка. Не толстая, но такая крепкая, бело-розовая. И мне отчего-то стало очень тепло и приятно, что она для Петровича и через двадцать лет брака все еще остается Галюней.

Я помог забраться Марине и одним широким шагом сам оказался внутри теплого и главное, сухого, салона.

— Ну и ливень! — воскликнула Марина, глядя в заливаемое водой окно и стряхивая с рук капли.

Действительно, создавалось ощущение, что мы в подводной лодке — кругом вода. А когда Петрович выехал на шоссе, я обрадовался, что принял его предложение.

Кто еще ехал, выплескивая из-под колес высокие волны. Некоторые уже заглохли и стояли, жалобно моргая аварийкой и создавая пробки. Эвакуаторы сигналили, мигали проблесковыми маячками и пытались добраться до заложников стихии, но им мешали те, кто хотел поскорее добраться до дома, еще больше усиливая овладевшее всеми безумие.

А вода все прибывала. И уже заливала окна седанов. Вопили дети. С заднего сиденья завывала и царапала окно собака.

Полная картина наступающего апокалипсиса.

Если в обычное время дорога до дома Петровича занимала полчаса, то в этом сумасшествии мы протолкались часа полтора, а то и два. А если бы наш водитель не наплевал на правила движения и не выезжал на тротуары и газоны, то имели бы все шансы задержаться до самого вечера.

Дом, не самый новый. Наверное, из поколения первых монолитов. Леонид Петрович не очень любил менять свой уклад, местожительство. Не гнался за современностью.

В его квартире все так же пахло сдобой и ванилью.

Попадая сюда, сразу хотелось забыть обо всех проблемах. Мягкий свет успокаивал уставшие глаза и раздерганные нервы, глубокие кресла обнимали, и все заботы отступали на задний план.