Я врач! О тех, кто ежедневно надевает маску супергероя - читать онлайн книгу. Автор: Джоанна Кэннон cтр.№ 36

– У тебя такие чудесные родители, – сказала я как-то, когда мы с доктором Смитом сопровождали ее обратно в палату, когда закончились часы посещения.

– Мои родители на самом деле не такие, – решительно заявила она.

Я бросила взгляд на доктора Смита.

– Тебе не кажется, что странно такое услышать? – несколько минут спустя мы с доктором Смитом сидели в кабинете.

– Не особо, – ответил он.

– «Мои родители на самом деле не такие», – повторила я. – Какая-то странная формулировка.

– Наверное, она имела в виду, что они притворяются перед нами.

– Но звучало совершенно не так, – сказала я.

На следующий день я пришла на обсуждение пациентов. Весь предыдущий вечер я просматривала учебники в поисках ответа, и мне казалось, что я его нашла. Я начала объяснять свою версию, не успев снять пальто.

– Я знаю, что с ней, – сказала я, запутавшись в рукаве. – Я все поняла!

Мой консультант удивленно приподнял бровь. Даже доктор Смит приподнял бровь. Я рассказала про то, как она говорила о своих родителях. Про использованные ею странные слова.

– Думаю, у нее синдром Капгра! – триумфально воскликнула я.

Мои слова повисли в тишине.

Синдром Капгра – это бредовое расстройство, при котором человек думает, что кого-то из его близких – супруга, родителя, ребенка – заменили кем-то другим. Кем-то, кто выглядит и говорит точно так же, но на самом деле это самозванец.

Синдром Капгра был чрезвычайно редким расстройством.

– Никогда не думал, что скажу кому-то такое, однако мне кажется, что ты слишком много читаешь учебники, – сказал мой консультант, и я заметила легкую ухмылку на лице доктора Смита. – Но я с ней все же поговорю.

Он с ней поговорил, и оказалось, что она действительно считала, будто ее родителей подменили. Она думала, что это актеры, трюкачи, обманщики. Она была абсолютно уверена, что они не те, за кого себя выдают, и следующим логическим шагом ей казалось их уничтожить. Она была не против об этом поговорить, просто раньше мы задавали ей не те вопросы, и по чистой случайности в том коридоре мне подвернулся нужный.

– И ты поняла все это из одного предложения? – позже спросил доктор Смит, когда мы заполняли медкарты.

Возможно, мне просто посчастливилось уловить мысли той пациентки, однако мне хотелось бы верить, что, чем больше слушаешь, тем больше слышишь. Собрав достаточно много историй, уже начинаешь понимать, когда чего-то не хватает, когда вместо какого-то слова пауза. И для этого необязательно быть врачом. На истории натыкаешься, когда ставишь на столик пиво, в торговых центрах и в очередях. С каждой новой историей лучше понимаешь, что люди тщательно подбирают слова и у каждого выбора есть своя причина. Возможно, это приходит лишь с опытом.

Когда стажировка подошла к концу, наши пути с доктором Смитом разошлись. Я устроилась на другую должность в психиатрии, а доктор Смит растворился за горизонтом. Но если вы вдруг за него переживаете, то не стоит: он нашел свое место, как и я свое. Где-то год спустя наши пути снова пересеклись в отделении неотложной помощи. На нем все так же были белоснежная рубашка и туго затянутый галстук, а стетоскоп вокруг шеи все так же выглядел новым и блестящим. Он работал в ортопедической бригаде. Он улыбнулся мне, когда мы прошли мимо друг друга.

Доктор Смит больше не был темной лошадкой. Он явно чувствовал себя в своей тарелке.

Множество раз в процессе своего обучения я говорила себе, а также всем, кто был готов слушать, что лучше бы я вообще в это не ввязывалась. Что лучше бы я выбрала другой путь, лучше бы никогда не видела той открытки в газетном киоске и не убеждала сомневающегося профессора, что из меня выйдет хороший врач. Я перечисляла все профессии, которыми могла бы заняться. Всевозможные карьеры, от которых не чувствовала бы себя истощенной эмоционально, физически и финансово.

Теперь же, оглядываясь назад, я не могу представить, как могла бы заниматься чем-то другим. Я не могу представить, что не повстречала бы всех тех удивительных людей, с которыми мне посчастливилось познакомиться, и поражаюсь, как мои неуверенные решения позволили нашим дорожкам пересечься, пусть и совсем ненадолго.

Когда писала книгу, я сильно переживала, что она отпугнет от медицины людей, подумывавших выбрать себе эту профессию.

Исцелиться, равно как и сломаться, можно в самом неожиданном месте, в результате самых мимолетных событий и знакомств. Человек ломается постепенно, накапливая небольшие моменты отчаяния и несчастья, наши «моменты „Кодак”», и мы носим их в себе, пока эта ноша не станет неподъемной и не раздавит нас. С исцелением то же самое. Чем чаще мы становимся свидетелями проявлений сострадания, чем больше мы видим человечности, тем больше у нас шансов на исцеление и тем быстрее оно произойдет.

В медицинской школе нам читали множество лекций на тему исцеления: по анатомическим, физиологическим и биохимическим методам исцеления костей, кожи и других тканей от инфекций, переломов и болезней. Мы изучали сложные процессы свертывания крови и коагуляционного каскада, различные механизмы костной ткани, особенности острой воспалительной реакции и замысловатые экспрессии тысяч генов. Организм человека обладает невероятной способностью к восстановлению, однако вместе с тем он чрезвычайно уязвим, и самым главным фактором его процветания является подходящая среда. Без подходящей среды никакого исцеления произойти не может. В неподходящей среде само наше тело становится темной лошадкой.