Я врач! О тех, кто ежедневно надевает маску супергероя - читать онлайн книгу. Автор: Джоанна Кэннон cтр.№ 33

Он смотрел на меня. Я стала прикидывать варианты действий. Я могла повернуть налево и выйти с помощью магнитного пропуска, однако тогда Даниэль мог бы последовать за мной и сбежать. Вдоль по коридору между мной и Даниэлем были только двери в процедурную и прачечную, обе запертые. Я могла бы скрыться в кабинете, но для этого мне нужно было повернуться к Даниэлю спиной и повозиться с ключами, а чутье подсказывало мне, что это не лучшее решение, так что я пошла ему навстречу. У меня не оставалось другого выбора.

Казалось, он заполнил собой весь коридор. Я пыталась обойти его слева, справа, снова слева, однако каждый раз он преграждал мне путь.

Инстинктивно я потянулась к тревожной кнопке на моем поясе, которая должна была оповестить остальной персонал в случае проблемы. Ее не оказалось. В отделении их не хватало, и было решено – совершенно логично, – что врачи подвержены меньшему риску, чем медсестры. Мое сердце заколотилось, отдавая в горло, однако было важно сохранять спокойствие.

– Не мог бы ты меня пропустить, Даниэль? – сказала я, стараясь не выдавать волнения.

Он наклонился вперед. Я почувствовала на лице его дыхание.

– Нет, – прошептал он мне в ухо.

Я не видела коридора за ним, однако попыталась прислушаться к шагам или голосам в надежде, что поблизости кто-то окажется. Но весь персонал разбирался с другой чрезвычайной ситуацией. Рядом никого не было. Даниэль подобрал идеальный момент.

Он сделал шаг назад.

– У меня есть кое-что для вас, – сказал он, подняв правую руку.

В этот момент я задумалась о том, что он со мной сделает. Отправит в нокаут? Проломит мне череп? Ударит ли он один раз или продолжит меня избивать? Когда я упаду, будет ли он меня пинать? Сколько пройдет времени, прежде чем кто-то заметит? У меня подкосились ноги. Я сделала глубокий вдох в надежде, что это поможет мне справиться с тем, что сейчас произойдет.

Его рука рванулась ко мне с огромной силой и скоростью, и я закрыла глаза, ожидая удара. Но его не последовало. Он остановился в сантиметре от моего виска и провел пальцами вниз по щеке.

– У меня есть кое-что для вас, – сказал он.

Я услышала где-то за его спиной шорохи. Открыв глаза и заглянув за плечо Даниэля, я увидела в коридоре еще троих пациентов. Крохотную старушку, чей диагноз менялся с каждой новой госпитализацией, молодую девушку, всю жизнь прожившую с биполярным расстройством, и пожилого мужчину, поступившего с депрессией после смерти жены. Даниэлю не составило бы труда уложить всех троих одним ударом.

Маленькая старушка шагнула вперед и ткнула пальцем Даниэлю в спину.

– ОСТАВЬ ДОКТОРА ДЖО В ПОКОЕ! – закричала она. Всеми своими полутора метрами.

Он убрал руку с моего лица. Он развернулся и уставился на маленькую старушку, а затем, немного помешкав, сделал именно так, как ему было велено.

Думаю, он был настолько потрясен, что отправился в свою комнату, чувствуя себя обруганным школьником.

Маленькая старушка повернулась ко мне.

– Ты в порядке, дорогая? Налить тебе чаю?

Пациенты проявляют доброту повсюду. Исследования показали, что добрый поступок приятен и тому, кто его совершил, и тому, ради кого он совершен, и даже тому, кто просто стал его свидетелем.

Недаром говорят, что те, кто имеет меньше всех, отдают больше всего. Я видела, как пациенты делятся своими немногочисленными вещами и одеждой с теми, кто поступает вообще безо всего. Некоторых людей никто не навещает, до них никому нет дела, и в часы посещения я наблюдала, как один пациент предложил другому присоединиться к его семье, вместо того чтобы сидеть в одиночестве. Я видела, как давно находящиеся на лечении пациенты наливают чай тем, кто только что поступил, напуганный и одинокий. Когда уже разочаровался в мире, в больничной медицине, когда насмотрелся на жестокости и страдания, небольшие проявления доброты и участия как ничто другое возвращают веру в людей.

До того случая с Даниэлем мне никогда ничего не угрожало физически, однако пациенты психиатрии, которым нездоровилось, множество раз меня оскорбляли: когда ты болен и напуган, когда чувствуешь себя загнанным в угол и беспомощным, то готов идти на все, чтобы защититься. И каждый раз, без исключений, поправившись, они извинялись передо мной – хотя никому из них, включая Даниэля, извиняться было не за что. Их слова и поведение были симптомами болезни, подобно тому как любая физическая болезнь вызывает симптомы, которые мы не в силах контролировать.

Общество не признает симптомов психических заболеваний, и мы видим в них личность человека, а не его болезнь. Мы используем названия болезней в быту и тем самым еще больше обесцениваем страдание больных. ОКР ^[7] – это не когда человек возвращается, чтобы проверить, запер ли он дверь. ОКР – это когда больной ходит посреди проезжей части, собирая мусор, потому что мусор доставляет ему невыносимое беспокойство. ОКР – это не когда ты уделяешь особое внимание порядку у себя в шкафу. ОКР – это когда ты писаешь в гостиной, ведь чтобы пойти в туалет, тебе нужно слишком долго считать и выполнять разные ритуалы, из-за чего ты попросту не успеваешь. Шизофрения – это не «раздвоение личности». Шизофрения – это когда человек рассыпает муку на ступенях лестницы, потому что голоса, которые он слышит, настолько реальные, что он пытается поймать того, кто прячется у него в доме. Депрессия – это не реакция на проигрыш любимой футбольной команды. Депрессия – это когда человека поглощает отчаяние и ненависть к себе, и ему проще покончить с собой, чем продолжать терпеть.

Когда человек остается на ногах под тяжестью таких болезней, это указывает на невероятную отвагу. Когда же он под этой тяжестью сохраняет человечность и доброту, то иначе как чудом это не назовешь.

В часы посещения в палатах терапии и хирургии всегда воцаряется хаос. Пластмассовых стульев вечно не хватает. Семьи облепляют кровати со всех сторон, несмотря на правила. Родные бегают за врачами, чтобы их расспросить. Нет смысла даже пытаться сделать какие-то процедуры для пациента в часы посещения, потому что для этого придется пробираться через толпы людей.