Операция «Арлекин» - читать онлайн книгу. Автор: Александр Афанасьев cтр.№ 35

В город стянули всех кого могли — части внутренних войск из Белебея, полк специальной милиции по охране особых производств из Ижевска ^[56], курсантов сержантской школы внутренних войск из Глазова. Проблемой было отсутствие нормальных дорог и огромные расстояния между домами, не дающими локализовать беспорядки. Только когда в город прибыл и первый секретарь компартии Татарской АССР, как на Камазе, в добровольно-принудительном порядке создали бригады помощи милиции из рабочих и молодых комсомольцев и начали дежурство в городе — беспорядки удалось прекратить.

К погибшим присоединились еще двое — один погиб при разгоне беспорядков, другой скончался в больнице от полученных травм. Соин этого уже не видел — самолетом он вылетел в Москву…

Маслюков ждал его в Совмине, причем в аэропорт он прислал свою личную персоналку. Соин его никогда таким не видел — Юрий Дмитриевич расхаживал по кабинету как заведенный, взад-вперед, взад-вперед…

— Цел?

— Цел, Юрий Дмитриевич

— Докладывали, толпа пошла на штурм горкома…

— Не знаю, я не видел. Я вообще мало что видел.

— А что ты видел?

Соин кратко рассказал об увиденном. Маслюков слушал, хмурился

— Как думаешь, откуда все это? Национализм…

— Да какой национализм, Юрий Дмитриевич. Вы город видели?

…

— Девятиэтажки стоят в море снежной грязи. Ни сходить никуда, ни кино, ни театра, ничего.

— Как в море грязи? Там что, дороги не положены?

— Дороги то положены. Только там очень свободно все выстроено, между домами самолет иной раз можно посадить. Дорога, дом, а между ними десятки метров — снег и грязь. Деревья где ни посажены, где не выросли еще. И везде грязь.

…

— Строили наспех, экономили на всем.

— Ладно, ладно. Там еще кто с тобой был от местных?

— Шаймиев. Зампредсовмина.

— И как себя вел? Не дрогнул?

— Ничего плохого о поведении товарища Шаймиева сказать не могу. Вел себя мужественно, адекватно складывающейся обстановке.

Маслюков кивнул

— Другие тоже о нем хорошо отзываются. Ладно, готовься, сейчас поедем.

— Куда?

— Куда… Алиев вызывает…

…

По пути в Кремль Маслюков инструктировал насчет беседы с Председателем Президиума Верховного совета.

— Не бойся. Если отвечаешь, в дебри не углубляйся, но и оловянного солдатика из себя не строй. Так точно, никак нет — Гейдар этого не любит. Просто по делу говори, и все будет хорошо.

— Сейчас что решается?

Маслюков вздохнул

— Сейчас все решается, Алексей. Всё. За эти беспорядки кто-то ответить должен. Партбилет у тебя с собой?

— С собой

— Поехали…

…

Зил Предсовмина на скорости проскочил Боровицкие ворота, сразу повернул. Машин было немного, солдаты Кремлевского полка занимались уборкой, под присмотром офицера чистили дорожки от последнего снега. Первый в этом году субботник.

Соин здесь был впервые — он не раз был на коллегии Министерства оборонной промышленности, был на заседаниях Государственной технической комиссии но все они проходили не в Кремле. Поэтому ему все было внове — парные караулы, когда напротив друг друга стояли солдаты армии и госбезопасности равного звания, тишина коридоров, то что пропуском сюда служил партбилет. Маслюков правда вместо партбилета предъявил удостоверение депутата Верховного совета — и его пропустили.

Алиев и Соломенцев сидели в соседних кабинетах, вообще было заметно, что в стране двоевластие. Власть чужака Алиева уравновешивалась влиянием слабого, но занимающего авторитетную должность Генерального секретаря русака Соломенцева и Предсовмина Маслюкова, занятого реальным делом. Но все понимали что истинным мотором реформ, в которых остро нуждалась страна после брежневского безвременья — может быть только Гейдар Алиев, человек из республики, где и социализма то толком не было. И все всё прекрасно понимали…

От Алиева как раз выходили люди, Маслюков узнал мрачного как туча Ефима Славского, министра среднего машиностроения. Разговор видимо был нелегким, то ли случайно, то ли нет, дверь до конца не закрыли и было слышно, как Алиев кричит на кого-то: … если у американцев есть тысяча ракет, то и нам нужно столько же! А если мы не можем себе это позволить? А если нам и не нужна тысяча, для защиты хватит и двухсот!? Вы на коллегию идете как ребенок в Детский мир: папа купи! Американцы сделали тысячу, мы тоже тысячу, американцы две — и вы хотите две! Хватит уже!

Наконец вышел министр обороны, не глядя прошел на выход и все последовали за ним. Маслюков и Соин посторонились.

— Через пять минут вы, Юрий Дмитриевич…

…

Первое что понял Соин — ох, и хитер первый. Хитер и лукав как и всякий восточный царедворец. Только что рвал и метал — а теперь сама любезность.

— Беспорядки удалось подавить, Юрий Дмитриевич?

— Утром провели заседание оперштаба. Беспорядки в городе прекратились, восстановительные бригады приступили к неотложным ремонтам. Камаз простоял два дня, я дал команду никому этот простой не оплачивать.

— И правильно.

Маслюков доложил о предварительных подсчетах ущерба. Разбили и полностью сожгли рейсовый автобус, двадцать две частные и три государственные автомашины. При попытке тушить пожар разбили и подожгли пожарную машину. Отмечены случаи грабежей, поджог горкома не подтвердился, просто стекла побили. Причиной вспышки ярости толпы послужила гибель ребенка, который судя по всему катался на крыше лифта…

— Вот Соин Алексей Владимирович. Свидетель произошедшего, он присутствовал в городе вместе с товарищем Шаймиевым, разбирались с фронтом работ на месте, готовили площадку. Когда все началось — он был в гостинице.

Соин встал.

— Разрешите…

— Десять минут у вас.

Соин доложил о случившемся, пытаясь максимально увести вопрос об ответственности и не сказав о замеченной им разрухе и отсутствии объектов социального обслуживания. И как можно больше попытался рассказать о площадке, о перспективах, о планах отечественного Детройта и почему выгодно в одном месте собирать много промышленных предприятий одного профиля.

Но Первого не так то просто было увести от темы.

— Товарищ Соин, как по вашему, в чем причина таких беспорядков?

— Город молодой, Гейдар Алиевич, неустоявшийся. Нет старших, авторитетов, людей старшего возраста. У нас такого быть не может — просто не может. Напился, подрался, нахулиганил — товарищеский суд для такого пострашнее народного. Позор перед бригадой, перед работниками цеха, перед всем заводом ^[57]. А там все приезжие, друг перед другом стыда нет.