— Твой муж предложил мне прогуляться и был столь любезен, что вызвался меня сопровождать. Ты знаешь, что он собирается внести некоторые изменения в общий вид сада?
— Нет, — удивилась Брай, хотя хорошо помнила чертежи, которые нашла в его комнате. Он так и не поделился с ней своими планами, а она не сочла нужным начинать этот разговор. — И что же это за изменения?
— Бассейн с подсветкой. Дикие цветы. Лабиринты. Экзотические рыбки в пруду. Все продумано великолепно, Брай! У меня даже появилась мысль, что, когда все будет закончено, мне не захочется проводить лето в Чарлстоне. Будет гораздо приятнее оставаться здесь и каждый день любоваться цветами.
Энтузиазм матери передался и Брай, вызвав на ее губах улыбку. Она избегала смотреть на Люка.
— Звучит восхитительно, мама.
— О да. — Элизабет подошла к дочери и, наклонившись, поцеловала ее в щеку. — Спокойной ночи, дорогая, — улыбнулась она и направилась к двери. Проходя мимо Люка, она остановилась и слегка сжала ему руку.
— Ты не хочешь ознакомиться с моей планировкой сада? — спросил он.
— Хочу.
— Идем. — Взяв Брай за руку, он повел ее в Музыкальный салон. Подняв полированную крышку рояля, он вынул свернутые в трубочку чертежи. — Этих чертежей Элизабет не видела. Пока мы гуляли, я сделал для нее несколько набросков. — В подтверждение своих слов он вынул из кармана несколько листов бумаги. Закрыв крышку рояля, он снова взял Брай за руку и повел к лестнице, но вдруг остановился. — Подержи-ка их. — Люк сунул ей в руки чертежи, а затем прижал ее к стене и целовал так долго, что у нее перехватило дыхание.
Удивленная и польщенная, Брай чуть не свалилась с лестницы. Но он не дал ей упасть, крепко ухватив за локоть. Затем, подхватив жену на руки, быстро взбежал по лестнице и ногой распахнул дверь в спальню.
Лампа в комнате не горела, и Брай не стала звать слуг, чтобы зажечь ее. Шторы на окне были задернуты. Как только дверь за их спинами захлопнулась, чертежи выскользнули из ее дрожащих рук. Люк оттолкнул их ногой и прижал жену к двери. Она встала на цыпочки, и его губы быстро нашли чувствительную ямку за ее ухом. Чтобы не упасть, она вцепилась в его сюртук.
Ее потрясла сила его страсти, и она рванулась к нему в нетерпеливом ожидании. Ее сердце рвалось из груди и так сильно стучало, что ей казалось, будто стук его разносится по всему дому.
Люк расстегнул маленькие пуговки на лифе, и платье соскользнуло с ее плеч. Он уткнулся лицом в изгиб ее шеи и крепко прижал Брай к себе.
У нее перехватило дыхание.
— Я люблю тебя, — шепнула она и закрыла глаза. Люк поднял голову и, прищурившись, попытался в темноте рассмотреть ее лицо. Оно было искажено страстью.
— Брай, ты этого хочешь?
Она кивнула. Ей не хотелось говорить, но она должна была сделать это признание:
— Я все рассказала матери.
Его брови поползли вверх. Он обхватил ладонями ее лицо.
— Ты рассказала своей матери?
— Да. Да. Я это сделала.
Брай не могла отвести от него взгляда. Радужная оболочка его глаз отливала серебром. Дрожь пробежала по ее телу. В темноте она заметила, как сверкнули в улыбке его белые зубы. Похоже, он понимает причину ее дрожи. Она судорожно вздохнула, и в этот момент он поцеловал ее.
Поцелуй был глубоким, страстным. Его язык проник внутрь ее рта. Он коленом раздвинул ей ноги. Между ног у нее было влажно и горячо. Вот если бы он упал на колени к ее ногам, задрал ее юбки и погрузился в эту влажную глубину…
Эта мысленная картина так потрясла ее, что у нее подкосились ноги и она начала медленно спадать на пол. Люк не дал ей упасть. Он взял ее руки и положил их к себе на плечи. Он дышал тяжело и хрипло.
— Все хорошо. Бри?
Она кивнула и, жадно припав к его рту, услышала, как он застонал. Он приподнял ее и крепко прижал к себе. Ее груди набухли и вылезли из корсета. Ей до боли хотелось, чтобы он дотронулся до них.
Он расстегнул еще несколько пуговиц на ее платье и спустил его до талии.
— Не двигайся, — приказал он, направляясь к прикроватному столику, чтобы зажечь лампу.
Брай стояла там, где он оставил ее. Он зажег лампу и повернулся к ней. Его лицо было в глубокой тени, однако она чувствовала, что его взгляд ощупывает ее тело. Он пошел и начал жадно целовать ее губы, шею, плечи. Брай с трудом сдерживала рвущееся наружу рыдание. Взгляд Люка упал на ее шелковый корсет.
— О Господи! — удивленно произнес он. — Ты носишь «броню»?
— Ты правильно сказал, — улыбнулась Брай.
Корсет, сделанный из китового уса, поддерживал ее спину. Благодаря ему осанка у нее была королевской. Но в то же время он стеснял ее, затруднял дыхание.
— Я буду рада освободиться от него.
Это входило и в планы Люка.
— Повернись.
Брай повернулась лицом к двери и оперлась об нее руками. Прикосновения Люка вызывали у нее дрожь. Она не могла дождаться, когда он, наконец, избавит ее от одежды. Он снял с нее платье и начал развязывать шнуровку корсета. Он ловко справился с этой задачей и, наконец, освободил ее от «брони».
Брай постанывала от удовольствия, когда Люк, задрав ей сорочку, начал массировать кожу, на которой остались следы от корсета. С каждым поглаживанием он все ближе подбирался к ее груди и набухшим соскам.
Когда он наконец взял в руки ее грудь, Брай оторвалась от двери и прижалась к нему. Он ласкал ее, гладил, целовал ее волосы, уши, виски, нежные щеки.
Сжав ее в объятиях, Люк шептал ее имя. Наконец он подхватил ее на руки и отнес на постель. Встав на колени, он снял с нее туфли и чулки. Опершись на локти, Брай с интересом наблюдала, как он задрал отделанный кружевом подол ее сорочки и его руки скользнули к бедрам, чтобы снять с нее панталоны.
Она осталась в одной прозрачной сорочке. Ее тело просвечивало сквозь тонкий батист. Взгляд Люка скользил по ее прекрасной формы грудям.
Бросив быстрый взгляд на ее промежность, он посмотрел на Брай, вопросительно изогнув бровь.
Рот ее приоткрылся. Горячая волна омыла тело. Голова откинулась, и она отдала себя во власть Люка.
Он положил ее ноги себе на плечи и, подложив ладони Ц под ягодицы, сдвинул Брай на край постели. Ее рубашка задралась до самой талии.
Первое прикосновение его рта заставило Брай вцепиться в одеяло. Согнутые в локтях руки распрямились, и она упала на постель. Было что-то утонченное в интимных ласках его губ, языка и зубов. Места, которых он касался, горели жарким пламенем.
Еще не зная, чего она хочет, Брай потянулась к Люку. Но в это время его язык снова вошел в нее, на этот раз еще глубже, и она забыла обо всем. Ее рука повисла в воздухе, затем безвольно упала на живот. Вцепившись пальцами в сорочку, она задирала ее все выше.