Ей нравился Сайлес – по правде, нравился сильнее большинства людей. С ним ей было спокойно. Она выбрала его помощником, стремясь раскрыть тайну смерти Лилиан.
Но что, если выбор неверен?
– Мне нужно возвращаться, – она так резко озвучила свое решение, что Шарлотта вздрогнула.
– Конечно, – ответила та слегка обеспокоенно, почувствовав панику Сигны. – Ты знаешь, куда… Сигна, ты это видишь?
Над ними вздымался вверх столб серого дыма.
Страх охватил Сигну. Это не могло быть случайностью в самый разгар зимы.
– Беги в Торн-Гров и найди Элайджу, – приказала она Шарлотте и бросилась к Митре, используя камень, чтобы забраться в седло. – Скажи ему поспешить.
– Сигна…
– Перси может быть там! – Как и Сайлес, Сигна не посмела высказать свои подозрения вслух. Боялась признать такую возможность. – Пожалуйста, просто иди! – Она не задержалась проверить, послушается ли Шарлотта приказа. Крепко схватив поводья, она поскакала прямиком в сторону дыма. К саду и ожидающим в нем ответам.
Глава 42
Митра бросилась вскачь сквозь снег и царапающие ветви. Из теней и зарослей ежевики за ними следили глаза. Они всегда наблюдали, выжидая, что может произойти. Лилиан находилась рядом, заманивая Сигну вперед. Ветер трепал ее волосы, завывая в ушах и будоража разум. Призраки, которых встречала Сигна, бывали яростными. Иногда подавленными или беспокойными. Но дух, который подталкивал ее к саду, был самым нетерпимым из всех, что ей доводилось встречать.
В нескольких метрах впереди землю покрывал плющ, сорванный с ворот – теперь настежь распахнутых – и закрывающий проход в сад. Конь Сайлеса ждал тут же, прижав уши и царапая землю копытом. Сигна спешилась и поспешила через ворота. Прежде чем успела бы передумать.
Пламя еще не вышло за пределы сада, но распространялось с каждой секундой, пожирая на своем пути любую растительность в тающем снеге. Огонь тянулся все дальше, тлеющие угли снова вспыхнули в кусте рядом с Сигной.
Сайлес оттолкнул ее в сторону, прежде чем огонь успел охватить одежду. Она даже не заметила его приближения.
– Пламя слишком сильное! – закричал он, его слова были едва различимы в реве огня и кваканье прыгающих мимо лягушек. – Уходите отсюда!
Она проигнорировала его.
– Где Перси?
– Тут уже все пылало, когда я приехал. Я не видел его…
Сигна схватила его за пальто, заставляя замолчать.
– Просто ответьте, кто вы, Сайлес Торли? Это вы подожгли библиотеку? – Ее одинаково раздражал собственный надломившийся голос и его поникшие плечи.
– Конечно, нет. – Он схватил ее за запястье, пытаясь утащить из сада, но Сигна вырвала руку.
– Не трогайте меня! – Внутри пылал гнев. Неукротимый, безумный гнев не позволял беспокоиться о дыме и саде, вообще ни о чем, кроме вопроса, предал ли он ее. Был ли тем, кто уничтожил Хоторнов.
Если Сайлес и являлся преступником, то ничем этого не выдал.
– Я не причастен к этому, Сигна, клянусь! А теперь усмирите ваше чертово упрямство и давайте выбираться отсюда!
Рядом с ней тяжело дышал Гандри, ласкаясь и кружа у ног, стремясь убежать. Но даже если бы Сигна захотела убраться отсюда, тело не повиновалось ей. Она пыталась понять, верит ли в искренность его беспокойства, когда тело сковал холод – в сад ее привел дух Лилиан.
– Она хочет, чтобы я осталась, – едва дыша, сказала она Сайлесу. – Я не могу уйти.
Сайлес взял ее за руки, но на этот раз не старался увести. На его лице не отражалось явного сомнения и вообще любых признаков, что он считает ее сумасшедшей. Несмотря ни на что, она хотела доверять ему.
– Возьмите лошадей и уходите отсюда, – прошептала она.
Пламя отражалось в его дымчатых глазах.
– Сигна Фэрроу, вы глупышка, если верите, что я уйду и оставлю вас в опасности.
Кожу обдало жаром, дыма становилось все больше. Он еще не мог задушить их и остановить, но Лилиан уже походила на привидение, пока парила над своей обожженной могилой. Ее черные глаза смотрели на неизвестную фигуру, скрытую за пеленой дыма.
– Кто здесь? – позвал незнакомец, и Сигна едва устояла на ногах от облегчения, услышав этот голос.
– Перси! – Она побежала к кузену, во взгляде которого сквозили безумие и одержимость. Все еще одетый в ночную рубашку, со спутанными волосами, из которых торчали листья. – Мы увидели дым и… – Что-то сверкнуло в его руках. – Это… Перси, это огниво?
Он провел по нему большим пальцем и убрал крошечную серебряную трутницу в карман брюк.
– Нужно было позаботиться об этом.
Порыв ветра швырнул угли в рукав пальто Сигны, и Лилиан зарычала со своей могилы.
– Но это сад твоей матери, – напомнила Сигна. Он слишком погрузился в свои мысли, чтобы обращать на нее внимание, но она не могла не сказать этого. Особенно в присутствии Лилиан. – Здесь она… – И тут Сигна все поняла. – О чем тебе нужно было позаботиться, Перси? – Она с трудом сглотнула, охваченная страхом, и огляделась в поисках Сайлеса, хотя уже знала ответ.
Что-то в его лице изменилось.
– Она не оставила бы меня в покое. – В его голосе не слышалось грусти или страха. Ни намека на угрызения совести. – Ты ведь видела ее, правда? Поэтому ты здесь? Она прислала тебя в Торн-Гров, чтобы преследовать меня?
– Сигна… – Голос Сайлеса прозвучал резко, хотя он говорил шепотом. – Мы не должны быть здесь.
Он не должен. Но Сигна Фэрроу другой плоти и крови. Она состояла из ночи и ничего не боялась.
– Тебя отравили, кузен. – Она подняла руки, словно успокаивая ребенка. – Нормально переживать галлюцинации. Твоя мама сильно любила тебя, но она умерла…
– Она не моя мать! – Из его груди вырвался безумный крик. – И никогда не была моей матерью, ведь моя мать гувернантка. Шлюха, сбежавшая из дома, опозорив семью. Мой отец дурак, что позволил ей даже ступить на порог нашего дома…
– Она всегда хотела для тебя только лучшего, – возразила Сигна, вспоминая дневник Марджори, полностью посвященный Перси. Вспомнила, как женщина смотрела на него, всегда с улыбкой. С любовью.
– Если она желала мне лучшей жизни, стоило просто убраться отсюда! – Он не выбирал слова, находясь вдали от общества. – Если кто-нибудь узнает, я буду уничтожен. Хотя не сложно заметить, что мы родственники. Только взгляни на нас – любой, кто увидит нас рядом, сможет догадаться рано или поздно.
Сигна отдала бы что угодно, чтобы увести его домой и покончить с этим. Ее сердце разрывалось от боли, ведь, несмотря на все его проступки, Сигна уже считала Перси братом – невероятно раздражающим, но все равно любимым. Она хотела, чтобы Элайджа одумался и позволил ему унаследовать семейное дело. Хотела видеть кузена счастливым, как во время их танца, смеющимся и подшучивающим над ней.