Прозрение - читать онлайн книгу. Автор: Урсула Ле Гуин cтр.№ 81

– Я знаю, тетя, что ты наделена великими способностями. Я знаю, что порой ты можешь видеть наш мир насквозь, видеть его прошлое и будущее и бродить по нему вместе с Энну-Амбой.

К моему великому изумлению, она рассмеялась, чуть удивленно, и довольно язвительным тоном сказала:

– Ха! Вот уж никогда не думала, что услышу это от мужчины!

Это меня озадачило; я заколебался, но все же сумел заставить себя продолжить.

– Я очень мало знаю, – сказал я, – но у меня, по-моему, есть две различные способности: я могу очень точно запоминать и воспроизводить все то, что когда-либо слышал или видел. К тому же я порой как бы «вспоминаю» и то, чего со мной никогда еще не случалось, чего я никогда не слышал и не видел… – Я запнулся и стал ждать, что она скажет.

Она слегка отвернулась, погладила кривоватый шершавый ствол крошечного вишневого деревца и спросила все с той же злой насмешливостью:

– И что же я, женщина, могу сделать для мужчины, обладающего такими способностями?

– Ты можешь объяснить мне, что это такое. Как мне понимать эти видения? Можно ли их как-то использовать? Там, где я раньше жил, в том большом городе, а также в Данеранском лесу, ни у кого больше таких способностей не было. Я думал, что если смогу вернуться к своему народу, то там, возможно, мне объяснят, что к чему. Но, по-моему, никто здесь этого не может или не хочет, кроме тебя.

Она совсем от меня отвернулась и довольно долго молчала. Наконец она посмотрела мне прямо в лицо и сказала:

– Я могла бы чему-то научить тебя, Гэвир, если бы ты вырос в родной деревне. – Только сейчас я заметил, как крепко она сжимает губы, чтоб не дрожали. – А теперь слишком поздно. Слишком поздно, Гэвир. Женщина ничему не может научить мужчину. И ты должен был понять это еще там, где жил раньше!

Я ничего не сказал ей в ответ, но она, видно, прочла по моему лицу, что я с нею не согласен и что она причинила мне сильную боль.

– Что же мне еще сказать тебе, сын моей сестры? – горестно воскликнула она. – Ты действительно обладаешь всеми этими способностями. Тано могла пересказать любую историю, которую хоть раз слышала, и повторить слово в слово то, что случайно услышала несколько лет назад. И я действительно могу «бродить по миру вместе с Энну-Амбой», как ты выразился, – что бы это ни значило в моей жизни. Возвращать прошлое с помощью своей памяти – это великий дар. И «помнить» то, чего еще не было, – дар не менее великий. Как этим пользоваться, спрашиваешь ты меня? Я не знаю. И никогда этого не знала. Возможно, это знают мужчины, которые свысока смотрят на женщин и на то, что женщинам «мерещится», считая эти видения бессмысленными и глупыми. Спроси у них! Я же тебе ничего сказать не могу. Но прошу тебя: береги свой второй дар, тот, которым обладала и твоя мать Тано, ибо этот дар, по крайней мере, не сведет тебя с ума!

Она больше на меня не смотрела и глаза то и дело отводила в сторону, но я заметил, как яростно они сверкают, непроницаемые и черные, как у вороны. И голоса наши звучали на удивление похоже.

– Что хорошего в моей памяти, во всех тех историях, которые я помню, если мужчинам не разрешается ни рассказывать их, ни слушать? – сказал я, чувствуя, как мой гнев, с таким трудом сдерживаемый, вновь вскипает и рвется навстречу ее яростному гневу.

– Ничего хорошего, – согласилась она. – Тебе бы следовало родиться женщиной, Гэвир Айтана. Тогда по крайней мере один из тех даров, какими ты обладаешь, возможно, принес бы тебе счастье.

– Но я не женщина, Гегемер Айтано, – с горечью промолвил я.

Она искоса глянула на меня, и выражение ее лица переменилось.

– Нет, – сказала она. – Но пока еще и не совсем мужчина. Хотя вскоре ты им станешь. – Она помолчала, глубоко вздохнула и снова заговорила: – Если хочешь, я дам тебе один совет, хотя вряд ли ты им воспользуешься. Видишь ли, пока ты помнишь себя, с тобой ничего плохого случиться не может. Но как только ты начнешь помнить дальше и шире, ты начнешь терять себя… ты начнешь блуждать в лесу собственных воспоминаний и видений. Не теряй себя, сын Тано Айтано! Держись собственной жизни. Помни себя. Никто не говорил мне, что нужно делать именно так. Никто, кроме меня, не скажет и тебе, как именно следует поступать. Что ж, рискни. А я, если когда-нибудь увижу тебя во время своих «прогулок со львом», непременно расскажу тебе, что видела. Иного подарка у меня для тебя, увы, нет. Ответного подарка, – и она, точно поясняя, что имеет в виду, качнула тушкой гуся, держа его за перепончатые красные лапы, потом нахмурилась и ушла.

* * *

А поздней весной, когда уже совсем потеплело, я однажды вернулся вместе с Минки и дядей с рыбной ловли и увидел, что на нашем настиле сидят двое незнакомцев. Один из них, высокий, довольно крепкого телосложения, не свойственного рассиу, был одет в длинную узкую рубаху из тончайшей тростниковой ткани, отбеленной так, что она стала почти белоснежной; я решил, что это, должно быть, какой-то жрец или чиновник. Второй человек выглядел совершенно обычно и казался очень молчаливым и застенчивым. Мужчина в длинной рубахе назвался Дородом Айтана и монотонно перечислил наши с ним сложные родственные связи. Тут Меттер вдруг сказал, что ему надо срочно отнести наш улов к «рыбной циновке», и поспешил убраться восвояси, тем более что этот Дород сказал, что они пришли поговорить именно со мной. Когда он ушел, Дород сказал, покровительственно мне улыбаясь:

– Мне говорили, что ты приходил к нам, в Южный Берег, и меня искал.

– Вполне возможно, просто я этого тогда еще не знал, – ответил я весьма распространенной среди жителей Болот фразой, помогающей им избежать как прямого отрицания, так и излишней ответственности.

– И ты никогда не видел меня в своих видениях?

– По-моему, никогда, – скромно ответил я.

– А между тем пути наши сближались уже довольно давно, – сообщил мне Дород. У него были глубокий сочный голос и весьма впечатляющая манера держаться. – Я знаю, что ты вырос среди чужеземцев и находишься в нашем краю всего лишь год. Меня известил о том, что ты наконец объявился, один наш сородич из Большого Дома. Ты ищешь учителя? Можешь считать, что уже нашел его. Я же нашел провидца, которого давно искал. А теперь мы с тобой отправимся в мою деревню Тростниковые Острова и как можно скорее начнем занятия. Ибо ты слишком поздно попал в родные края, слишком поздно. Тебе бы следовало уже несколько лет учиться тому, как правильно воспринимать свои видения. Ничего, мы постараемся непременно все наверстать, не теряя больше времени, верно? И если мы очень постараемся, ты уже через год или два войдешь в полную силу, но для этого тебе придется вкладывать в наши занятия всю душу. И тогда твоя вторая инициация станет для тебя не просто посвящением в рыбаки или рубщики тростника. Ты станешь провидцем своего клана! Сейчас в роду Айтану провидца нет. Его нет уже много лет. Так что мы тебя давно ждали, Гэвир Айтана! Ты был очень нам нужен!

Изо всего сказанного лишь эти последние слова действительно проникли мне в самое сердце. Разве мог я думать, что кто-то будет ждать моего прихода? Я, украденное у матери дитя, беглый раб, ставший для своего родного народа почти призраком, чувствующий себя повсюду чужим, разве мог я надеяться, что кто-то захочет меня ждать?