Владыки Земли - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Волков cтр.№ 30

* * *

Все старшие Корчи, Шык, Луня и Зугур в великой печали сидели за столом в срубленой Птахом и Выйком избе. Ночь катилась к концу, сквозь духовые прорубы в ставнях виднелось сереющее небо, шумели деревья под знобким утренним ветром, налетавшим с недалекого Серединного Хребта.

Чуть тронута была еда и даже не пригублено питье — не до того. Когда Шык без утайки поведал Корчам все, что приключилось с ним, Луней и Зугуром за минувшее время, когда открыл, где таится корень зла, и кто всему виновник, когда рассказал, какие беды ждут Землю и всех, на ней живущих, помертвели Корчи, затихли.

Чувствуя неладное, тихонько разбрелись по постелям и полатям ребятишки, а старшие так и сидели в тишине с черновестными гостями, и всяк думал о своем, и все — об общем…

Первым не выдержал Выек. Он, до конца не веря и не понимая всего, о чем поведал родский волхв, вдруг вскочил, саданул кулаком по столешнице и закричал, срывая голос:

— Чего сидите?! Делать надо чего-то! Биться надо, бежать надо, спасать ребетят надо! Что, лихоманка вас скрутила какая, а?!

— Сядь!! — рявкнул, не поднимая головы, Птах: — Ором беду не одолеешь! Сядь и смолкни! Не дурней тебя люди собрались, все, небось, смекают, что к чему!

Выек, сверкая бешено выпученными глазами, открыл было рот, чтобы ответить своему дядьке, и слова, видать, заготовил обидные, такие, что старшим говорить неуместно, но Шык тихонько щелкнул пальцами, из-под густых бровей мельком глянул на парня, и Выек сразу потух, злоба его угасла, и он тяжело опустился на широкую лавку.

Снова замолчали. Луня понимал, чуял, почти что слышал, какие у кого мысли ворочались в голове.

Ну, Шык и Зугур, понятно, огорошенные сидят, для них весть о том, что два года потеряны, упущены, утекли колдовской черной Ортайговой водицей, самая страшная, самая ужасная. И мир теперь не спасти, и надежды нет, и все прахом…

Птах за семью переживает пуще, чем за всю Землю остальную. За детей, за жену, за брата немощного, за его жену и детей, за племянника Выйка и мать его Уллу. Птах бы жизни своей не пожалел, лишь бы жили они все, спокойно и безбедно. Да вот только жертва такая ничего не исправит, никому не поможет.

То же, примерно, и другие Корчи думают. Все… Все, кроме двоих! Выек все еще кипит, внутри, потихоньку, и ищет выход для пара своего. Ему бы сейчас в лес, да к арам поближе, он бы не раздумывая, в сечу кинулся. И не важно, что ары простые больно-то и не виновны, мало того, они и сами смерть примут, когда время придет. Выйку враг нужен, настоящий, живой, человеческий или нелюдской — не суть. И если не найдет парень врага во вне, то он его в доме искать станет.

«А ведь это Огонь Карающий!», — вдруг подумал Луня: «Ведь это он заставляет Выйка яриться! Я и сам ровно в полусне, мысля за мыслю цепляется после того, как тут, в этом времени очутился! Видать, за два года растравил Владыка Карающий так, что теперь с ним сладу вовсе нет.»

А второй из Корчевой семьи, кто про другое думает — Руна. Сидит, плечи ссутулила, губы кусает. Луне женские мысли понимать труднее, чем мужеские, однако и тут почудилось — горюет Руна не о гибели мира, и не о семье родной даже, горюет она о нем, о Луне, и о счастии их несбыточном.

Луня покраснел — все ж нехорошо мысли чужие слушать, да еще у любушки своей. А может, и пригрезилось ему все? Ночь без сна, а до того цельный день на ногах, а до того и вовсе лучше не вспоминать…

Луне с Руной и переговорить толком за то время, как свиделись они, не удалось ни разу — то она в хлопотах да заботах, то он. «Я ведь и не целовал ее ни разу!», — внимательно глядя на милое печальное лицо, подумал Луня и вновь почувствовал, что краснеет. Руна, словно услыхав его мысли, подняла глаза, полные слез, встретилась с Луней взглядом, улыбнулась через силу…

— Идет кто-то! — вдруг встрепенувшись, глухо вымолвила Улла: — Не человек, и не нечисть. Не пойму никак…

— Волк! — уверенно сказал Шык, вставая, поправил пояс с мечом и шагнул к двери, ни на кого не глядя и никого за собой не зовя. Но все и так понимали — что-то важное приключилось, и поспешили вслед за волхвом.

В сером утреннем сумраке тонули окрестные лесные дали. Яр еще не выкатился из-за восходного окоема, и низкие облака цвета пепла едва-едва светились розовым. Было холодно. За ночь подморозило, смолкла веселая капель, застыли лужи, и обметанная заморозком прошлогодняя трава хрустела под ногами высыпавших из избы людей.

Шык не ошибся. У землянки, в которой коротала свой вдовий век Улла, все увидали громадного, с теленка ростом, и совсем седого волка. Луня про себя подивился — это ж надо! Башка — как у медведя, глазища, ровно две полные луны, желтые и светящиеся. Из пасти зверя вырывался пар, бока ходили ходуном. Видать по всему, мчался сюда волчище, не разбирая дороги, спешил и торопился, вон и лапы все в запекшейся крови, сбил о лед, камни да корни.

Корчи, разглядев незваного гостя, зашептались. Птах потянулся к мечу, Выек наложил стрелу на тетиву прихваченного из избы лука. Волк меж тем присел на задние лапы, словно готовился прыгнуть, завертел головой, коротко взвыл и капая слюной, проговорил:

— Слушай, волхв Шык, слова Хорса!

Волчий голос, неживой и полный тоски, низко раскатился по поляне. Женщины вскрикнули в ужасе, зажимая уши, Зугур побелел и потянул вслед за Птахом меч из ножен. Но Шык поднял руку, и все замолкли.

— Говори! — приказал волку волхв, выступая вперед. Волк начал говорить, и было это словно в страшном сне. Он то припадал на передние лапы, то вздыбливал шерсть на загривке, как будто человеческая речь ломала и корежила зверя. Все замерли, затихли, и в этой звенящей, морозной утренней тишине разносились окрест неживые слова:

— Время дум и советов прошло. Пришло время деяний. Обманом ли, колдовством ли, но ворогу удалось помешать нам. Знайте же, что Река Забвения, что течет под Ледяным хребтом, и по которой вы так безоглядно решили плыть, ровно по лесному ручью, есть ни что иное, как само бесконечное Время, текушее ниоткуда и уходящее в никуда.

Лишь малая часть Реки Времени проносит свои воды под гремскими горами, и чтобы никто не попал в иные ее рукава, у устья Ортайга, у Чаши, на страже спит Каменный Змей. Никто не создавал его, никто не ставил там, он сам по себе, порождение четырех стихий, имеющий власть над стихией пятой, над Временем. И напрасно, о Шык, не внял ты предостережению, начертанному у входа двуликим Чисом, что за ходом времени следит и изредка спускается по тому ходу, коим прошли вы, к Ортайгу, дабы проверить, все ли там в надлежащем порядке.

Но то дела прошлые. И будущность, что Алконост указал, и Белуново предсказание — сбыться должны, ибо Судьбина не лжет, и обмануть ЕЕ никто не в силах. А посему слушайте и запоминайте, и ты, Шык, и спутники твои:

С прошлой встречи нашей и до дня сего два года с лишком копили мы, все светлые боги, силы, собирали знания и умения, дабы вновь в честном и открытом бою попытаться одолеть Владыку и приспешников и вернуть покой на Землю, помочь выжить роду людскому.