Дранг нах остен по-русски. Проверка боем - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Зайцев cтр.№ 10

– Говори, хитрец, – ухмыльнулся Головлев, знавший за Корнеевым привычку готовить в тайне промышленные сюрпризы. – Что подготовили твои изобретатели, бумажные деньги? Не рановато? Обрушим нашу экономику фальшивками?

– Нет, не бумажные деньги, а пластиковые! – Корнеев наслаждался искренним удивлением в глазах своих друзей. Затем жестом фокусника вынул из портфеля с документами новенький блестящий бумажник из крокодиловой кожи и вытряхнул на стол его содержимое, прямоугольные и круглые пластинки из разноцветного пластика. – И образцы уже имеются, взгляните!

Высшее руководство Новороссии с интересом любовалось прямоугольными пластинками размером с кредитную карточку, с выдавленными элементами защиты, тонкими линиями металлических полосок и рельефным рисунком. В круглые монетки были впрессованы металлические кресты и звездочки, покрытые прозрачным пластиком. Мужчины с интересом перебирали образцы, соглашаясь с тем, что подобные «купюры» в современном обществе не подделает никто, как минимум лет тридцать-сорок, а то и больше. Поскольку все знали, что изделия из пластика даже Новороссия с Западным Магаданом не производят никакие, а другие страны до этого не доросли.

– Медный бунт не повторится, как в Москве при Алексее Михайловиче? – заинтересованно взглянул на друга Николай Кожин, не сомневаясь, что Корнеев все продумал основательно, в том числе и применение своих денег.

– Я немного посоветовался с Павлом Аркадьевичем по историческим аналогиям и предлагаю следующую схему применения наших денег. – Корнеев заметно волновался, даже вынул из кармана листок с основными тезисами, чтобы не забыть от волнения какую-либо деталь. – Медный бунт в семнадцатом веке возник из-за того, что государство вбросило медные деньги, а налоги требовало исключительно серебром. Если мы не будем так поступать, пластик легко возьмут крупные торговцы, как минимум. Я предлагаю прямоугольные пластинки сделать номиналом от ста до одной тысячи червонцев, а круглые – соответственно от десяти до пятидесяти червонцев. И начать не только с обмена в банках Новороссии, а декларировать продажу самых востребованных товаров иностранцам только за пластик. Аналогично тому, как нефть торгуется только в баррелях за доллар.

– Может вполне пройти, – кивнул головой Головлев, отлично знавший перечень самых востребованных иностранцами товаров. – Те же ружья и патроны будут покупать хоть за стеклянные бусы, да и на другие товары целая очередь существует. Опять же, при лечении иностранцев можно с них исключительно пластиком брать. А оптовую торговлю с нашими колониями вполне свободно на пластик переведем, банки там пока не котируются, всем нужна наличность.

– Особенно, если в первые годы при внутренних покупках государственных товаров за пластиковые деньги ввести небольшую скидку. И обязательно принимать пластиком налоговые платежи и пошлину… – зачитал Корнеев последние строки своей шпаргалки, вытирая пот со лба. Все-таки волновался командир новороссийской промышленности, как примут его инициативу друзья и начальство.

– Договорились, готовьте указы на подпись. По пластиковым деньгам выпускайте первую пробную партию, за месяц управитесь? Хорошо, тогда и начнем претворять в жизнь ваш коварный план, Сергей Николаевич. Дальше, по продовольственной безопасности, завтра приедет Сусекова, решу с ней об организации на Острове селекционного института. И чтобы она прислала к нам нескольких биологов с опытом организации заповедника. Пусть с нашими профессорами выберут необходимые территории, обучат местные кадры. – Наместник записывал свои намерения в ежедневник, уточняя формулировки у собеседников. – Сергей Николаевич, с тебя указ по реорганизации промышленности, не забудь штрафные санкции для нарушителей. Валентин Петрович, готовь документы по расширению лечебниц, с примерной сметой. Николай Владимирович, ты чем займешься?

– Я прошу отпустить меня с Алевтиной в Палестину, надо за евреями присмотреть лично, пока они не наворотили чего непотребного. Пользуясь случаем, хочу уточнить по еврейским кадрам. Что с ними будем делать?

– В каком смысле?

– В смысле сохранения государственной тайны и промышленного шпионажа. – Николай поднялся из кресла, чтобы подойти к двери. Проверил, нет ли кого за дверью, и вернулся к столу. – Помните, как американские евреи передали в СССР атомные секреты? Как потом советские евреи эмигрировали в Израиль и Америку, вывозили туда секреты СССР, и не только военные? Сколько сейчас в наших институтах молодых еврейских мальчиков? Кто гарантирует, что их дети и внуки не продадут наши технологии французам или немцам? Мои контрразведчики не всесильны, могут и прошляпить грамотного шпиона. А православные нынче евреи легко могут под старость лет вспомнить веру предков.

– Что ты предлагаешь? – Все трое его друзей синхронно повернулись к Кожину.

– После организации еврейского государства под нашим контролем нужно развернуть агитацию за возвращение евреев на историческую родину. Возможно, удастся найти средства для материальной поддержки реэмиграции. Учитывая, что натворили нынешние еврейские солдаты при выселении палестинцев, отношение соседних мусульман к ним будет аналогичное нашей истории. Мы же получим преданных союзников на Ближнем Востоке, поскольку с мусульманами заигрывать не собираемся. – Кожин перевел дух и продолжил: – При грамотной агитации через пять-десять лет иудеев в Новороссии не останется, а талантливых еврейских мальчиков на учебу и работу брать надо обязательно. Но с обязательной подпиской о православном крещении и невыезде за пределы Новороссии на постоянное жительство. В нынешних условиях это нормально, по оценкам моих аналитиков, евреи такие меры воспримут спокойно. Зато никаких криков о возвращении на историческую родину не будет, по договору их недвижимость перейдет государству. Никакой политики, исключительно честное исполнение договора.

– Хорошо, – подытожил наместник, – еще вопросы есть? Тогда, как говорили классики, за работу, товарищи!

Старый буйвол, укрывшийся в теплой луже от жары и насекомых, дремал, не пропуская мимо длинных ушей ни единого подозрительного звука. Где-то далеко за пределами джунглей слышались крики людей, не беспокоившие лесного великана привычной суетой. Со стороны джунглей так же привычно орали обезьяны, птицы перекликались, не давая повода для опасений. Совсем рядом изредка шлепали хвостами дремавшие в грязи коровы, всецело доверившись своему вожаку и повелителю. В привычный концерт лесного шума диссонансом на самой грани слышимости вторглись непонятные шумы, напомнившие буйволу жужжание далекого овода или москита. Это жужжание поначалу не беспокоило старого вожака, слишком далеко были непонятные москиты.

Но шло время, жужжание становилось все громче и ближе, не останавливаясь ни на миг, словно целая стая москитов приближалась к стаду, укрывшемуся в луже. Наконец, буйвол вспомнил, что подобное жужжание он слышал давно, будучи еще молодым теленком. И не москиты так шумят, а страшные лесные пчелы, много лет назад едва не лишившие буйвола правого глаза. Тогда молодой теленок по собственной глупости растоптал упавшее с ветки во время бури пчелиное гнездо, решив полакомиться сладким медом. И едва остался живым, спрятавшись от ядовитых укусов в мелкой речушке, где пришлось выжидать полдня. Однако терпеливые пчелы так изжалили ноздри бычка, что два дня приходилось дышать через рот: опухоль от укусов перекрыла путь для дыхания.