— Сердиться? Ты чудак, Лайдж. Я вовсе не сержусь. Я боюсь. Я перепугалась до смерти.
Она всхлипнула и схватилась за ворот его пижамы. Его охватила тревога.
— Не бойся, Джесси. Не волнуйся. Он совершенно безобидный, клянусь тебе.
— А ты не можешь избавиться от него, Лайдж?
— Ты же знаешь, что не могу. Ведь это задание управления. Как можно?
— Какое задание, Лайдж? Расскажи мне.
— Вот тебе и на. Ты меня удивляешь, Джесси. — Он протянул в темноте руку и погладил ее по мокрой от слез щеке. Рукавом пижамы он тщательно вытер ей глаза. — Слушай, — сказал он нежно, — не будь ребенком.
— Пусть поручат это задание кому-нибудь еще. Пожалуйста, Лайдж, попроси их.
Теперь его голос звучал не так нежно:
— Джесси, ты не первый год замужем за полицейским, и пора бы тебе знать, что задание есть задание.
— Да, но почему именно так?
— Джулиус Эндерби…
— Как это я не сообразила? — прервала она его. — Сказал бы своему Джулиусу Эндерби, чтобы он хоть раз избавил тебя от черной работы. Ты слишком покорный, Лайдж, а сейчас…
— Ну, не надо, не надо, Джесси, — успокаивал он ее.
Она замолчала, вся дрожа.
Бейли подумал: «Ей никогда не понять».
С тех пор как они поженились, упоминание о Джулиусе Эндерби всегда вызывало у них споры. Эндерби шел на два года раньше Бейли в Городской административной школе. Они тогда были друзьями. Когда Бейли прошел комплексную проверку на склонности и невроанализ и оказалось, что он годен для службы в полиции, Эндерби опередил его и тут: он уже был зачислен в сыскной отдел.
Бейли шел по стопам Эндерби, но все еще отставал от него. Вообще-то винить в этом некого. У Бейли вполне хватало и способностей, и рвения, но в одном Эндерби превосходил его. Эндерби был прирожденным руководителем и прекрасно уживался в бюрократическом аппарате.
Комиссар не отличался большим умом, у него были свои странности, например, внезапные приступы показного медиевизма. Он был ровен с подчиненными, никого не обижал, спокойно выслушивал приказы сверху и отдавал их сам без нажима, но достаточно твердо. Он даже ладил с космонитами. Пожалуй, он был слишком подобострастен с ними, но они ему доверяли, и городские власти высоко ценили за это комиссара. (В отношении себя Бейли был уверен, что не вынес бы и полдня общения с ними, хотя фактически ему пока не доводилось по-настоящему разговаривать с космонитами.)
Поэтому на гражданской службе, где общительность и умение ладить с людьми значат больше, чем личные способности человека, Эндерби быстро сделал карьеру и получил уже звание комиссара, тогда как Бейли застрял в классе С-5. Бейли не завидовал разнице их положения, хотя иногда, как всякий смертный, сетовал на судьбу. Однако Эндерби не забыл их прежней дружбы и старался как мог компенсировать свой успех.
Это задание тому пример. Сотрудничать с роботом нелегко и неприятно. Несомненно, однако, что в задании заложены блестящие возможности.
Комиссар ведь мог другому дать попытать счастья. Его просьба об одолжении была лишь прозрачным намеком на это.
Но Джесси смотрела на это совсем по-другому. В подобных случаях она, бывало, выговаривала ему: «Это все твоя глупая преданность работе. Мне так надоело слушать, как все превозносят твое чувство долга. Хоть раз о себе подумай. Что-то те, наверху, не очень-то часто вспоминают о своем индексе лояльности».
Бейли лежал с открытыми глазами и ждал, пока она успокоится. Он должен был все обдумать. Проверить свои подозрения. Он перебирал в уме мельчайшие детали, складывая их в пока еще неясную картину.
Он почувствовал, как рядом зашевелилась Джесси.
— Лайдж? — прошептала она ему в ухо.
— Что?
— Может, тебе подать в отставку?
— Не сходи с ума.
— Я серьезно, — зашептала она возбужденно. — Зато ты избавишься от этого ужасного робота. Пойди и скажи Эндерби, что с тебя хватит.
Бейли холодно ответил:
— Я не могу подать в отставку в разгар важного расследования. Я не могу бросить все к черту, когда мне заблагорассудится. За такие штучки могут деклассировать.
— Ну и что? Ты снова пробьешься. Ты ведь можешь, Лайдж. Тебя возьмут в любой отдел.
— Деклассированных за служебные проступки на гражданскую службу снова не принимают. Меня могут поставить только на черную работу, так же, как и тебя. А Бентли потеряет наследуемые привилегии. Ради бога, Джесси, ты даже не знаешь, что это значит.
— Я читала об этом. Я готова на все, — пробормотала она.
— Ты с ума сошла! Ты просто сошла с ума! — Бейли задрожал всем телом. Перед его мысленным взором вспыхнула знакомая картина: его отец. Отец, которого вынужденное безделье привело к смерти.
Джесси тяжело вздохнула.
Бейли в гневе стал думать о другом. Его ум снова стал рисовать картины убийства.
Он сказал сдавленным голосом:
— Джесси, ты должна сказать. Как ты узнала, что Дэниел робот? Как ты догадалась?
— Понимаешь… — начала она и тут же осеклась. В третий раз она пыталась объяснить ему и почему-то не могла.
Он сжал ее руку, принуждая говорить.
— Пожалуйста, Джесси. Что тебя пугает?
— Я просто догадалась, что это робот, Лайдж, — ответила она.
— Ты не могла догадаться, Джесси. Ты не знала, что он робот, до того как ушла. Ну, говори!
— Н-нет, но я стала думать и…
— Продолжай, Джесси. Ну и что?
— Так вот… Понимаешь, приятельницы болтали в туалетной. Ну, ты знаешь, как обычно. Обо всем.
«О, женщины», — подумал Бейли.
— В общем, — продолжала Джесси, — весь город полон слухов.
— Весь город? — Бейли почувствовал, как от восторга у него подпрыгнуло сердце. Еще одна деталь на месте!
— Во всяком случае, так мне сказали приятельницы. По их словам, в городе скрывается робот космонитов. Его, мол, не отличишь от человека, и он должен работать с нашей полицией. Они даже спросили об этом меня. Смеются и говорят: «А твой Лайдж слышал об этом, Джесси?» Я тоже засмеялась и сказала, что, дескать, не валяйте дурака. Потом мы пошли смотреть фильмы в этерекс. Вот тут я и подумала о твоем партнере. Помнишь, ты принес домой снимки космонитов, которые Джулиус Эндерби сделал в Космотауне? Я все пыталась вспомнить, кого напоминает твой напарник? И вдруг сообразила, что их И тут я сказала себе: «О боже, его, наверно, узнали в магазине, а он с Лайджем…» — и тогда я сослалась на головную боль и помчалась…
— Постой, постой, Джесси, — прервал ее муж. — Спокойнее. Чего ты боишься? Ведь не самого же Дэниела? Согласись, что не его самого? Ты же прекрасно держалась, когда пришла. Прекрасно. Поэтому..