Цитадель Гипонерос - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Бордаж cтр.№ 97

О жестокости боев говорили бесчисленные лужи крови. У Тау Фраима не оставалось времени привести в порядок свои мысли: он услышал визг двигателя и понял, что, уничтожив его союзников, люди в белых масках теперь ищут его. Если верить его матери, эти их отчаянные усилия как-то были связаны с его отцом, неведомым принцем, который однажды придет, чтобы забрать их и увезти в чудесную страну.

Тау Фраим водил за нос своих противников вот уже более пяти дней, но вдруг его охватило внезапное желание снова увидеть свою мать или хотя бы узнать, что с ней сталось. Грызя коралловый плод в гнезде, одна из галерей которого выходила под щитом — прямо над океаном, — он обратил внимание на эволюции суденышка. Наблюдая за катером в течение нескольких часов, мальчик заметил, что тот останавливался возле каждой из колонн, поврежденных налетом гигантских серпентеров. Он понимал, что люди, которые жили на большом континенте и о которых иногда говорила его мать (она сказала, что ее изгнали как недостойную, и по грусти, отразившейся в ее чертах, он догадался, что она по-прежнему жестоко страдает от этого воспоминания) пытались предотвратить окончательную гибель больших органов. Интуиция подсказывала Тау Фраиму, что ему нечего бояться экипажа; он спустился по внутренней трещине пилона (который больше не был связан со щитом, если не считать тонкого кораллового мостика) и спокойно ждал, пока подойдет корабль.

— Мы только что укрепили последний столб, — сказал капитан, влетая в отсек отдыха. — Возвращаемся!

— Остается разобраться с одной проблемкой, — не без затаенной агрессивности начал Кэл Пралетт, кивая подбородком в сторону сидящего перед ним за столом Тау Фраима.

Саул Арнен взмахом руки велел старому пулоньеру продолжать.

— Я про ментальных инквизиторов хочу сказать… Они прочитают у нас в головах, что мы прячем ребенка, которого они ищут как угорелые уже больше пяти дней.

— Нам просто нужно спокойно держаться. Если мы не дадим им повода…

— Мы только что вернулись с моря, и этого хватит! — перебил Кэл Пралетт. — Они на взводе, они будут копаться в мозгах у всех — искать информацию или хоть простые зацепки. Мне осталось жить недолго, но я не хочу, чтобы меня зажарили на огненном кресте. Или даже остаться без памяти. Стирание, капитан, это полное дерьмо: вы же даже как пописать не вспомните!

Вираж судна отбросил Саула Арнена к переборке. Он поднялся на ноги, схватился за стол и в свою очередь сел на скамейку, привинченную к полу.

— Черт побери, Кэл, мы не собираемся пресмыкаться до конца своих дней!

— Простой вопрос гибкости, капитан!

Капитан изумленно и гневно посмотрел на старого пулоньера. Светильники на переборках, запитанные от прикрученной к двигателям древней динамо-машины, заливали отсек желтым светом, яркость которого прыгала такт со скоростью пенника.

— Ты не предлагаешь ли мне, Кэл, чтобы я сдал нашего пассажира властям?

— Что лучше, капитан? Жить с согнутым хребтом или помереть с выпяченной грудью? Скаиты — враги не из обычных.

Саул Арнен выглянул в иллюминатор. Они пересекали затененную область, не тронутую серпентерами и непроницаемую для лучей Тау Ксир и Ксати Му. Он доверил управлять пенником матросу, который не так ловко умел обходить пилоны, как сам Саул, и работал штурвалом жестко, раскачивая корабль из стороны в сторону. Если капитан не поторопится занять свое место, большинство экипажа скоро выблюет только что проглоченную еду.

— Это ты — полное дерьмо, Кэл Пралетт! — загремел Саул Арнен. — Этот пацан дает нам уникальный шанс поднять голову, и я не собираюсь его упускать.

— Вольно вам видеть шанс там, где я чую подлянку, капитан! — заявил старый пулоньер, разводя руками.

Тау Фраим не мог понять страхов Кэла Пралетта: умам этих людей будет не страшна инквизиция, пока он остается среди них, потому что он может растягивать бастион звука, защищающего его мозг, до бесконечности. Если он раньше никогда не использовал такой силы, даже для защиты собственной матери, то просто оттого, что ни разу не увидел в этом необходимости. Пока змеи неусыпно охраняли их, он чувствовал, что никто не сможет выбить их из коралла. Появление гигантских птиц радикально изменило ход вещей: оно вынудило его покинуть знакомую территорию и рискнуть вступить на территорию людей, но в отличие от рептилий люди были подвержены странным позывам, которые оборачивались отношениями опасными и конфликтными.

— Я тебя ни к чему не обязываю, Кэл, — сказал капитан. — Но я хочу, чтобы ты дал мне слово помалкивать, пока мы не начнем наши действия.

— Ваши действия? — сыронизировал Кэл Пралетт. — Как похоже на одного из тех пламенных парней, которых распяли на площади Коралиона! И с кем вы рассчитываете пойти против притивов?

— Эфренцев, которые хотят избавиться от сиракузян и их слуг в масках, гораздо больше, чем ты полагаешь…

Дерганый свет выхватывал грубые черты лица старого пулоньера.

— Начать с того — где вы намерены прятать своего маленького протеже?

Капитан встал, перегнулся через стол и провел рукой по вьющимся волосам Тау Фраима.

— Есть у меня одна маленькая идейка, но я надеюсь, ты поймешь, если я придержу ее при себе…

*

В деревянные задние двери монастыря семикратно постучали. Две караульные администраторши вздрогнули, переглянулись, затем одна из них, не сказав ни слова, вышла во внутренний сад и пошла за Муреми, старшей из матрион.

Стояла полнейшая ночь — момент, когда на небе не сияла ни та, ни другая из обеих звезд, когда из трубок огромных органов не падал ни один столб света.

Нахмурившаяся Муреми приоткрыла дверь своей кельи:

— Вы уверены, что расслышали семь ударов?

— Конечно, мать…

— Иди, расскажи остальным матрионам и назначь им сбор в зале приемов. Я буду ждать их там с гостями.

Администраторша поклонилась и растворилась в темноте. Муреми переодеваться не требовалось: она получила кодопослание патрионов из Пулона несколькими часами ранее, немедленно обрядилась в свое официальное розовое платье, украшенное коралловыми звездочками, и приготовилась — села на табурет и собралась со всеми силами, чтобы противиться околдовывающему шепоту сна. Ежедневного отвара из тутталовых трав, приготовленного лекаршами, для облегчения ее ревматоидного артрита уже было недостаточно, и невыносимая боль трижды заставляла ее останавливаться на центральной аллее внутреннего сада.

Она вошла в сторожку и жестом руки приказала оставшейся на посту администраторше (толстой и задыхающейся тутталке, которая — как все сестры, сочтенные неспособными к расчистке органов, — была назначена на внутренние и административные работы) отключить систему клеточного распознавания.

Дверь бесшумно открылась перед четырьмя силуэтами, выглядящими в темной ночи как статуи: там были два узнаваемых по белой форме патриона, дородный мужчина с обветренным лицом, в чуть сероватом комбинезоне и красных сапогах до бедра, что означало капитанский ранг, и ребенок, еще не достигший четырехлетнего возраста.