Дрожь в основании ада - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Марк Вебер cтр.№ 190

Тирск надеялся, что эти источники были верны. На самом деле, он опустился на колени, чтобы помолиться, чтобы это было так. По самым скромным подсчетам епископа Стейфана, было убито еще сто двадцать тысяч мирных жителей Сиддармарка, в точности как приказал генерал-инквизитор. Учитывая, что от рук инквизиции уже погибло около трех миллионов человек, это может показаться не таким уж большим количеством дополнительных жизней. Но это было так. Это было ужасное число, прибавленное к более обширному, еще более ужасному числу, и если «еретики» и их союзники в конце концов победят, их требования мести — справедливости — будут пламенными, беспощадными и полностью оправданными.

Так что же собирался делать Ливис Гардинир, когда Жаспар Клинтан потребует, чтобы чарисийцы, выжившие в Кауджу-Нэрроуз, были доставлены в Зион? В конце концов, это было «всего лишь» еще пятьсот жизней. Их даже не заметили бы, когда было бы подсчитано число погибших в конце этого безумия. Кроме тех, кто любил их — жен и дочерей, сыновей, братьев и сестер, отцов и матерей.

И клянусь Ливисом Гардиниром, который знал бы, что их кровь на его руках, как бы правдиво он ни говорил себе, что у него не было выбора.

КЕВ «Дестини», 54, остров Тэлизмен, залив Долар

Барон Сармут стоял на юте КЕВ «Дестини», сложив руки за спиной, и спокойно наблюдал, как его эскадра входит в бухту Ражир. Они устроили отважное шоу под ясным июльским небом со своими строгими черными корпусами, серыми и коричневыми парусами, а на реях развевался синий, серебристый, черный и золотой имперский чарисийский штандарт.

У Ражирхолда на якоре стояло всего четыре галеона, но вода вокруг них была заполнена катерами, лодками и другими мелкими судами. На таком расстоянии было трудно понять, что все эти лодки так усердно делали, даже с одной из новых двойных труб, и адмирал терпеливо ждал в тени тента, натянутого поперек юта, пока «Дестини» неуклонно приближался к ним.

— Кажется, здесь ужасно много лодочного движения, сэр Данкин, — заметил капитан Робейр Лэтик, стоявший справа от Сармута. — И мне интересно, где остальная часть эскадры?

— Без сомнения, мы узнаем все это достаточно скоро, — безмятежно ответил адмирал.

— Без сомнения, — согласился его флаг-капитан, но в тоне Лэтика было больше, чем просто беспокойство.

Это было беспокойство опытного морского офицера и зуд, который он не мог полностью унять, с ощущением, что видимое его глазу было не совсем тем, чем должно было быть. Такого рода зуд был даром инстинкта и с трудом приобретенного мастерства, и это было бесценно. Это был также дар, которым сэр Данкин Йерли обладал в изобилии… и который ему не был нужен в этот жаркий, прекрасный день.

— Палуба, там! — С верхушки мачты донесся призыв. — Катер по правому борту ближе к носу!

— Вижу его, сэр, — произнес голос слева от Сармута. Барон оглянулся через плечо и увидел лейтенанта Эплин-Армака, который держал в здоровой руке двойную трубу и смотрел в нее. — Думаю… да, у него определенно вымпел диспетчерского катера.

— Ты видишь, Робейр? — сказал Сармут с легкой улыбкой, изогнув бровь в сторону флаг-капитана. — Как я и обещал. Все вот-вот будет ясно.

* * *

В дневной каюте адмирала не было улыбок, когда почти два часа спустя сэр Брустейр Абат стоял лицом к лицу с Сармутом. Эмерэлдский капитан был безупречно ухожен, несмотря на перевязь, которая поддерживала закованную в гипс левую руку, но не было никаких признаков его обычного сухого юмора.

— Итак, после возвращения на Тэлизмен я отправил свой полный отчет графу Шарпфилду на остров Кло на курьерском судне. Я подумал, что будет разумнее остаться здесь, пока «Виндикейтор» и «Броудсуорд» завершат ремонт. На самом деле я немного удивлен, что доларцы еще не выступили против нас здесь, и подумал, что мы были бы очень полезны, помогая коммандеру Мэкгригейру и майору Омали в случае, если бы они это сделали.

Он замолчал, глядя в глаза более высокому чарисийскому адмиралу. Его собственные глаза были спокойны, но почему-то у него был вид человека, стоящего перед расстрельной командой… и убежденного, что он должен это сделать.

Сармут на несколько секунд откинулся на спинку кресла, пристально глядя на офицера по другую сторону своего стола, затем глубоко вздохнул.

— Понимаю, — сказал он. — А теперь, когда вы закончили свой отчет, капитан, присаживайтесь, пожалуйста.

Его голос был спокоен, но в то же время настойчив, и он указал указательным пальцем правой руки на кресло рядом с Абатом. Кресло, куда он пригласил эмерэлдца сесть по прибытии. Тогда Абат отклонил приглашение, предпочитая стоять, описывая разгром, к которому он привел свою эскадру. Теперь он снова начал отказываться, но выражение лица Сармута остановило его. Вместо этого он устроился в кресле, хотя, казалось, почти не расслабился, когда сидел.

Сармут удовлетворенно кивнул и повысил голос:

— Силвист!

— Да, милорд? — Силвист Рейгли появился как по волшебству.

— Пожалуйста, передайте капитану Лэтику и лейтенанту Эплин-Армаку, чтобы они присоединились к нам. И будьте так добры, принесите заодно и виски. Глинфич, я думаю.

— Немедленно, милорд.

Камердинер поклонился и снова исчез, а Сармут снова обратил свое внимание на Абата. На самом деле это было странно. Почему-то он ожидал, что тот факт, что он уже знал, что произошло в Кауджу-Нэрроуз, облегчит прослушивание отчета Абата. Этого не произошло. Во всяком случае, это усложнило задачу, и не просто потому, что он должен был следить за своими реакциями, чтобы не сказать или не сделать что-то, что могло бы намекнуть на то, что все, что говорил ему Абат, не воспринималось им холодно. Это потому, что он уже видел это, — размышлял он. — Потому что у него были реальные образы и звуки, вся эта резня и ярость, чтобы соответствовать словам описания Абата. И поскольку у него были эти качества, он также знал, что Абат был гораздо строже к себе, чем кто-либо другой. Однако он никак не мог сказать об этом капитану, и поэтому только покачал головой.

— Знаю, что в этот момент вы вините себя за каждый корабль и каждого человека, которых мы потеряли, капитан, — тихо сказал он. — Уверен, на вашем месте чувствовал бы себя точно так же. С другой стороны, я бы принял точно такие же решения, как и вы, если бы был на вашем месте и располагал той же информацией. Вы действовали со смелостью, которую мы ожидаем от офицеров имперского чарисийского флота. К сожалению, погода обернулась против вас, но мне ясно, что вы предусмотрели достаточную защиту от такой возможности. Если бы не мель, с которой вы столкнулись, у доларских галер никогда бы не было возможности вступить с вами в бой, и я твердо придерживаюсь мнения, что с «Тандерером» и «Дреднотом» вы и капитан Хейджил прорвались бы сквозь доларцев с гораздо меньшими потерями. Нам не дано повелевать ветром или капризами судьбы, капитан Абат. Все, что может сделать любой смертный человек, — это принимать наилучшие решения, которые он может принять, основываясь на имеющейся у него информации. По моему мнению, это именно то, что вы сделали в данном случае.