Кое-кто из членов жюри слушал Мейсона с недоумением, но две
женщины согласно кивали и улыбались ему, явно поняв, в чем тут дело, и это
заставило Бюргера бросать грозные взгляды. Судья Ланкершим, похоже, тоже знал
кое-что о котятах, поскольку в уголках рта у него таилась улыбка, а в глазах
сквозило лукавство, когда он давал наставления присяжным о том, что они не
должны выносить какого-либо мнения по делу, обсуждать его между собой или
позволять обсуждать его в их присутствии. На этом он объявил перерыв до десяти
часов следующего утра, напомнив, что обвиняемая отпущена под залог.
Глава 23
Как только судья удалился из зала заседаний, Гамильтон
Бюргер протолкался к Мейсону.
— Мейсон, какого дьявола, что все это означает?
— Не могу ничего сказать, Бюргер, — приветливо улыбнулся
Мейсон. — Все, что я делаю, — это защищаю мисс Стрит от выдвинутого против нее
обвинения. Не думаю, чтобы жюри нашло ее виновной. А вы?
— К черту это дело! Мы в первую очередь обязаны отыскать
убийцу. Как, по-вашему, это сделал Фрэнклин Шор?
— Не могу вам ничего сказать.
В это время Ланк прошел через ограждение, отделявшее столы
участников процесса от зрителей, и обратился к ним:
— Я хочу поговорить с окружным прокурором.
— В чем дело? — повернулся к нему Бюргер.
— Может, Фрэнклин Шор и положил в муку от револьвер, хотя я
в это не верю, зато я очень хорошо знаю, что денег он туда не клал.
— Откуда вы это знаете? — спросил Мейсон.
— Шор всячески уговаривал меня дать ему немного денег.
— Вы не дали?
— Нет.
— Почему?
— Я хотел, чтобы он оставался у меня, пока я не поговорю с
миссис Шор.
— А почему он так старался поскорее раздобыть деньги и
удрать? — не унимался Мейсон. — Выкладывайте, Ланк. Вы же обещали мне
рассказать, что на самом деле говорил вам Шор. Вы уже слишком многое скрыли.
Пора перестать играть в молчанку.
— Пожалуй, лучше рассказать, — угрюмо согласился Ланк. — Так
вот, Шор пришел ко мне домой. Очень нервничал. Сказал, что у него были какие-то
неприятности с одним человеком и он его застрелил. Сказал, что ему надо
побыстрее отсюда убраться и что он стрелял в того парня, потому что тот
собирался стрелять в него, но боится, что полиция ему не поверит. Матильда
будет рада-радешенька, если он попадется. Я сказал ему, что все равно лучше бы
ему с нею поговорить раньше, чем он даст тягу, но он об этом и слышать не
хотел. Тогда я разрешил ему пока спрятаться у меня в доме, но предупредил, что,
как только я увижу завтра утром миссис Шор, я попрошу ее заплатить мне
жалованье вперед и дам ему денег, чтобы уехать. После этого он лег спать. Ну, а
я, дождавшись, пока он захрапит, поехал к миссис Шор. Я хотел сказать, что
видел ее мужа. Я хотел посмотреть, захочет ли она помочь ему или же наоборот.
— Ну, а если бы она не захотела, вы бы передали Шора в руки
полиции? — спросил адвокат.
— Не знаю, мистер Мейсон. Ведь Шор всегда честно обходился
со мной. Понимаете, у меня и в мыслях не было говорить миссис Шор, что он у
меня дома. Я бы просто сказал ей, что видел его. Я старался поступать честно с
ними обоими.
— Продолжайте, Ланк. Пусть окружной прокурор узнает правду.
Теперь уже вы обязаны говорить. Скажите, что рассказывал вам Шор о себе, где он
был все это время?
— Он не… Мы особо-то и не разговаривали.
— По крайней мере уж, пока он курил сигару, вы с ним
поговорили? Так расскажите мистеру Бюргеру, что он вам говорил.
Ланк задумался, потом выпалил:
— Ну, он удрал с той женщиной.
— Куда и почему?
— Все было так. как я вам говорил, мистер Мейсон. Когда
Фрэнклин Шор был во Флориде, там его часто путали с кем-то другим. Шор отыскал
того человека. Они были похожи, как близнецы. Тогда шутки ради они
сфотографировались, и Шор стал дразнить жену, говоря, что расскажет этому парню
про всех своих знакомых, будет посылать его вместо себя на вечеринки играть в
бридж, который он терпеть не мог.
А потом Шор влюбился в эту молодую женщину и придумал, что
он мог бы исчезнуть, взять с собой свою даму, уехать с ней во Флориду и там
натренировать того парня как своего двойника, рассказать ему все о своих делах
и людях, которых он знал. А потом, месяцев через шесть, когда этот парень все бы
как следует заучил, он объявился бы и сказал, что он и есть Шор. Он сказал бы,
что у него была временная потеря памяти и, хотя теперь память вернулась,
все-таки кое-чего он не помнит.
Шор так и сделал. Все шло прекрасно. Где-то через полгода
двойник был готов. И тогда Шор послал из Майами открытку племяннице. Он
рассчитал, что полиция явится туда и обнаружит двойника, явно еще не совсем в
себе, но заявляющего, что он Шор. Потом память будет к нему понемногу
возвращаться. Конечно, он будет еще нездоров и не сможет заниматься делами, но
он станет получать денежки от разных вложений и сможет посылать часть ему,
настоящему Шору. И у Фрэнклина Шора все будет о'кей. Но в тот самый день, когда
Фрэнклин Шор послал открытку, этот парень погиб в автокатастрофе. Ну вот Шор и
остался с носом, а обратного пути уже не было.
— А что насчет Лича? — спросил Мейсон.
— Лич заинтересовал хозяина своим рудником. Хозяин дал ему
сколько-то наличными, чтобы тот вложил деньги в дело, но сказал, что не от
своего имени, а от имени того парня из Флориды. А Лич решил, что флоридский тип
— просто молокосос, и отделался от него, когда рудник стал давать прибыль. На
самом же деле деньги ему дал сам Шор. Потом Шору понадобились деньги. Он поехал
к Личу. Тому пришлось бы вернуть деньги, но он тогда уже сам сидел на мели. Ну,
Шор и возвратился ни с чем. Дамочка года два назад бросила его. Вот так мне все
и рассказал хозяин, когда мы сидели у меня дома.
— Невероятно! — воскликнул Гамильтон Бюргер. — Ничего
подобного не слышал за всю свою жизнь.
Ланк совершенно ровным голосом, не интересуясь, поверил ему
прокурор или нет, добавил:
— меня эта история нисколько не удивляет. Может, если бы вы
услышали ее от самого хозяина, вы бы скорее поверили. Но он именно так мне все
и рассказал.
Мейсон повернулся к прокурору:
— Допустим, все это правда, Бюргер, вплоть до момента, когда
произошла автокатастрофа. Далее предположим, что в ней на самом деле погиб
Фрэнклин Шор. Его двойник продолжал готовиться к роли Шора. У него записаны все
подробности жизни Шора, которые тот ему рассказал. Он их заучил наизусть. Ведь
если ему удастся всех убедить, что он действительно Шор, его ждет богатство.
— Но почему же он не объявился раньше? — спросил Бюргер.