Я молча смотрел вслед уходящему Донни, прикидывая, не последовать ли его совету. Однако на вечеринку к нему я так и не пошел, а вместо этого вернулся за рабочий стол, открепил последнюю страницу отчета медэксперта и, сложив листок вчетверо, засунул его в карман куртки.
Остальные бумаги я положил в папку с делом Невви Руэль, которое к тому времени было уже закрыто, и вплотную занялся историей с получившим травму младенцем. Через два дня Донни официально вышел на пенсию, а я выудил-таки признание у няни-блондинки.
Слоны, как я слышал, хорошо адаптировались в Теннесси. Землю, где располагался заповедник, продали: одна половина территории отошла штату, а вторая – застройщику. Оставшиеся после уплаты долгов денежные средства адвокат направил на содержание Томаса Меткалфа в психиатрической больнице.
Через полгода меня повысили в звании и произвели в детективы. Утром того дня, когда должна была состояться торжественная церемония, я надел свой единственный приличный костюм и вынул из ящика прикроватной тумбочки последний лист медицинской экспертизы по делу Невви Руэль. Я положил его в нагрудный карман.
Мне нужно было напомнить самому себе, что я вовсе не герой.
– Твоя мать снова пропала? – спрашиваю я.
– Что значит «снова»? – не понимает Дженна; она сидит на стуле по другую сторону моего стола, скрестив ноги. – Вообще-то, я не видела ее целых десять лет.
Слова девочки как ударом кинжала рассекают туман в моей голове. Я тушу сигарету в чашке с прокисшим кофе.
– Разве она не сбежала тогда вместе с тобой?
– Получается, что нет, – говорит Дженна.
– Погоди. – Я встряхиваю головой. – Ну-ка расскажи все по порядку.
– Вы один из последних, кто видел мою мать живой, – объясняет девочка. – Вы доставили ее в больницу, а когда она исчезла, пальцем не пошевелили, даже не попытались найти ее.
– Но у меня не было никаких причин начинать поиски. Элен Меткалф добровольно подписала отказ от госпитализации. Взрослые поступают так каждый день…
– Но у нее была травма головы…
– И что? Если бы врачи сомневались в адекватности пациентки, то не отпустили бы ее из больницы, тем более ночью. Мы не получали никаких тревожных сигналов, а потому решили, что с этой женщиной все в порядке и она просто сбежала от мужа вместе с маленькой дочерью. Между прочим, твой отец не подавал заявления об исчезновении супруги.
– Полагаю, ему было не до того после лечения электрошоком.
– Но если ты жила не с матерью, то кто заботился о тебе все это время?
– Бабушка.
Вот, значит, куда Элис отправила своего ребенка.
– А почему она не заявила об исчезновении дочери?
Щеки Дженны вспыхивают.
– Я была слишком мала и ничего не помню, но бабушка говорит, что ходила в полицейский участок через неделю после того, как мама пропала. Наверное, у нее ничего не вышло.
Правда ли это? Не припоминаю, чтобы кто-нибудь официально подавал заявление о пропаже Элис Меткалф. Хотя не исключено, что эта женщина просто обратилась не ко мне, а к Донни. Я бы не удивился, узнав, что мать Элис Меткалф отправили восвояси ни с чем, когда она попросила о помощи, или же мой бывший напарник нарочно засунул куда подальше бумаги, чтобы я случайно на них не наткнулся и не начал снова копать.
– Все это отговорки, – заявляет девочка, – на самом деле вы были обязаны попытаться найти маму, но не сделали этого. Так что теперь вы передо мной в долгу.
– А отчего ты так уверена, что ее вообще можно найти спустя столько лет?
– Мама жива. – Дженна смотрит на меня в упор. – Иначе я бы знала, чувствовала бы, что ее нет на этом свете.
Если бы мне платили по сотне баксов всякий раз, когда кто-нибудь надеется на хорошие новости о пропавшем человеке, а получает его останки, я бы давно уже стал миллионером. Но я благоразумно умалчиваю об этом и лишь спрашиваю:
– А вдруг она не вернулась, потому что не хотела? Многие люди создают себя заново.
– Как вы? – уточняет девочка, не сводя с меня глаз. – Вы же теперь Виктор?
– Ну да, – соглашаюсь я. – Если твоя жизнь превращается в полное дерьмо, иногда проще начать все сначала.
– Это не мамин случай, – упорствует Дженна. – Ей нравилась ее жизнь. И она никогда не бросила бы меня.
Я не знаком с Элис Меткалф, но знаю, что существуют два подхода к жизни: один – способ Дженны – держаться за то, что у тебя есть, мертвой хваткой, чтобы не потерять; а второй мой собственный – уйти прочь и бросить всё и всех, кто был тебе дорог, прежде чем они бросят тебя. Боюсь, оба пути ведут в тупик.
Возможно, Элис понимала, что ее брак не удался и что со временем это неизбежно отразится на ребенке. Может быть, как и я, она обрезала крючок с наживкой, пока ее жизнь не превратилась в сущий кошмар.
Я ерошу рукой волосы:
– Понимаю, очень неприятно сознавать, что, возможно, мать покинула тебя по собственной воле. Но послушайся доброго совета: оставь все это в прошлом. Засунь в дальний ящик, куда складываешь всякие глупые обиды на несовершенство этого мира. Смирись с тем, что жизнь несправедлива. Научись не спрашивать, почему одним все, а другим ничего. Не задавайся вопросом, чем ты хуже тех, кому просто повезло родиться в богатой семье или кого природа оделила красотой. Не обращай внимания, если мальчик, едва умеющий стоять на коньках, оказывается капитаном школьной хоккейной команды, потому что его отец – тренер.
Дженна согласно кивает, но говорит:
– А что, если у меня есть доказательства того, что мама уехала не по своей воле?
Можно выйти в отставку, сдать значок детектива, но при этом ты все рано останешься полицейским. Я мигом настораживаюсь, словно собака, почуявшая дичь:
– Что за доказательства?
Девочка запускает руку в рюкзак, вынимает оттуда замызганный бумажник из выцветшей и потрескавшейся кожи и передает его мне.
– Я наняла женщину-экстрасенса, и мы нашли вот это.
– Ты серьезно? – Похмелье накатывает с новой силой. – Экстрасенса? Да они все мошенники и шарлатаны!
– Погодите обвинять ее в шарлатанстве. Между прочим, эта ясновидящая обнаружила на месте преступления улику, которую проглядела целая команда следователей. Вы хотя бы взгляните.
Я открываю бумажник и просматриваю его содержимое: несколько купюр, кредитная карта и водительские права.
– Он был на дереве, в заповеднике, – поясняет девочка, – недалеко от того места, где нашли без сознания мою мать…
– Откуда ты знаешь, где ее нашли? – резко спрашиваю я.
– Мне это сказала Серенити. Экстрасенс.
– А, ну тогда конечно, а то я подумал, вдруг у тебя не такой надежный источник информации.