Ее звали Ева - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзан Голдринг cтр.№ 17

– Да, пожалуй, никакой. Что ж, придется довольствоваться прогулками на свежем воздухе, когда выдастся свободное время.

В этот момент оба повернули головы на звук затормозившего военного грузовика. Два охранника заняли позиции у заднего откидного борта и приказали пленным в наручниках выходить по одному. Некоторые из них были в форме, другие – в брюках и рубашках; несколько человек не сумели устоять на ногах, выпрыгивая из кузова. Один молодой парень встретился взглядом с Евой и улыбнулся ей. Он был примерно того же возраста, что ее брат Чарльз. Светлые волосы парня, несмотря на его пребывание в плену, были чистыми и аккуратно причесанными. Проходя мимо Евы, он снова ей улыбнулся.

– Ну что ж, похоже, пора начинать, – произнес Джимми, когда колонна вошла в здание.

– Я пойду за вами. Меня еще не проинструктировали. Может, дадите какие полезные советы? Или мне с ходу бросаться в пропасть вниз головой?

Джимми обернулся и серьезно посмотрел на нее.

– Просто исполняйте приказы, особенно те, что отдает Робинсон. Не надо его сердить, – он распахнул перед ней дверь и произнес, жестом приглашая ее войти: – Оставь надежду, всяк сюда входящий.

Робинсон. При этом имени у Евы что-то кольнуло в шее, и она вспомнила слова Тима Макнила: «Не человек, а терьер. Вгрызется – не отпустит».

Посмотрим, кто кого не отпустит, мысленно сказала она себе. Я специально приехала в такую даль, и, наконец-то, мы встретимся лицом к лицу.

16 августа 1945 г.

Улыбнитесь, вас снимают

– Вот объясни, почему мы должны фотографироваться сегодня? – бурчала Ева, убирая под кепи выбившиеся пряди волос. Губы она подкрасила, но твердо решила не улыбаться в объектив.

– Шеф считает, что у него должны быть фотографии всех сотрудников. Может быть, у него плохая память на лица. Не волнуйся, ты получишь на память одно свое фото. – Джимми пришел за ней в маленький кабинет, где она собиралась печатать протоколы допросов. – Пойдем, не заставляй себя ждать.

Ева последовала за ним по коридору. Это был ее второй рабочий день, и пока еще она ничего не сделала, разве что заправила в машинку новую ленту, заполнила кое-какие документы и наточила карандаши. Но, возможно, сегодня она, наконец-то, познакомится с человеком, ради которого сюда приехала.

Пока они шли к выходу, к ним присоединилась еще одна новая сотрудница, и все вместе они ступили под жаркое солнце.

– И долго это займет? – спросила Ева, щурясь от яркого света. – Я еще даже не приступила к настоящей работе.

– На этот счет не тревожься. На твоем месте я наслаждался бы тишиной и покоем, пока есть такая возможность. Скоро будет не продохнуть, – Джимми порылся во внутреннем кармане мундира и предложил девушкам по сигарете. Те отказались.

– Если сами не курите, сигареты из своего довольствия приберегите: потом можно продать, местные спят и видят курево. За сигареты неплохую цену можно выторговать. Только об этом молчок.

– Здешним жителям повезло куда больше, чем многим другим, – тихо заметила Ева. – Столько городов уничтожено. По пути сюда я видела жуткую разруху: люди побираются, копаются в обломках, готовы взять все, что мы могли бы им выделить. Я знаю, мы ничего не должны давать немцам, но ведь продуктов у нас более чем достаточно. С нас не убудет, если мы с ними поделимся.

– Страшное это дело, война, – пробормотал Джимми, стараясь не дымить на девушек. Он снял кепи и грязным мятым носовым платком отер потный лоб. – Но, если попытаешься им помочь, нарвешься на неприятности. Один из парней рассказывал, что их повара-немца в тюрьму посадили за то, что он пытался вынести из казармы объедки. А он ведь просто хотел накормить свою семью.

– Неужели ты и впрямь считаешь, что все немцы – фашисты? Нельзя же всех под одну гребенку!

– Скоро сама все увидишь. Пусть они сколько угодно выдают себя за хороших нацистов, я никогда не поверю, что они пребывали в неведении относительно ужасов концлагерей.

– Долго нам еще здесь торчать? – через пять минут спросила Ева. Она обратила взгляд на дверь, но из здания никто не выходил. – Я хотела бы заняться своей работой.

– Думаю, пару дней тебе нечего будет делать. Новая партия только что прибыла. Они еще не готовы к тому, чтобы мы ими занимались, – Джимми раздавил окурок каблуком и принялся расхаживать взад-вперед, разминая плечи.

Ева наблюдала за ним, пытаясь понять, что он имеет в виду, а потом услышала шаги. Кто-то быстро шел по коридору, отрывисто отдавая распоряжения. В следующую минуту из здания появился невысокий франтоватый мужчина с аккуратными усиками. На его безукоризненно отутюженной форме не было ни одной складочки.

– Так, встаньте в ряд, живее, – рявкнул он, взмахнув в их сторону щегольской тростью. Сопровождавший его фотограф торопливо настроил фотоаппарат и жестами стал показывать, кому как встать.

– Да снимай уже, – не выдержал полковник. – Снимай, и дело с концом.

Фотоаппарат щелкнул несколько раз, запечатлев полковника перед входом в здание и его подчиненных, стоявших по правую руку от него. Значит, это и есть Робинсон. Этот бесцеремонный щуплый человечек и есть тот самый «терьер», о котором рассказывал Тим. Ева пыталась разглядеть его, пока они, высоко подняв головы, отведя назад плечи, стояли бок о бок перед объективом, но фотограф велел не шевелиться и смотреть строго перед собой. Она заметила смущенные улыбки на лицах своих товарищей и плотно сжатые в тонкую линию губы полковника. Тот дергал подбородком, словно накрахмаленный воротничок его душил.

Едва затвор щелкнул, полковник гаркнул:

– Вольно. За дело, ребята.

Решительным шагом он вернулся в здание, стуча по плитам коридора каблуками своих начищенных туфель.

– Теперь можно расслабиться, – сказал Джимми, закуривая новую сигарету. – Не спеши назад, отдохни, если хочешь. Сегодня делать особо нечего.

– Как это? Мы допросы должны проводить, а не слоняться без дела.

– Не переживай, – пожал плечами Джимми. – Скоро он даст сигнал, и дел у тебя будет выше крыши. Будь у него для нас работа, он не стал бы греться на солнышке, позируя перед фотокамерой. Стоит ему раскочегариться, его уже не остановишь.

– Он здесь вроде бригадира, что ли?

– Я бы так не сказал. Скорее… – Джимми помолчал, подбирая верные слова. – Стоит ему взять след, он идет до конца, и уже ни перед чем не остановится.

– Я правильно подумала, что это был полковник Робинсон?

Господи, пусть это будет он. Из-за него я здесь. Мне это стоило немалых трудов, и теперь я должна знать наверняка.

– Он самый, – Джимми наклонился к Еве и, понизив голос, сказал: – Мы зовем его Бесси.

– Бесси? Но ведь это женское имя.