— Добрый день.
Поприветствовав преподавателя, кроме слов ещё и лёгким поклоном, я планировал направиться на свободное место.
Однако стоило мне сделать лишь несколько шагов, как меня остановил голос Гранта, такую фамилию носил преподаватель.
О нём я знал только что он артефактор и его имя и фамилию — лишь это было понятно из расписания.
— Марк Берильских, я правильно понимаю?
Голос был сухим и не предвещал мне комплиментов, а скорее наоборот.
— Всё верно.
После ответа я сделал ещё одну попытку направиться на свободное место, но снова был остановлен.
— Постойте, — для убедительности он приподнял одну руку и начал дублировать свои слова взмахами. — Я считаю ваше поведение неуважением к академии в целом и к себе лично в частности. Опаздывать на первое занятие после отстранения без веской причины — неприемлемо. У вас есть такая причина?
Расправив плечи, я ответил спокойным голосом:
— Я проводил личную тренировку. Она затянулась, её прерывание могло сильно навредить моему здоровью. Лишь по этой причине я не успел прийти вовремя. Прошу меня простить.
На последних словах я сделал ещё один лёгкий поклон, адресуя его Гранту.
Для меня инцидент был исчерпан, однако не для преподавателя.
— Раз некая «личная» тренировка для вас важнее, то зачем вам в целом посещать занятия?
Он явно решил вывести меня из равновесия или из меня хотят сделать пример, почему не надо нарушать регламент академии.
Что ж, я старался урегулировать конфликт, даже признал проступок, но раз он этого хочет можно и подискутировать.
— Для развития кругозора, — сделав паузу, я пошёл в лёгкое наступление. — Правда, ваши начальные лекции не будут для меня новы, но надеюсь в дальнейшем узнать много нового.
Мужчине не понравился мой ответ.
Черты его лица заострились, взгляд потяжелел.
Однако до профессора Романова, который, по словам Игрока, недавно исчез, ему было ещё очень далеко.
— Хотите сказать, что материал, который мы будем проходить сегодня, тебе уже известен?
— Большая его часть — да, но всегда интересно узнать точку зрения другого человека, даже если она неверна.
Последнее было лишним, но вся ситуация меня раздражала.
Я почти три недели провёл, сидя в подвале и без общения с людьми, а тут меня пытаются пристыдить за опоздание, поэтому хоть и считаю свои слова перебором, но не сказать их не мог.
Джек Грант не изменился в лице, но вот его физиология выдавала его с головой.
Он банально покраснел от гнева, сначала покрывшись красными пятнами, а потом и целиком изменив цвет кожи, во всяком случае, это было видно на тех участках тела, которые не были скрыты одеждой.
— Кажется, вы слишком высокого мнения о себе. Согласитесь подтвердить свою компетентность?
Разглядывая преподавателя, я думал о сложившейся ситуации, и она начинала мне нравиться.
Ведь мне представился ещё один способ заработать себе немного репутации, по аналогии с выступлением на арене Княжества.
Грант, не дождавшись от меня ответа, уже хотел что-то сказать, но я успел раньше:
— Конечно. Только как вы предлагаете это сделать?
Хищная улыбка озарила лицо преподавателя, а цвет кожи стал восстанавливаться, возвращаясь к обычному.
— Проверять теорию не так интересно, да и мы же маги, а среди нас теоретиками становятся только после наработки большого количества практического опыта.
Он отошёл от кафедры, за которой стоял и общался с учащимися и направился в центр свободного пространства за своей спиной.
— Марк, подойди ко мне.
В его голосе не было никакого недовольства, скорее, там сквозило предвкушение.
И наверняка предвкушал он именно моё унижение. Что ж посмотрим.
Поднявшись на возвышение, на котором находилась кафедра, а за ней место, похожее на небольшую сцену, в центре оной и стоял Грант, я подошёл к нему.
При моём приближении мужчина использовал плетение усиления голоса, дабы все присутствующие его слышали.
— Сейчас мы с учащимся Марком сыграем в игру.
Со стороны студентов послышалось перешёптывание и другие неразборчивые звуки.
— Не стоит воспринимать это так прямолинейно. Хоть я и назвал это «игрой», тем не менее для большинства магов это тренажёр по построению массивов. В котором есть возможность настроить его так, что в тренировке будет участвовать два мага.
На этих словах он театрально щёлкнул пальцами.
Но я уже не стеснялся и активировал магическое зрение. Поэтому мог видеть, как преподаватель построил плетение и направил его в пол.
После «щелчка», рядом с серединой сцены появился провал, из которого поднялась странная конструкция, с множеством выгравированных на ней символов, линий и узоров.
— Вот собственно и сам тренажёр. Вы можете видеть, на нём изображены магические символы и различные возможности для их объединения.
Он встал с одной стороны конструкции, жестом показав мне занять место с противоположной.
— Основная цель — построить из имеющихся на тренажёре элементов нужное заклинание. В нашем же, с учащимся Марком, случае мы сделаем так, что каждый будет пытаться завершить одно и то же заклинание. Кто первым закончит тот и победит. В случае моего поражения, я признаю, что Марк Берильский имеет право опаздывать или вовсе не посещать мои занятия.
Интересное предложение получается.
В случае победы у меня прибавится не только репутации, но и будет возможность при необходимости выделить время на что-нибудь другое, нежели лекции данного преподавателя.
Джек Грант тем временем продолжил свою речь:
— Объяснять, как именно происходит манипулирование этим тренажёром, думаю, не имеет смысла, ведь Марк это прекрасно знает, — довольно выразительный насмешливый взгляд был брошен в мою сторону. — А остальные узнают об этом позже, когда мы дойдём до этого, согласно учебному плану.
Мужчина посмотрел в зал и произнёс, ориентируясь на возмущённые голоса:
— Не переживайте, это произойдёт относительно скоро, примерно через два месяца.
Повернувшись обратно ко мне, он сказал:
— Ах, да и ещё одно важное уточнение. В тренажёре не предусмотрена возможность создания двух разных заклинаний одновременно, поэтому количество символов ограничено. Так, что каждый из нас будет вынужден мешать оппоненту, стараясь удержать свой участок и не дать его забрать, тем самым нарушив уже выстроенное плетение.
Грант подождал десять секунд и не получив от меня никаких возражений, с улыбкой сказал: