Попала! - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Кузьмина cтр.№ 49

Может, завтра мне дрезина приснится? Вот бы славно!

Дрезина мне не приснилась. Зато я вспомнила, что добавляют в графит, чтобы получился пишущий карандаш. Наверное, сыграло роль то, что мой огрызок уменьшался с катастрофической быстротой, а переходить на их стилосы и гусиные перья я не рвалась. Графит смешивают с глиной, а потом подвергают температурной обработке. А мягкость или твердость зависит от пропорций. А вот интересно, глина нужна специальная или любая без примесей и песка подойдет? Попробуем… оно ж не взрывается, так чего бояться?

Кроме ткача, который уже наловчился с моей подачи производить набивные ситцы, Борадис стал потихоньку припахивать к нашему бизнесу и прочих родственников. Кого только не было среди Кузнецовой родни! От сапожников до углежогов. Имелся даже один художник. Вот я и сублимировалась, двигая прогресс.

Мне очень хотелось побывать на морском берегу. Уже столько времени у моря, и ни разу не искупалась! И какой тут берег, песчаный или каменистый? А что под водой? Какие рыбы и есть ли раковины и кораллы? Ведь уже лето почти прошло… а я сижу синим чулком в консервной банке, никуда не высовываясь.

Проблема была только одна — безопасность. Лириад, с которым я снова начала разговаривать, но близко к себе больше не подпускала, и Сирус — типичные студенты. То есть в головах пусто, в карманах не густо… но хуже, что драться толком не умеют. Ну ладно, до берега я могу дойти с ними. А дальше что? В их присутствии раздеваться? А как плавать с железной конструкцией на заду? Может, для комплекта еще жернов на шею надеть? А то вдруг не утону? Представила себе это «бикини сезона» и нервно захихикала.

Может, спросить у Нариали?

Арвис на примерку так и не пришел. Обиделся, наверное. Я пожала плечами. Так даже лучше — делаем все сами, никому не обязаны, свободы больше. Выяснилось, что с расширяющимися книзу украшенными лентами плащами с капюшонами и прорезными карманами я угадала. Они не противоречили местным представлениям об элегантности и приличиях и были удобны. Поэкспериментировали с пуговицами. Деревянные лакированные в виде листочков для тканей теплых тонов. Перламутровые — устричных раковин тут было в избытке — для серых и голубых. Попробовали прятать пуговицы под планкой, шить кокетку из ткани другого тона или рисунка. Но главное — я решила, что рассчитывать нам надо не на рабочий люд, который с одеждой не заморачивается, а на самых состоятельных горожанок и знать. Кстати, я так и не удосужилась разобраться в местной табели о рангах.

Нариали отыскала небольшой магазин с задними помещениями, сдававшийся на центральной торговой улице Трех веселых рыб. Я поторговалась и сняла его. Теперь в витрине красовалась парсуна прелестной мамзели в нашем плаще, нарисованная Борадисовым талантливым родственником. Выглядело и впрямь завлекательно — как в модных журналах XIX века, картинки из которых я когда-то нашла в Интернете. О местных канонах привлекательности я проконсультировалась у Нариали. Ничего особенного — белая кожа, большие голубые глаза, алый ротик. Габариты как у полутора Барби. Предсказуемо.

Вообще до моего прибытия вещи тут шились без изысков, прямого покроя. Ну, вытачки были, а вот с кокетками и прочим портные не заморачивались. Вот я и рискнула открыть магазин для леди. С плащами, коротенькими курточками приталенного фасона на кокетках, отделанных шнуром, вышивкой или кружевами, и даже ночными рубашками до пят. Воротники были и стоячие, и отложные. Магазин назвала «Последние новинки». И повесила табличку на дверь «Мы уже открылись». Потом задумалась — нельзя ли пристроить навес с легкими столиками и прилавок, где можно торговать прохладительными напитками, деликатесами из взбитых сливок и безе, которого здесь печь пока не умели. Наверное, можно — есть место и для навеса, и для кухни…

Как легко и приятно, оказывается, вести бизнес, когда не надо подавать, теряя дни за днями, ежеквартальные отчеты в налоговую инспекцию, получать тысячу и одно разрешение и согласование, вилять хвостом перед полицией, пожарными, чиновниками, санэпидемстанцией и еще фиг знает кем. Кстати, когда занималась витриной, вспомнила, как устроены металлические защитные жалюзи. Борадис сказал, что такая раздвижная защита может стать весьма популярной. Только делать надо так, чтобы не ржавело.

Плащи «бонасье» из плотного шелка начали раскупаться. Наверное, сделала свое дело реклама. Зажиточного народа по улице ходила масса, и почему-то, взглянув на прелестную волоокую мамзель в витрине «Новинок», мужчины застывали. А их спутницы начинали беспокоиться и гадать, что же такое привлекло внимание их кавалеров? И решали, что, конечно же, виноват плащ необычного фасона! Надо б и себе такой приобрести. В результате я уже прикидывала, что к осени нужно подготовить новую коллекцию из хорошей шерсти.

Но вообще вся эта деятельность была частью моего долгоиграющего плана по избавлению от ушастых шаровар, ненависть к которым у меня так и не прошла. Если у магазина появится репутация законодателя мод, попробую предложить шляпки. Название для фасона я уже придумала — «беннэт», в честь Элизабет Беннет, героини Джейн Остин. Причем такой капор будет защищать лицо и от солнца, и от дождя.

Кстати, а что здешние дамы носят зимой? В полотняных чебурашниках однозначно холодно. А что тогда? Неужели — о! — то же самое, но из какого-нибудь войлока с начесом? С мохнатыми ушами? Представив эту картину, чуть не прикусила язык и споткнулась посреди улицы.

Прошла еще неделя, и я уже перестала переживать касательно университета и того, что меня отчислят. Чего, спрашивается, дергаться, если ничего не можешь изменить? Вот только на море хотелось по-прежнему.

Я была занята с утра до ночи: продолжала совершенствовать язык, учила К-2 считать производные и объясняла, как их приложить к окружающему физическому миру — ведь редко кто задумывается, что скорость — это первая производная по времени от расстояния, а ускорение — вторая. Еще мы начали сопоставлять наши знания о химических элементах — для того чтобы сообразить, как можно использовать ту или иную субстанцию, мне надо было знать ее состав. Глядишь, так и до периодической системы элементов дойдем.

Еще мы продали первый велосипед, оснащенный тормозами. Его в мое отсутствие купил Арвис. Мне было жаль, что я не увидела маэллта хотя бы издали, но, наверное, оно и к лучшему — не нравилась мне эта тоска по несбыточному. Точнее, сбыться-то оно, может статься, и могло — но что на свете есть хуже, чем любовь на всю жизнь и на одну ночь в одном флаконе?

Вольтову батарею из пластин величиной с ладонь мы соорудили. То есть теоретически можно было делать телеграф. При замыкании цепи магнит исправно дергался. Любопытный Ибриэс, схватившись за провод, дернулся тоже. Я его отругала — я ж сама не знаю, какие тут сила тока и напряжение. И как считать — совершенно не помню. Будем подбирать методом научного тыка.

Я сидела на заднем дворе, покачиваясь в гамаке и заунывно напевая «мне-е во сне-е привиделось…» из «Сна Стеньки Разина». Тоска. Бегаю по кругу, как цирковая лошадь. И денег больше, чем могу потратить, и почти все проекты вроде бы, тьфу-тьфу, получаются… Вон Борадис по новому цеху проложил рельсы, и теперь подмастерья не таскают тяжеленные заготовки, а возят в вагонетке — всяко легче. В принципе можно и тягловую силу запрячь — лошадей или мулов, — но пока обходилось без этого. И мы уже получили заказ от владельцев припортовых складов на прокладку двухколейки к пристани. Надеюсь, грузчики не придут бить нам морды за непрошеный прогресс.