Оставайтесь на нашем канале - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Кузьмин cтр.№ 12

— Лёша, вот тебе твоя роль, — сказала она по пути. — Ты рассказ помнишь? Ну, значит, сориентируешься быстро. Мы тут с молодёжью слегка из графика вывалились, так что пристраивайся на ходу, сначала с текстом в руках.

Выгородка, которую Лёшка упорно именовал про себя декорацией, на этот раз представляла собой кусок обычной домашней кухни и уголок двора со скамейкой и самой настоящей песочницей без песка.

— Клавдия! — закричала Зоя Александровна.

Из-за кухонной мебели, загораживающей вход в каморку, протиснулась помреж и молча посмотрела на режиссёра.

— Клава, ну зачем нам песочница, если песка всё равно не будет?

— Так запретили же песок в павильон таскать.

— И я о том же.

— Песочницу не запрещали, вот и поставили.

— Зачем?

— Согласно заданию.

— Но песка ведь не будет?

— Не будет.

— А зачем нам песочница без песка?

— Так убрать, что ли? Сейчас найду рабочих…

— Не надо сейчас. Но рабочих найди.

Клавдия пожала плечами и отправилась к выходу.

— Что ж у нас всегда со временем такая напряжёнка? — сама себя спросила Зоя Александровна, достала свой огромный гребень и задумчиво расчесала седые волосы. — Ну ладно! Ребятки! Тут такая вещь получается: Лёше, помимо прочего, нужно успеть на аудиозапись. Поэтому мы сегодня не по порядку будем репетировать, а начнём с тех сцен, где он занят. А потом всё остальное. Не запутаетесь?

— Ой, Зоя Александровна! — сделалась серьёзной девчушка, до того занятая своими локонами, — вы прямо, как моя бабушка. Что мы, в первый раз, что ли?

Все засмеялись, а девчонка стала у всех спрашивать, чуть поджимая губы, чтобы не показывать выпавший зуб:

— А чё я такого сказала? Я же правильно сказала! — чем ещё больше всех насмешила.

— Да правильно, правильно, Дашенька, — успокоила её Зоя Александровна. — Давайте репетировать. Сцена у песочницы с момента появления Игоря. Дима, Саша, начните чуть повыше ремарки «Стасик и Мишутка сидят на скамейке, выходит Игорь». Дайте партнёру пристроиться.

Похоже, все эти слова про ремарки, партнёра и прочее ребятам были не в диковинку и абсолютно понятны.

— Темно было. Я ведь ночью летал, — сев на скамейку, начал диалог Саша, который играл Стасика. — Во сне. Сел на ракету и как полечу в космическое пространство. У-у-у! А потом как полечу обратно… Летел, летел, а потом бряк о землю… ну и проснулся…

— А-а, — протянул Дима-Мишутка. — Так бы сразу и говорил. Я ведь не знал, что ты — во сне.

— Нет, давайте ещё выше, там, где про Луну только начинается, — потребовала режиссёр. — Лёша, они как начнут свои враки рассказывать, ты входишь в кадр вот отсюда. Стоишь, слушаешь, оцениваешь. А потом, после последних слов Мишутки, подходишь и садишься. Начали.

Лёшка «шагнул в кадр», прислушался к разговору, покачал головой и даже хмыкнул: мол, горазды сочинять всякую ерунду.

— Молодец, Лёша. Только ты, когда головой покачаешь, замри на полсекундочки и в потолок посмотри. Да, когда садиться станешь, прямо из-за скамейки подходи и через неё перешагивай. И по-хозяйски — ты же старше — между ними усаживайся.

Как и в первый раз, выход и самое начало репетировали довольно долго. Зоя Александровна всё время к чему-нибудь придиралась, предлагала сделать не так, а эдак:

— Лёш, раз ты такой длинноногий, ты не просто через скамейку ногу перекинь. Прямо через голову перешагни.

— Через Димку или через Сашку? — уточнил Лёшка.

— Через кого удобнее. Так, ещё раз с самого выхода.

Выход они повторяли раз десять, а потом всё пошло как по маслу. «Это мы, наверное, пристроились друг к другу, — догадался Лёшка, — вот и стало всё хорошо получаться».

Поначалу Лёшка чувствовал себя рядом с мелюзгой не в своей тарелке. Однако вскоре свыкся и сам стал ощущать себя моложе. Вспомнил, каким он был в их возрасте. И когда дело дошло до тайного поедания варенья, уже совсем вжился в образ. Варенье он втихаря никогда не таскал, да и не слишком любил, а тут ему даже понравилось уплетать его большой ложкой и бояться быть застуканным с поличным, так что содержимое полной двухлитровой банки к концу репетиции заметно убавилось.

Потом репетировали небольшой кусочек, в котором его герой вареньем мазал губы своей спящей сестрёнке. Сегодня это делалось по просьбе Даши понарошку, потому что отмываться после репетиции ей было лень.

— Вот и славно, — наконец сказала Зоя Александровна. — Завтра на тракте кое-что по мелочам уточним. Пять минут перерыв и вести себя культурно. А я Лёшу провожу на запись звука.

Они покинули съёмочный павильон и пошли в левое крыло здания, где Лёшка ещё ни разу не был.

— В книжке Игорь просто рассказывает, как слопал варенье и всё свалил на сестру, — объясняла по пути режиссёр, но тут им пришлось подниматься по лестнице на третий этаж, и она умолкла. На площадке второго этажа остановилась перевести дыхание: — Фу-х, придём — дорасскажу…

Дверь «Студии звукозаписи» оказалась тяжеленной. С внутренней стороны она была обклеена толстыми плитками с дырочками, вроде тех, которыми были обшиты стены павильона, но здесь и сами плиты, и дырочки были меньше по размеру. Такие же плитки были на стенах и потолке, а пол был выстлан ковровым покрытием, мягким и пружинистым.

У стены стоял стол с пультом, с огромным количеством рычажков, тумблеров, кнопок и светящихся лампочек. Лампочки весело перемигивались, и в такт их миганию покачивался в вертящемся кресле человек с огромными наушниками на голове.

Зоя Александровна подошла к нему и похлопала по плечу. Лёшка думал, что человек от неожиданности вздрогнет или подпрыгнет. Но тот, не поворачивая головы, поднял руку с вытянутым указательным пальцем. Наверное, просил подождать минуту, а сам продолжил двигать рычажки, крутить тумблеры и нажимать кнопки. Зоя Александровна устало опустилась на стул.

— Лёша, о чём мы говорили, когда начали подниматься?

— О том, что в книжке Игорь просто рассказывает о своей проделке.

— Ну да. А мы решили всё это показать. Но и рассказ сохраним. Он пойдёт за кадром. Вы сейчас запишите кусочек текста. Я тут в нём пометки сделала. Писать фонограмму будем с паузами. То есть сказал предложение, обождал, говоришь следующее. Если пауза будет чуть длиннее или короче нужной, мы её сделаем какой надо. Это дело чисто техническое. А ты постарайся прочесть всё с чувством. Ну как с ребятами на репетиции.

Тут человек за пультом снял наушники и обернулся:

— Здрасьте, Зойсанна.

— Здравствуй, Егорушка. Вот привела артиста на запись. По-хорошему надо бы самой поприсутствовать, но у меня времени в павильоне осталось чуток, а сделать нужно многое. Думаю, вы и без меня справитесь.