Государство Волжская Болгария: историко-правовой очерк - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Уруков cтр.№ 47

Волжская Болгария располагала в ту пору дружинами царя и тарханов (феодалов), народным войском и речным флотом. По сравнению со старой родовой организацией государство Волжская Болгария отличается, во-первых, разделением подданных государства по территориальным делениям. Старые родовые объединения, возникшие и державшиеся в силу кровных уз, сделались, как мы видели, недостаточными большей частью потому, что их предпосылка, связь членов рода с определенной территорией, давно перестала существовать. Территория осталась, но люди сделались подвижными. Поэтому исходным пунктом было принято территориальное деление, и поданным предоставили осуществлять свои общественные права и обязанности там, где они поселялись, безотносительно к роду и племени. Такая организация поданных по месту жительства общепринята во всех государствах. Вторая отличительная черта – учреждение публичной власти, которая уже не совпадает непосредственно с населением, организующим самое себя как вооруженная сила. Эта особая публичная власть необходима потому, что самодействующая вооруженная организация населения сделалась невозможной со времени раскола общества на классы. Эта публичная власть существует в каждом государстве. Она состоит не только из вооруженных людей, но и из вещественных придатков, тюрем и принудительных учреждений всякого рода, которые были не известны родовому устройству общества. Для содержания этой публичной власти необходимы взносы граждан – налоги (Так, как пишет Ибн Фадлан, царю Болгарии полагается ежегодно дань по одному одной шкуре соболя с каждого дома). «В доисламской Волжской Болгарии была налаженная система налоговых взаимоотношений. Основным налогом был подомный, что может свидетельствовать о благосостоянии общества. Практиковались повинности, основной из которых была воинская. Принятие ислама обусловило изменения в налоговой политике государства, появляются новые виды налогов, совершенствуются формы их взимания. Отныне основными налогами являются поземельный и подушный. Одним из принципиальных нововведений было взимание налогов с зависимых инородцев как с немусульман. В связи с развитием городской культуры широкое распространение получают повинности, связанные со строительством» ^[202].

Налоги были совершенно не известны родовому обществу. Обладая публичной властью и правом взыскания налогов, царь Волжской Болгарии становится, как орган общества, над обществом. Свободного, добровольного уважения, с которым относились к органам родового общества, ему уже недостаточно, даже если бы он мог завоевать его; носитель отчуждающейся от общества власти, он должен был добывать уважение к себе путем исключительных законов, в силу которых он приобретает особую святость и неприкосновенность. Государство Волжская Болгария возникло из потребности держать в узде противоположность различных сословий (феодалов, купцов, ремесленников, земледельцев и т. п.) в обществе, а также для защиты интересов своих поданных за территорией государства и от иностранных завоевателей и грабителей – кочевников. Кроме того, в большинстве известных в истории государства Волжская Болгария предоставляемые гражданам права соразмеряются с их имущественным положением. Степень политического влияния определялась размерами землевладения. Это находит выражение и в народном эпосе чуваш, потомков волжских болгар. Однако это политическое признание различий в имущественном положении отнюдь не существенно.

Государство не может существовать без права. Государство и право – единое целое явлений. Есть государство, есть и право. Создание государства – это вид творения права, даже высшая ступень творения права вообще. Государство оказывает самое разностороннее влияние на право и, прежде всего на реальность существования такового. Право существует в общем духе народа, следовательно, в общей воле, которая в этом отношении является и волей каждого отдельного человека. Только отдельный человек благодаря своей свободе может через то, что он хочет для себя, противиться тому, что он думает и хочет как член целого. Этим противоречием является несправедливость, или правонарушение, которое необходимо уничтожить, если право должно существовать и господствовать. Если же такое уничтожение не должно зависеть от случайности и быть регулярным и твердым, то это возможно только в государстве, потому что только здесь отдельному человеку может противостоять правовая норма как нечто внешнее и объективное. И в этом новом отношении индивидуальная свобода, способная на несправедливость, оказывается связанной общей волей и исчезающей в ней. Кроме того, государство оказывает самое решительное влияние на правотворчество, и не только на его содержание, но и на границы правотворчества; общность народа в рамках одного государства является более тесной и эффективной, в разных государствах, напротив, даже при племенном родстве, – более разобщенной и с множеством препятствий.

В специальной литературе указывается, что появление государства, ставшего орудием эксплуатации одной части населения другой, разрушило традиционное представление о добре и зле, закрепленное нормами морали, обычаями, традициями. Потребовалось создание новых регуляторов общественных отношений. Таким регулятором и выступило право. Нормы права в эксплуататорском государстве, во-первых, не являются правилами поведения, выражающими волю всех или хотя бы большинства членов данного общества, поскольку цель их – защита интересов той социальной группы людей, которая находится у власти и выступает эксплуататором зависимого населения страны.

Во-вторых, в связи с тем, что нормы права не основаны на признании их большинством населения страны, у которого отсутствует внутренняя убежденность в необходимости подчинения им и их выполнения, они не могут быть реализованы без опоры на силу, то есть на государство. Именно оно на ранних этапах существования обеспечивает (принуждением или устрашением) выполнение норм права. В-третьих, нормы права всегда имеют строго определенную форму закрепления, то есть исходят от властного государственного органа и имеют форму писаного документа. Следовательно, самим фактом своего появления право обязано государству, оно производно от него и без него существовать не может. Но парадокс заключен в том, что и развитое государство не может существовать без права, поскольку последнее обеспечивает легитимность государства. Просто опираться на ничем не прикрытое насилие, попирать нормы морали, обычаи, традиции государство не может. Во всяком случае, на длительных этапах существования. Насилие, совершаемое государством, должно быть облечено в законную форму. Прежде чем наказывать человека за какой-либо проступок, необходимо, чтобы он его совершил, то есть преступил закон. Чтобы требовать от подданных подчинения власти, следует определить форму этого подчинения в виде нормы права. К тому же, каким бы жестоким и насильственным ни было государство, оно не может находиться в состоянии постоянной войны с собственным народом. Поэтому всякая правовая система содержит в себе компромисс между властью и народом. Государство, даже тоталитарное, несет определенные обязательства перед народом. Хотя бы минимальные – в виде защиты его от внешних врагов, решения внутренних споров между подданными и наказание виновных в нарушении закона. Именно эта черта права – компромисс между властью и народом – получает развитие в процессе эволюции эксплуататорского государства в социальное. Как государство постепенно утрачивает функции эксплуатации и подавления, становясь регулятором общественных отношений в стране, так и право, оставаясь неотъемлемым инструментом государства, вместо службы узкой социальной группе населения постепенно начинает служить интересам всего общества. Это проявляется в том, что право на этапе современного цивилизованного государства закрепляет уже не волю узкой социальной группы населения, находящейся у власти, а общеобязательные для всех членов данного общества правила поведения. Право приобретает характер универсальной нормы, опирающейся не столько на страх наказания, сколько на внутреннюю убежденность людей в необходимости и целесообразности ее выполнения. Право сближается с моралью и становится мерилом справедливости, юридическим закреплением представлений о добре и зле, господствующих в данном обществе.