Медовый месяц - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Элизабет Филлипс cтр.№ 92

Выйдя из ванной и вытершись насухо, она надела старые брюки, которые висели на двери, и вышла в крохотный отсек, служивший спальней и занимавший заднюю часть трейлера. Она не удосужилась заглянуть в жилую зону, посмотреть, вернулся ли он, но через пару минут услышала, как щелкнула дверь в ванную и зашумела вода в душе.

Закончив вычесывать опилки из влажных волос, она прошла в маленькую кухню, расположенную сбоку от жилой части трейлера. Хани собиралась сварить побольше кофе, но ей не хотелось, чтобы Эрик оставался надолго, поэтому она включила воду и стала мыть грязные чашки и стаканы, накопившиеся за последние несколько дней.

Когда Эрик появился из ванной, на нем были чистые джинсы и фланелевая рубашка. Он убрал с лица длинные волосы и побрился. Она не была расположена лезть к Эрику с расспросами, которые вынудили бы его задержаться, но повязка на глазу снова привлекла ее внимание.

— Твой глаз поврежден навсегда или его можно вылечить?

— Навсегда. По крайней мере до хирургической операции. Хотя и потом — кто знает? Это зрелище не для слабонервных.

На этот раз жалости удалось пробиться через стену, которую она возводила вокруг себя. Потерять глаз трудно для любого, но особенно ужасно это должно быть для актера, который лишается одного из самых важных инструментов своего ремесла.

— Извини, — сказала Хани. Извинение прозвучало безучастно, и она подумала, что ей и самой противна та сухая, черствая особа, в которую она превратилась.

Эрик пожал плечами:

— Дерьмово получилось.

«И не только это», — подумала она. Так вот от чего он убегал. Он травмировал глаз в автомобильной аварии и не мог этого перенести.

Эрик прошел по короткому светло-серому ковру к заднему окну и заглянул в него. Она начала вынимать чашки из посудомоечной машины.

— У тебя тут нет телевизора. Это хорошо.

— Большую часть времени я не вижу даже газет.

Он коротко кивнул, А потом спросил:

— А ты что тут делаешь?

Хани ждала этого вопроса. Все задавали кучу вопросов — горожане, рабочие, Лиз. Все хотели знать, почему она уехала из Лос-Анджелеса и почему теряет время, пытаясь восстановить американские горки, расположенные в центре мертвого парка отдыха. Хани было трудно объяснить людям, что она восстанавливает горки для того, чтобы обрести, ощутить своего мужа. Она обычно объясняла, что самые большие в округе деревянные американские горки были объявлены памятником истории и она пытается спасти их. Но Эрику Хани ничего объяснять не стала, резко ответив:

— Мне нужно было уехать из Лос-Анджелеса, поэтому я и восстанавливаю «Черный гром». Американские горки.

Хани ждала, что он начнет приставать к ней с другими вопросами, но Эрик повернулся к ней лицом:

— Послушай, сразу видно, что тебе не нужна компания, но я хотел бы остаться здесь на пару дней. Я постараюсь не попадаться тебе на глаза.

— Ты прав, мне не нужна компания.

— Вот и замечательно. Мне тоже. Вот почему здесь такое чудесное место для меня.

Она вытащила кружку и сполоснула ее.

— Тебе негде остановиться.

— Я спаю в своем фургоне.

Хани взяла кухонное полотенце и вытерла руки.

— Сомневаюсь.

— Боишься?

— Тебя? Вряд ли.

— Реконструкция аттракциона — большая работа. Может быть, тебе пригодится еще пара рук?

Хани коротко рассмеялась:

— Строительные работы не для рук кинозвезд. Они играют с этим чертовым маникюром по сотне долларов.

Он пропустил мимо ушей ее шпильку. Казалось, Эрик просто не слышал ее.

— Только я попрошу тебя об одолжении. Не говори никому, кто я такой.

— Я еще не сказала, что ты можешь остаться.

— Ты даже не будешь знать, что я здесь. И еще одна вещь. Каждые пару дней я буду на какое-то время исчезать. Поскольку меня не будет в платежной ведомости, это не вызовет затруднений.

— Тебе нужно будет обновлять прическу?

— Что-то вроде этого.

Хани не хотелось, чтобы он был поблизости, но она могла использовать еще одну пару рук, тем более что за них не придется платить.

— Прекрасно, — бросила Хани, — но если ты будешь мне надоедать, тебе придется убраться восвояси.

— Я не пробуду здесь так долго, чтобы надоесть тебе.

— Тебе это уже почти удалось, поэтому будь осторожен.

Он засунул одну руку в задний карман джинсов и стал откровенно рассматривать ее — влажные волосы, поношенные серые брюки, ноги в старых шерстяных носках Дэша. Единственным ее украшением было обручальное кольцо, но за последние месяцы инструменты оставили на нем несколько глубоких царапин. Она не помнила, когда в последний раз пользовалась косметикой. Через несколько недель ей исполнялось двадцать шесть лет, но лицо ее было выцветшим и усталым, глаза ввалились. Хани изредка поглядывала в зеркало и знала, что в ней ничего не осталось от той девочки, которую он помнил.

Эрик бесцеремонно разглядывал ее, но Хани начала испытывать странное чувство единения с этим человеком. По причине, ей самой неясной, его ничего не трогало. Она могла все ему сказать или не говорить ни слова. Он был наглухо отгорожен своим безразличием и, что бы она ни сделала, не выразил бы ни сочувствия, ни осуждения. Ему просто все было безразлично.

Хани еще не покинуло чувство иронии. Многие годы она вспоминала об Эрике Диллоне с неприязнью. Сейчас он был первым встреченным ею после смерти Дэша человеком, чье присутствие она смогла терпеть.

На следующее утро Шанталь примчалась к Хани сразу же после встречи с Эриком, бурно протестуя, что та наняла столь подозрительного незнакомца:

— Да этот Дэв зарежет нас в наших же постелях, Хани! Ты только посмотри на него!

Хани взглянула на Эрика, который складывал в штабель балки два на шесть на утреннем морозце. Дэв? Так вот каким именем он воспользовался. Сокращенный вариант от слова «дьявол» [13] ?

Как всегда, он надел жесткую шляпу, но стянул волосы в конский хвост, запятой выделявшийся на шее. Ворот его фланелевой рубахи был расстегнут, и под ней Хани увидела безрукавку. На нем были пара поношенных рабочих ботинок и джинсы с дыркой на колене. Однако и эта одежда казалась частью его гардероба от Армани. Все, что он носил, выглядело костюмом, а не одеждой, мимоходом отметила Хани.

— С ним все в порядке, Шанталь. Не беспокойся. Он был священником.

— Кто?

— Так он сказал.

Хани допила свой кофе и выкинула бумажный стаканчик. Криво усмехнувшись, она установила раму и начала карабкаться на вершину деревянной горки. Мысль об Эрике Диллоне в роли священника впервые за долгое время вызвала у нее улыбку.