Не хочешь по-хорошему? - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Бетт cтр.№ 46

Хотя признаться честно, я все же задерживаюсь взглядом на его мощной фигуре, когда мы втроем входим в лифт. На моем бывшем муже сегодня песочного цвета брюки и белая рубашка, расстегнутая на груди в аккурат до виднеющейся в вырезе цепочки. Чертов идеал — сказала бы моя горе подруга. И думаю, она была бы права.

— Мам, а мы пойдем в барбершоп? — Сережа дергает мою руку и вопросительно заглядывает в глаза, а я непонимающе хмурюсь и смотрю на Армана.

Тот загадочно улыбается, и я опускаю взгляд на сына.

— Я думаю, дядя Арман проводит нас, если мы его вежливо попросим.

— Дааа! — Сережа подпрыгивает и мне едва удается угомонить его, потому что лифт прибывает на нужный этаж, и мы выходим.

— Я знаю неплохой салон неподалеку, сначала туда? — Хасанов крепче сжимает ручонку сына, обращаясь ко мне. — А потом можем рвануть на Марн-Ла-Вале на машине.

— Куда? — цепочка плетеной сумочки так и норовит соскользнуть с плеча, и я поправляю ее, пытаясь удержать шагающего вприпрыжку сына. На каблуках это сделать не так просто.

— Пригород столицы. Там пункт нашего назначения, — Арман намеренно не произносит вслух название, потому что тогда Серега точно завизжит от радости, и я уже не смогу с ним справиться.

— В таком случае предлагаю купить сумку переноску для маленьких буйных зверят и отправиться туда спокойными, что никто не вывихнет наши руки! — многозначительно смотрю на сына, и тот смеется, но пыл умеряет. Арман ухмыляется и в ответ на Сережин взгляд пожимает плечами, мол мама права.

В парикмахерской нас принимают без проблем, и я объясняю мастеру, какую стрижку хотела бы для сына, не без помощи наглого переводчика, который уверена все мои слова перекроил на свой манер.

Парикмахер колдует над сыном, а мы с Арманом занимаем свободные места на черном кожаном диванчике. Беру в руки журнал и утыкаюсь в страницы, а над ухом будто голос змея искусителя звучит хрипловатый баритон.

— Как спалось?

Резко перелистываю страницу стискивая зубы и слышу улыбку этого гада. Снова он все прочел между строк.

— Издеваться любишь? — снова листаю рваным движением, выдаю свое дурное настроение.

— Люблю делать кое-что другое, но ты от этого отказалась вчера…

— Я отказалась? — так резко поворачиваюсь к нему, что волосы хлещут по лицу. — Ты сам отказался, если помнишь…

— Не путай, — его рука оказывается покоится на спинке дивана за моими плечами, а вторая вдруг совершенно нагло опускается на мою талию и чертит на ней невидимый узор, и бороться с этой простой лаской гораздо сложнее, чем с притяжением которое возникает как только я поворачиваюсь. — Я выдвинул условие, ты не приняла его, тем самым отказалась и лишила нас обоих сна на эту ночь, хотя мы в любом случае были бы его лишены…

Рука Армана все наглее дразнит. Большой палец выводит полукруг под моей грудью, и с каждым нашим поверхностным вдохом подбирается выше. Но здесь же люди!

— Хасанов! — останови его, просто отодвинься и он прекратит! Если бы я хотела… — Ты действуешь с деликатностью танка. Всегда такой самоуверенный?

Боже, да о чем я!?

— Просто факт констатировал, — пожимает плечами и садится прямее будто меня и вовсе нет рядом. Кожа пылает от его ласки, так некстати оборвавшейся, хочется еще. И я понимаю, что эта сволочь меня довел!

— Не знаешь, где здесь туалет? — бросаю короткий взгляд на сыночка, над стрижкой которого колдует мастер, а потом на бывшего мужа. Тот взял в руки журнал и совершенно равнодушно читает какую-то статью на французском и не глядя на меня указывает в глубь зала, и я замечаю нужные таблички. — Спасибо!

Придушила бы гада!

Поднимаюсь и расправив плечи шагаю к уборным, одаривая девушку на ресепшен мимолетной улыбкой. Туалет тут скрыт в длинном, витиеватом коридоре, и как только я подхожу к двери с нужной табличкой, останавливаюсь, переводя дыхание.

Хочет меня всю! Вот наглец!

Но ведь если разобраться, я тоже хочу его целиком. Одного раза недостаточно, секс в лесу тому пример.

Но что нас ждет дальше?…

Мои глаза распахиваются, когда осознаю, что прочла мысли Хасанова. Он тоже задал себе этот вопрос только днем ранее. Поэтому и поднял эту тему. Хотел знать точно.

— Полагаю, ты подумала… — слышу бархатный голос и поджимаю губы, чтобы скрыть улыбку. Меня мягко, но уверенно разворачивают за талию и вжимают в каменную грудь ухмыляющегося Хасанова. Арман ловит мой взгляд и сердце ошибается на удар. — Сменишь фамилию?

— Серьезно? Делаешь предложение в туалете французского барбершопа? — не сдерживаю смех, скользя ладонями по обтянутой белой рубашкой груди. Его пульс тоже учащен, а мне до одури хочется коснуться улыбающихся губ.

— Когда дело касается тебя, — наклоняется ближе, опуская руку на сгиб моей шеи и притягивает к себе. — Надо ковать железо пока горячо. И не заговаривай мне зубы, малышка.

— Тебе принципиально?

— Моя женщина должна носить мою фамилию, — отрезает уверенно, и его взгляд затуманивается и опускается на мои губы. — И моего ребенка.

— Еще мальчика? — губы обжигает его дыхание, и я прикрываю глаза, сдаваясь на милость победителя.

— Хватит болтать любимая, пора заняться делом…

— Может еще чаю? — приветливая женщина лет шестидесяти уже целый час суетится вокруг меня и это порядком надоело, но Ангел все еще одевается, и заняться мне все равно нечем, поэтому улыбаюсь и отрицательно мотаю головой. — Спасибо, боюсь, смокинг не застегнется.

Она смеется, думая, что я шучу, а я поворачиваюсь к двери, куда вбегает мой сын.

— Арман, пошли в мою комнату! Я построил парковку для новых машинок!

Его радость так заразительна, что я не могу удержаться и ловлю Серегу, а потом наплевав, что смокинг помнется, забрасываю сына себе на плечи и он визжит и пытается устроиться удобнее.

Татьяна Петровна, так зовут ту самую добродушную женщину, что вызвалась посидеть с нашим сыном сегодня, лишь прижимает полотенце к груди и украдкой смахивает слезинку глядя нам вслед.

Вношу сына в комнату, едва не спотыкаюсь о разбросанные игрушки и медленно, будто он самолет, опускаю его на пол под импровизированный рев мотора.

— Дамы и господа, наш полет завершен. Благодарим вас за выбор авиакомпании Хасанов Эирлайн…

Серега заливисто смеется, а потом вдруг поддавшись порыву повисает на моей шее и обнимает так крепко, что мое горло сжимается.

— Знаешь, какое желание я загадал вчера, когда задувал свечки?

Тонкий голосок звучит удивительно серьезно, и я сжимаю хрупкую фигурку в объятиях, понимая, что никакая сила в мире не заставит меня разжать руки.