Жгучая Испания - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Басовская cтр.№ 27

Альба с воодушевлением занимался конфискациями, и хотя нет сведений о том, что он сам на них наживался, благосостояние его семьи стремительно возросло после пребывания в Нидерландах. Четыре пятых конфискованного шли в казну, пятую часть получал король. Но ведь он вполне мог из полученных средств вознаградить герцога за службу!

В условиях этого террора жители Нидерландов, будущие голландцы и бельгийцы, не сдавались. Действие вызывало противодействие. В ответ на пылающие костры, льющуюся кровь нидерландцы завешивали стены городов антииспанскими плакатами, карикатурами, памфлетами. Некоторых из тех, кто это делал, удавалось поймать, остальные скрывались и продолжали.

Началось преследование всякой свободной мысли. Был установлен жесточайший контроль над школами, типографиями. Из магазинов изымались книги, которые Альба считал опасными. Он запретил выезд студентов для обучения в протестантские страны: Англию, Германию, вообще куда-либо кроме Испании. Начал бороться против браков с иностранцами и иностранками. И писал, что такие браки порождают инакомыслие и способствуют, говоря современным языком, утечке денег. Средства уходят от испанского короля!

Наконец, главное, что он совершил и что сделало революцию неизбежной, — это решение, которое должно было привести к экономической смерти Нидерландов. Вот знаменитые строки из его письма:

«Бесконечно лучше путем войны сохранить для Бога и короля государство обедневшее и даже разоренное, чем без войны иметь его в цветущем состоянии для сатаны и его пособников-еретиков». Альба решил ввести в Нидерландах старинный испанский налог алькабалу.

Алькабала родилась в недрах классического Средневековья. 1 % — с недвижимого имущества, 5 % — с движимого и 10 % — с каждой торговой сделки. Для времен натурального хозяйства это было нормально, но в торговых Нидерландах, где каждый товар проходит через несколько рук, такой налог подрывает основы экономики.

И 1 апреля 1572 года нидерландские торговцы просто закрыли свои лавки. Закрылась и биржа.

Жак Йонгелинк. Гравюра статуи Фернандо Альвареса де Толедо. 1621 г.

Народ, фактически приговоренный к смерти, стал энергичнее участвовать в движении гёзов. До этого у них случались лишь отдельные стычки с испанцами. Теперь же гёзами был захвачен небольшой город Бриль. С этого начинается победное, хотя и нелегкое шествие народной армии. А на юге войско, состоявшее в основном из наемников, возглавил принц Вильгельм Оранский.

Альба неправильно оценил ситуацию. Когда ему доложили о высадке гёзов, он сказал, что это не важно. С дворянской точки зрения противником мог считаться только Вильгельм.

Но все было совсем не так, как виделось Альбе. При знаменитой осаде Лейдена, когда ситуация складывалась очень тяжело для города, горожане вместе с окрестными крестьянами приняли решение своими руками разрушить дамбы и пустить море. И корабли гёзов подплыли к стенам города. Народ, который веками строил эти дамбы, был готов на все, демонстрируя невероятную волю к победе.

Альба и представить себе не мог, что осажденные в городе Гарлеме ^[25] ответят на его ультиматум: «Пока вы слышите за стенами города мяуканье кошки и лай собаки, мы живы и сражаемся. Но когда и этого не будет, каждый из нас отрубит свою левую руку и съест ее, чтобы правой сражаться за свою веру, за свою страну!»

Нельзя сказать, чтобы Альба не одерживал военных побед. Но все они оказались эпизодическими и бесполезными. В конце концов он был отозван из Нидерландов. Это был финал его карьеры.

Интересно, насколько он не сознавал, что происходит. Еще в разгаре борьбы во дворе своей цитадели в Антверпене он приказал поставить себе памятник. Горделивая фигура Альбы попирает ногой две жалкие согнувшиеся фигурки — аллегории мятежа и ереси. Он думал, что победил.

Казалось, герцог Альба умрет в безвестности. Но он был не таков и снова проявил себя на службе: в 1580 году он достаточно успешно участвовал в завоевании Португалии. Когда король велел ему отправляться на завоевание этой страны, Альба при всех сказал: «А куда в таком случае будут бежать дворяне от гнева нашего короля?» Эта фраза повторялась при дворе.

Альба позволил себе дерзость! Но только на словах. На практике — пошел и завоевал. Правда, Португалия очень ненадолго оказалась под властью Филиппа II, она стала независимой уже через двадцать-тридцать лет.

А имя герцога Альбы осталось в истории не только как символ фанатизма и жестокости, но и как символ неизбежного провала, ожидающего политика, не готового ни к какому компромиссу.

Граф Ла Мораль д’Эгмонт, как его называли французы, или граф Эгмонт, как его именовал в своей книге Шарль де Костер, — совершенно незнакомый российскому читателю человек. Но когда-то по всей Западной Европе, от Гента, где его казнили, до Мадрида, гремело это имя. Человек чести! Однажды присягнув, дав клятву верности, он не отступал от нее никогда и несмотря ни на что. Единожды, еще в детстве, приняв католическую веру, он навсегда остался католиком. Хотя его соратники по освободительной борьбе в Нидерландах, будущей Голландии, запросто могли изменить своим религиозным убеждениям. Так, лидер освободительной войны против Испании Вильгельм Оранский стал кальвинистом. И если Эгмонт дал перед алтарем слово своей жене, образно говоря, тоже ей присягнул, то и этой «присяге» он ни разу не изменил. Как утверждают все без исключения источники, он был верен жене и имел от нее тринадцать детей, что даже для того времени было необычным. Однажды присягнув королевскому дому Габсбургов, клятву лишь подтвердил, присягнув второй раз. И в сущности, Эгмонт так и ушел из жизни, став невольником чести.

Имела ли его казнь в 1568 году хоть какое-то значение для истории или сгинул он без следа? Видимо, имела — она взбудоражила общественность, что поспособствовало освободительной войне Нидерландов, маленькой области между Германией и Францией, где спустя двадцать лет после его смерти родилась первая европейская республика.

Граф Ла Мораль был человеком более чем знатным. Он — принц Гаврский и чрезвычайно богат. Корни его рода по отцовской линии восходили к XI веку, к эпохе Крестовых походов и расцвета рыцарского благородства. Его мать Франсуаза де Люксембург, княгиня Гаврская, передала сыну обширные для этой тесной области Европы владения, самые богатые земли семнадцати Нидерландских провинций — Фландрию и Брабант, что на территории современной Бельгии. Франсуаза — двоюродная сестра будущего Филиппа II Испанского, и можно сказать, что наш герой был племянником испанского короля.

В 1545 году Эгмонт женился на женщине, в жилах которой тоже текла королевская кровь, сестре курфюрста Пфальцского Сабине. Династические связи играли в то время огромную роль, в сущности одно большое семейство правило всей Европой. И та коллизия, в результате которой область между Францией и Германией оказалась под властью… Мадрида, была напрямую связана с династическими переплетениями. Итак, можно сказать, что у Эгмонта было все с самого рождения. И судьба некоторое время продолжает щедро одаривать его. Умирает его старший брат Карл Эгмонт принц Голландский, и наш герой наследует его титул и земли Голландии.