«Тебе бы хотелось ещё совершить что-нибудь жутко таинственное? Например, проколоть иголкой палец и своей кровью расписаться на клочке пергамента?»
Мишка смутился, Волк будто прочитал его мысли. Именно об этом он и подумал!
– Нет, что ты, я просто так спросил, вдруг ты мне забудешь ещё о чём-то рассказать! – слукавил мальчик, боясь показаться смешным в глазах друга. Он перевёл взгляд на часы. – Наверное, мне пора домой, ведь Альберт Игоревич уже уехал?
«Ступай, – тряхнул головой пёс. – Дальше я справлюсь сам».
Мишка проверил все засовы и замки, задёрнул шторы и сбегал ещё раз к заветному ящику с невидимой пока Брестянкой.
– Поскорее бы уж… – вздохнул он, погладив влажную землю. – Я приду к вам завтра!
Обняв на прощание пса, он вышел из оранжереи и тщательно запер за собой дверь. Сдав ключи от оранжереи бабе Мане и с удовольствием откусывая вкусный пирожок с яблочным повидлом, который вручила ему старушка, «чтобы подсластить дорожку», Мишка кубарем сбежал по ступенькам крыльца и выскочил за школьные ворота.
«Вот ещё одни день прошёл. Кажется, без происшествий!» – беззаботно подумал он и вприпрыжку побежал по переулку к дому, насвистывая незатейливую мелодию. Вспомнив, что ночью он сможет встретиться с Василисой, Мишка повеселел ещё больше.
Завибрировавший телефон своим неожиданным шевелением в кармане рубашки вывел Мишку из расслабленного состояния. Он вытащил трубку и с удивлением взглянул на номер.
– Лена? – озадаченно спросил он.
– Мишка! Слава богу, хоть до тебя дозвонилась! – знакомый, но очень далёкий голос сестры, звучащий, словно из какого-то подземелья, донёсся до уха мальчика.
– Что случилось? С тобой всё в порядке? Ты где, Лен?
Но девушка будто не слышала брата, продолжая быстро говорить.
– Представляешь, ни до кого не могу дозвониться, не понимаю, в чём дело. Даже бабушке позвонила, а ты знаешь, как не любит она телефонную связь, но и её номер не отвечает! Ты единственный, кто оказался в сети. И Петька куда-то подевался.
– Да что случилось-то? Откуда ты звонишь?
– Я на дежурстве, Миш, если можно назвать дежурством стояние в мрачном сломанном лифте, застрявшем на подвальном этаже, – нервный смешок Лены гулким эхом отразился у Мишки в ушах.
– И что, тебя не могут оттуда вытащить? Наверное, свет отключили неожиданно, да?
– Наверное, – неуверенно произнесла девушка. – Только никто не знает, что я тут.
– Как это – никто не знает? А твой Петя, он разве не с тобой дежурит?
– Со мной, но я ему не говорила, что отправилась в подвал за инструментами. Об этом никто не знает.
– А давно ты там сидишь?
– Часа два, наверное.
– Сколько?! – у Мишки, как всегда в тревожные моменты, бешено заколотилось сердце.
– Два часа, братик. Да ты не переживай, я и дольше могу потерпеть. Только ногам горячо, а так всё в порядке.
– Ничего не понимаю, почему ногам горячо?
– Сама не понимаю, а посмотреть не могу, темнота такая, что даже своих пальцев не видно. Примерно с полчаса назад пол начал нагреваться. Я сначала как-то не обратила внимания на это, а сейчас уж как-то очень жжёт. Мишк, а ты сможешь к нам в больницу зайти, сказать, что я застряла, а? Маме только не говори, ладно?
– Ну конечно, сестрёнка, уже бегу!
Лена отключилась. Мишка помчался вперёд. На бегу он попытался дозвониться до бабушки, но её телефон и правда молчал. «Что делать? – лихорадочно думал он. – Вдруг не успею?» До больницы было ходу никак не меньше часа. За это время может всякое произойти.
– Бабуль, ты меня слышишь? – не останавливаясь, крикнул Мишка что было сил. Редкие прохожие, степенно прогуливающиеся по тихим вечерним улочкам, отпрянули от странного мальчика. Но он не обращал ни на кого внимания.
– Бабуль! – ещё и ещё раз взывал он, не замедляя бег.
– Зачем так кричать, я не глухая! – голос прабабки раздался совсем рядом, и Мишка споткнулся от неожиданности.
– Бабуль, Лена застряла в лифте на работе! И что-то происходит с полом кабинки, он нагревается так, что ей очень горячо стоять! – задыхаясь, выпалил мальчик.
– Поняла. Лечу туда. А ты пока найди способ сообщить о сломавшемся лифте до того, как добежишь до больницы! – многозначительно произнесла старушка.
– Что ты имеешь в виду? – крикнул ей вслед мальчик, но ему уже никто не ответил, лишь аромат сирени тонкой струйкой коснулся его носа и потянулся вслед за своей хозяйкой, растворившись в вечернем воздухе города.
«Как я могу кому-то что-то сказать на таком далёком расстоянии?» – недоумённо подумал Мишка.
«Ну мне же можешь!» – прорвался в его голову голос Волка.
– Серый?? Ты меня слышишь? – словно облитый ледяной водой, Мишка резко затормозил, напугав грязного кота, вальяжно разлёгшегося у какой-то подворотни. С криком «Нахал!» кот отпрыгнул в сторону и скрылся в темноте двора, совершенно изумив Мишку.
– Что же это такое происходит? – воскликнул он.
«Не время удивляться, Миша! Каждая минута на счету!» – голос Волка заставил мальчика опять броситься вперёд.
– Эх, была не была! – махнул рукой Мишка и сосредоточил своё внимание на приёмном отделении больницы, в которой работала его сестра. Цепкая детская память выудила из глубин точные подробности этого помещения и Анечку, медсестру, бессменную его хозяйку.
«Аня, Лена Никитина застряла в лифте. Ей срочно нужна помощь!» – как можно более чётко произнёс про себя Мишка, вложив в эту мысль всю силу, на которую он был способен. Если бы он мог видеть в этот момент Анечку, то точно гордился бы собой. Девушка, до сей секунды спокойно заполняющая карточки за своим рабочим столом, вдруг подняла голову и недоумённо осмотрелась. Вокруг никого не было, лишь в конце длинного коридора, гремя ведром, неспешно мыла полы нянечка Вера Павловна.
«Показалось», – рассеянно подумала медсестра и опустила голову, продолжив что-то записывать на картонке. Впрочем, через секунду она опять вздрогнула и вновь подняла голову. Минуту сидела девушка, практически не дыша, прислушиваясь к чему-то. Затем резко вскочила со стула и понеслась по коридору, на ходу застёгивая халат.
– Верочка Павловна, а вы Лену Никитину не видели? – остановилась Аня около нянечки, всё ещё слыша тревожный голос внутри своей головы.
– Не видала! Спит небось твоя подружка, даром, что на дежурстве! Ох уж ента молодёжь! И ходють, и ходють, полы пачкают! – забормотала бабка, не разгибаясь.
«Зря я всполошилась, – подумала Анечка. В растерянности она остановилась перед лестницей, ведущей в подвал. – Может быть, вернуться? Девчонки же засмеют, если узнают, что мне голоса стали слышаться! Жанна д’Арк в белом халате!»