Встань и иди. Иначе нельзя - читать онлайн книгу. Автор: Яна Поплавская cтр.№ 17

За те четыре года, что я отдыхала от преподавательской деятельности, я написала программу, придумала новые образовательные системы и сделала проект в детской государственной библиотеке. Вместе с директором Российской государственной детской библиотеки Марией Александровной Веденяпиной мы сделали бесплатную мастерскую чтения для детей и их родителей. Я учу риторике, учу правильно говорить и читать. Пока я была в Якутии, ребята присылали мне видеоматериалы, как они готовятся к чтению Пушкина на книжной ярмарке на Красной площади. Мы были счастливы!

Так же, как я когда-то неслась на лекции к Василию Семеновичу Лановому, сейчас я несусь в свою мастерскую чтения. Я очень люблю своих детей, и они очень любят меня. А если они любят меня, то они точно будут учиться.

Профессия — это брак. Брак бывает по расчету, бывает от безвыходности, а бывает по любви. Так вот, профессия педагога — это брак по любви. Разумеется, изумительные преподаватели, учителя от бога есть, но их мало. Посмотрите, сколько снято советских фильмов про учителей. У этих людей с профессией был брак по любви, поэтому и их воспитанники вырастали потрясающими людьми и становились гордостью своей страны!

Начну с себя. Моим сексуальным воспитанием никто не занимался, его в принципе не было! Первым «учителем» в этих вопросах для меня стал детский сад (пятидневка) и моя первая ясельная любовь — Павлик. У мальчиков и девочек были общие спальни. Однажды во время тихого часа мальчишки предложили девчонкам «сделку» (нам всем тогда было примерно 4 года): сначала девочки показывают, что у них в трусиках, а потом ребята. Я предложила мальчишкам продемонстрировать это первыми, что, собственно, они и сделали.

Я была потрясена, ведь то, что я увидела, было настолько не похоже на то, что есть у меня!

Мой Павлик в «показе» не участвовал. Он сидел рядом и шептал мне: «Ничего не показывай им». Я гордо ответила ребятам, что передумала. Повернулась к Павлику и спросила: «А у тебя там такое же?» Он густо покраснел и будто бы извиняясь, сказал «Да…».

Через несколько месяцев после того случая у нас появилась ужасная воспитательница. Она закрывала дверь спальни на швабру, чтобы не выпускать детей в туалет. А я как на зло очень хотела в туалет и горько плакала. Мой Павлик придумал выход из ситуации: он открыл окно (это был второй этаж), взял меня за ручки, и я, свесив попу, писала из окошка. Я страшно стеснялась Павлика. А он говорил: «Я не буду на тебя смотреть, я буду смотреть в небо». Когда мой папа узнал о том, что произошло, был жуткий скандал…

Первое понимание, что есть мальчики и есть девочки, и то что есть мальчики, которые тебя могут защитить, ко мне пришло именно в детсадовские годы.

У меня никогда не возникало вопроса к родителям, как появляются дети на свет. Я была глубоко убеждена, что малышей вынимают примерно из той области, где у моей мамы был шрам от аппендицита.

В школьные годы я много снималась и гастролировала, поэтому практически не общалась со сверстниками.

О том, как «делают» детей, я узнала в восьмом классе. И меня это потрясло!

Ленка Кузнецова читала мне какие-то эротические рассказы Ги де Мопассана, а я ничего не понимала из того, что слышала. Когда подруга рассказала, как это технически происходит, я была возмущена страшно. Я была в таком гневе, что со скоростью звука направилась домой выяснять отношения с родителями.

Дома я топала ногами и кричала: «Как вы, два интеллигентных человека, можете заниматься подобной гадостью?» Мама с папой приросли к полу. Я требовала, чтобы родители немедленно перестали спать на одной софе — папе я велела перебраться на раскладушку. К слову, в течение нескольких месяцев они послушно выполняли мой приказ. Мне же в голову не приходило, что они снова могли «съехаться», когда я буду в школе.

Мама моей соседки по коммуналке Юли была фармацевтом, поэтому, когда она авторитетно заявила, что люди занимаются этим всего пару раз в жизни, чтобы зачать детей, я почти успокоилась. Хотя с ужасом подумала о многодетных семьях — сколько же раз в жизни людям пришлось испытывать такой страшный стыд?!

Я сейчас говорю абсолютно серьезно — именно так я рассуждала.

Помню, в классе девятом Машку из параллельного класса поцеловал мальчик. Она жутко рыдала, потому что была уверена, что теперь непременно забеременеет! Мы пошли к Ленкиной бабушке (бабушка работала в поликлинике ЦК ВЛКСМ), чтобы разобраться, действительно ли поцелуй может привести к беременности. Она, смеясь в голос, сказала нам: «Какие же вы дурочки! Знаете, сколько тогда было бы детей». Мы рванули к Машке c радостной вестью.

А чуть позже мальчишки стали таскать в школу журналы, которые они тайком разглядывали и по-дурацки хихикали. Вот и все мое сексуальное воспитание. Кое-что можно было узнать у сверстников, старших братьев и сестер, но любые разговоры с родителями на тему секса — табу в то время.

У моих детей все было по-другому.

Я сразу решила, что буду отвечать на все вопросы. Единственное, подыскивала трактовки в зависимости от их возраста.

Примерно в 3 года Клим стал выяснять, почему мое тело так отличается от тела папы. Когда Сергей купал сына, я вошла в ванную, и Клим внимательно на меня посмотрел и сказал: «А почему у папы и у меня нет сисичек, а у тебя есть?» Я спокойно ответила: «Я же девочка, а ты — мальчик. Девочки очень отличаются от мальчиков — особенно когда вырастают, потому что девочки рожают деток и им необходима грудь, чтобы деток кормить молоком». Это вызвало бурный восторг. Клим с жаром принялся выяснять, есть ли там у меня в груди молоко. Очень долго мы обсуждали, откуда берется молоко в пакетах, почему у коровок оно есть всегда, а у меня его нет.

Потом он заметил, что сильно отличается от папы. Однажды он ворвался в ванную, где мылся Сергей, и от вида его обнаженного тела оторопел. Клим посмотрел к себе в трусики, а потом на папу, и зарыдал. «Мамочка, почему у меня все такое маленькое, а у папы большое?», — восклицал он сквозь слезы. В ответ я сморозила совершенную глупость: «Сынок, просто папа много и хорошо ест». Надо сказать, Клим целую неделю ел за двоих и постоянно заглядывал к себе в трусики — выросло ли там что-нибудь или нет.

Я взяла его на руки, извинилась за свою шутку и сказала: «Дружок мой, нечего плакать. Посмотри, какой у тебя маленький носик, какие маленькие ушки. Представляешь, если бы у тебя — такого малыша — что-то в штанишках было бы очень большим, как бы ты ходил, куда бы мы его спрятали? Будешь расти ты, будет расти и он».

На удивление, моя тирада его убедила, и у нас довольно долго не возникало вопросов на эту тему. Но я никогда не рассказывала больше, чем он спрашивал. Не надо никогда торопить события!

Я поражаюсь родителям, которые говорят: «Сейчас я все-все расскажу». Что вы собрались рассказывать? Вы уверены, что ребенок готов услышать ответы на вопросы, которые он не задавал?

Все должно происходить поэтапно и очень аккуратно, ведь у детей нет точно выверенных причинно-следственных связей. Вам поступил конкретный вопрос, вот и отвечайте на него. Не надо продолжать. Разумеется, потом новые вопросы появятся.