Сломанная тень - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Введенский cтр.№ 13

Тоннер память тренировал нарочно. Любому больному кажется, что у доктора он один: «Илья Андреевич, голубчик, помните, вы в прошлом году лекарство выписывали! Очень мне помогло! Не могли бы опять назначить! Порошочки такие беленькие! Очень сладенькие!» После пары подобных обращений пришлось Тоннеру научиться держать в голове: когда, кто и чем болел; и каким препаратом он, Тоннер, его лечил. Благодаря тренировке Илья Андреевич и всех городских полицейских запомнил, за что они его очень уважали.

– Доброе утро! – ответил Пушков.

– Доброе утро, сударыня!

– Аглая Мокиевна! – поспешил представить свидетельницу надзиратель. – Экономка купца первой гильдии Варенникова. У них горничная четвертого дня пропала.

Макар приуныл. Похоже, ничего не обломится.

– Четвертого дня? Интересно! Ну-ка открывай, вымогатель!

Пушков руки заранее вытянул, чтобы Аглаю Мокиевну поймать. Но та не соврала – только чуть побледнела:

– Да! Похожа на Фроську! Волосы русые, и такая же лента в косе. А родимое пятно под лопаткой есть?

– Есть! В форме груши! – подтвердил Тоннер.

– Точно она! Мы с ней в бане часто мылись! – Аглая Мокиевна всхлипнула и достала платочек.

Надежда ненароком обнять красавицу испарилась, и Захар Григорьевич вышел из-за спины экономки, чтобы самому посмотреть на утопленницу. Тело несчастной Фроси раздулось, грязно-зеленая кожа покрылась серыми пятнами и гнойными волдырями, ладони набухли и побелели. Сторож взмахнул простыней, чтобы прикрыть тело, и Пушков почувствовал такое зловоние, что невольно отшатнулся. Нога у него подвернулась, и надзиратель неминуемо упал бы, если бы Аглая Мокиевна не поддержала его.

– Спасибо вам, – смущенно обернулся он к экономке. – Уж простите, не ожидал такую страсть увидеть.

В ответ женщина многообещающе улыбнулась.

– Четвертого дня, говорите, пропала? – отвлек Аглаю от матримониальных планов Тоннер.

– Да! – вздохнула она. – Все из-за гада французика!

– Что за французик?

– У Порфирия Кузьмича, моего хозяина, старшие дочки давно замужем, а младшенькую, Ксению, он задумал за дворянина выдать. Решил Ксюшу по-французски учить, нанял гувернера из Парижу. Вы б его видели! Волосы зализаны, панталоны срамоту обтягивают так, что смотреть тошно. Я ему комнату показываю, а он меня за задницу хвать! Как развернулась, как въехала локтем! А ему хоть бы хны, даже прощения не попросил. Только глаза голубые вытаращил от удивления. Ко мне больше не лез, принялся за Фроську. А она-то, дурочка молоденькая, хвост распушила! По ночам к нему бегала. Я пыталась ее вразумить! Жалко было глупышку, такая же сирота, как и я. В благодарность только гадостей наслушалась: «Сами помирайте старой девой, а меня Пьер замуж зовет, во Францию с ним уедем».

– Обманул? – коротко спросил доктор. История показалась ему банальной, важно было выяснить дату смерти.

Аглая Мокиевна внезапно замолчала. Илья Андреевич посмотрел на нее и по сжатым губам понял: не так банальна история, поворотец какой-то имеется.

– Аглая Мокиевна! Вы рану-то на голове Фроськи заметили? Может, стукнул ее французик, а потом в воду бросил?

Тоннер был почти уверен, что девица утопилась, но неожиданно услышал:

– Не могу я рассказать! Порфирию Кузьмичу поклялась!

– Клятвы, данные частному лицу, на полицию не распространяются, – возразил Тоннер. – Правильно, Захар Григорьевич?

– Так точно!

– Давайте так! Если ваша тайна к делу отношения не имеет, она меж нами и останется. Но ежели преступление за этим стоит, Захар Григорьевич Варенникова сам допросит, а вы вроде ни при чем окажетесь.

– Илья Андреевич – человек порядочный! Даже не сомневайтесь, так и поступит, – заверил сомневающуюся экономку Пушков.

– А сторож? – спросила Аглая Мокиевна.

– А Макар пока погуляет, – распорядился доктор.

– На помин бы души! – взмолился Макар.

– А ну пшел вон! – процедил Илья Андреевич. – Сегодня же рапорт подам, что вымогательством промышляешь!

Сторож попятился к двери.

– Пишите, коли грамотные! Сами будете покойников караулить. Да на такой работе водку надо бесплатно давать! За вредность!

Тоннер не выдержал, запустил в Макара табуретом. Сторож увернулся и торопливо скрылся за дверью.

Аглая Мокиевна начала рассказ:

– Порфирий Кузьмич – человек старомодный, деньги банкам не доверяет. Все дома хранит, в наличности. Часть в тайнике, остальное – в сундуке под кроватью, на которой с Надеждой Борисовной спят. В спальню из прислуги только меня допускали да Фроську – хозяйку одевать да причесывать. Как любовь у них завертелась, начал французик Фроську уговаривать: давай, мол, украдем чуток, а сами во Францию сбежим. Фроська и пустила его в спальню, когда хозяев не было. Французик все ассигнации забрал и серебро, да и был таков. Сказал Фроське, что сбегает за билетами на пароход, купит и за ней вернется. Ждала она до вечера, да сами понимаете, напрасно. А Порфирий Кузьмич перед сном заглянул в сундук и сразу все понял.

– Бил? – уточнил Тоннер. Спина утопленницы была в кровоподтеках.

– Ну не целовать же ее! Потом в одном платье на улицу выставил. Иди куда хочешь! А с меня Порфирий Кузьмич слово взял, что никому не скажу. Если купцы узнают – каюк Варенникову. Никто кредитов больше не даст, сразу все векселя предъявят, а так надежда поправить дела есть. Про тайник-то Фроська не знала.

– Когда это было?

– Тридцатого числа.

В покойницкую вошел Денис:

– Илья Андреевич? Вы?

– Денис Кондратович! Очень кстати! – обрадовался Тоннер. – Взгляните! Интереснейший труп! Предмет жарких споров на кафедре. Очень обяжете, если зарисуете для атласа.

– Для какого атласа? – В морг вальяжной походкой вошел пожилой мужчина. За ним семенил молодой брюнет, нацепивший для солидности очки. Замыкал шествие Макар. – Илья Андреевич, почему посторонние в морге?

– Квартальный надзиратель Пушков проводит опознание, – почтительно поклонился Тоннер.

– А вы при чем? Вскрытие проводил Борис Львович, – вальяжный мужчина, не оборачиваясь, указал через плечо на брюнета.

– Точно так-с. – Брюнет изобразил на лице услужливость и радость. – И осмелюсь напомнить, что вы, Сергей Алексеевич, изволили согласиться с моими выводами. Подкожное вздутие доказывает, что тело пробыло в воде не меньше месяца…

– Я же объяснял вам! – перебил Тоннер. – Выловили ее в восемь утра, а в морг из Лахты привезли в пять пополудни. Солнце вчера как летом жарило, ураган только к вечеру начался. Думаете, на пристани труп рогожей прикрывали? Уверяю вас, валялся на солнцепеке. Оттого и раздулся.

– Илья Андреевич! – строго перебил его вальяжный господин. – Я вчера поставил точку в вашем споре. Месяц!