К тому же, пусть воздушные суда наемников и выглядели куда меньше «Грома», оружие на них стояло явно не из простых, да и численность в любом бою давала преимущество, тем более там, где можно зайти не только спереди или сбоку, но и сверху и снизу. Если щиты имперцев не выдержат, то падать будет очень больно.
Воистину, человек не рожден для полетов. Лучше уж в море сражаться.
«Это уж точно».
Герберт был на удивление спокоен. Лиора этому спокойствию позавидовала, но сейчас она могла только ждать, чем закончится сражение.
Впрочем, судьба позволила вспомнить жизнь близ Островной Республики и лучшие плавания под флагом «Чужестранки». Случилось это тогда, когда на миг белые и фиолетовые всполохи вокруг разом ненадолго затихли, ставший уже привычным гул от рассеивания громадного потока энергии смолк, и в скрежет и треск электрических разрядов внутри «Грома» вклинился совсем близкий гулкий рокот приближающегося механизма. Корабль наемников подошел на расстояние полета стрелы из хорошего лука – и тут же выпалил в фрегат десяток зазубренных абордажных крючьев. Яркая вспышка – и половина летевших веревок распалась в воздухе. Но у детей Щита был на то ответ, и второй залп оказался успешнее. Борт «Грома» ощутимо тряхнуло, и наемничья лодка, вблизи весьма и весьма немаленькая, зависла на вытянутой руке от борта имперского корабля.
Северяне, выстроившиеся на корме своего корабля плотным строем, шли на абордаж. Они с помощью веревок с легкостью преодолевали небольшое расстояние между их лодкой и Громом, словно и не было внизу сотни метров пустоты. Наемники что-то кричали на своем гортанном наречии, и в этих криках не было ничего кроме ярости и жажды битвы.
С носа «Грома» нападающих встретило три десятка стрел – и часть охотников за славой повалились кто куда, явно не способные продолжать бой. Остальные же, разглядев среди имперцев Стражников, бросились прямо к ним, по пути отмахиваясь от флотских. Завязалась рукопашная.
Лиора выхватила клинки, не дожидаясь, пока лишится головы в свалке. Наемники явно поставили себе целью погубить тех, с кем не сумели договориться. Боевой клич северян был похожим на рев рассерженного льва, вдруг оставшегося без соблазнительной добычи и теперь собиравшегося разорвать всех вокруг в отместку.
К трескам магических всполохов и рокоту механизма прибавились крики и лязг стали.
В пылу сечи удары сыпались один за другим. Лиора крутилась во все стороны, атакуя правым клинком и защищаясь левым, как некогда научилась в море. Противники сменялись – кто просто уйдя в сторону, кто попав под взмах клинка Гилда, кто – пропустив ее собственный удар и осев на палубу. Вокруг звенели клинки. Три или четыре удара – и резня вновь разводит противников. Из таких коротких стычек мало кто выходил невредимым, и Лиора не была исключением. Одно неловкое движение – и вот уже порез на плече болел и пятнал кровью рубаху, насквозь пропитавшуюся потом.
Вот ее слишком длинный выпад промахивается, и кряжистый наемник опускает топор со всего размаху прямо на шею. В последний момент верный клинок удерживает смертельное лезвие, вызывая боль в запястье. Наемник с легкостью уходит в сторону и длинным ножом протыкает бедро. Лиора успевает сгруппироваться и отбивает еще один удар топора. Боль в ноге не позволяет быстро двигаться, и отражать атаки все сложнее.
Она с трудом отводит удар ножа и ловит наемника на замахе, врезаясь всем своим весом в не ожидавшего такого маневра детину. Занятые оружием руки врага не успевают ни за что ухватиться. Через мгновение горло северянина, упавшего на спину и не успевшего встать, разрезает остро отточенная островная сталь.
Лиора вскакивает на ноги, несмотря на боль в бедре. И вовремя – здоровенный помощник Волковой успевает чудовищной, покрытой неестественными сероватыми наростами правой рукой, в разы больше человеческой, отшвырнуть в сторону Гилда и обратным взмахом буквально размозжить туловище некстати перегородившего путь имперского солдата. Лиора отскакивает в сторону, и окутанное чужеродной магией создание, утратившее человеческий облик, с громким ревом прыгает за ней, снося все на своем пути. Отак пищит, всеми лапами уцепившись за ткань рубашки. Очередной удар чудовища вскользь проходит по руке, задевая ладонь, и кисть словно бы окунают в расплавленный метал. Алая вспышка боли взрывается перед глазами, застилая взор. Сила искаженной руки твари такова, что девушку отбрасывает на палубу, сбивая с ног. На одних инстинктах Лиора перекатывается в сторону, и вовремя. Гигантская рука проламывает мореные доски совсем рядом.
– Потрошитель! Все назад!
Из гущи сражения за спиной здоровяка вылетает Безликий с пылающим клинком. Рыцарь обрушивается на северянина, надеясь разрубить того пополам. Наемник успевает развернуться и чудовищной рукой отвести удар клинка, схватившись прямо за лезвие.
Завязывается столь жаркая схватка, что человеческий глаз едва способен уследить за ней.
Лиора поднимается на ноги, сжимая кукри. Близко нет северян, и она медленно выдыхает, пытаясь направить собственный дар на исцеление полученных ран и в то же время желая понять, что происходит на «Громе».
Прямо посреди палубы Рыцарь и северянин со звериной рукой сражаются с пылом и искусством, недостижимым для обычных смертных. Обученные, закаленные многими абордажами наемники теснят имперцев. Повсюду валяются мертвецы и раненые, воздух заполняет запах крови, пота и страха, вечных спутников любой сечи. Белый луч теперь ближе и ближе к металлу имперского корабля. Он плавит щиты, которые едва прикрывают палубу. Ответные залпы имперского судна не находят цели, сотрясая лишь окружающие скалы. Двое против одного – неравная борьба, и вопрос времени, когда северяне добьются своего.
Лиора, засмотревшись на происходящее, поздно замечает смазанное движение и не успевает увернуться от очередного наемника. Она падает на спину, пригвожденная весом чужого тела. Неподвижного тела – удар Гилда прервал жизнь нападавшего еще в полете. Здоровой рукой Лиора спихивает с себя мертвеца, из разрубленной шеи которого хлещет кровь, и второй раз за схватку поднимается, теперь с куда меньшим проворством.
Усталость и боль туманит разум. Не слишком много времени пройдет до того, как исчезнут щиты «Грома» и летучий фрегат, пораженный чистой энергией, рухнет на скалы. И не будет над ее могилой ни памятного камня, ни бессмертников.
Лиора стискивает клинок мертвой хваткой. Она умрет как воин, хоть и не была им при жизни. И умрет очень скоро, сражаясь до конца. Сражаясь даже тогда, когда тот яркий белый свет будет сжигать имперский корабль, медленно и неотвратимо.
Но Свет распоряжается иначе.
В битву летающих кораблей вмешивается иная сила.
Над горной грядой раздается знакомое по имению Тарисов холодное гудение, теперь в десятки раз более громкое. Из-под камней, что обвалились от залпов «Грома», давно ушедшего от деревни к отрогам скал, медленно поднимаются две белые раковины. Даже с большого расстояния и с мешающим видеть что-либо светом белого луча смертельно опасных питомцев бывшего владетеля Навира ни с чем не спутаешь. Как и синие шары молний, которые теперь в пару раз больше, чем тот, что едва не отправил четырех посетителей старого поместья к праотцам. Обитатели Штормленда злы и обрушивают свою злость на ближайшего врага, которым оказывается корабль Щита. Люди Волковой не сбавляют давление на «Гром», ведь им осталось выжечь всего пядь магической защиты до мореного борта. Они не разворачиваются, не уклоняются и вообще не замечают появившихся позади существ. Пока не становится слишком поздно.