Рокси - читать онлайн книгу. Автор: Нил Шустерман, Джаррод Шустерман cтр.№ 75

Копы уходят, а Айви, родители и Рики остаются и ломают голову над тем, что же, ко всем чертям, делать дальше.

* * *

Они разделяются для поисков Айзека. Рики уходит первым, за ним мать. Отец соглашается остаться дома, на случай если сын вернется, и уступает Айви свою машину, чего никогда не делал раньше. Приоритеты изменились, в том числе и приоритеты Айви. Исключение из нормальной школы и перспектива угодить в альтернативную больше не кажутся ей самыми страшными проблемами в мире.

Поскольку машина Айзека все еще в мастерской, он либо пошел пешком, либо воспользовался общественным транспортом.

Голова у Айви по-прежнему раскалывается, а сознание от усталости переключается в режим выживания. Она опять глотает адвил и добавляет еще одну таблетку аддералла, чтобы не терять концентрации и бдительности.

— Ты сказала, ему вчера вроде бы стало лучше? — спрашивает Рики. Занимаясь поисками, они с Айви постоянно поддерживают связь по телефону. Рики направляется в школу, Айви — на футбольный стадион. Не то чтобы она рассчитывала найти его там — просто надо сначала посмотреть во всех знакомых местах.

— Это мама так сказала, — поправляет она.

— Слишком скоро для конца ломки. А это значит, что он каким-то образом нашел свежее пополнение, — рассуждает Рики. — И это объясняет, почему он выглядел лучше, когда родители увидели его вчера вечером. Наверняка он вернулся домой, чтобы забрать какие-то вещи, и ушел, когда никто, по его расчетам, не заметил бы.

На стадионе Айви не застает никого, кроме детишек в яркой спортивной форме. Рики сообщает, что в школе нет никаких следов Айзека. Мама говорит, что на пирсе его нет и что она собирается пройти до пляжа, посмотреть, не там ли он. Как будто на пляже можно кого-то найти. Рики начинает обзванивать других друзей, прося помощи в поисках.

— Он рассвирепеет, когда обнаружит, что все про него узнали, — говорит Рики.

— Да пусть свирепеет, лишь бы найти!

Айви сообщает Рики, что едет в торговый центр, но Рики возражает:

— Да зачем ему в торговый центр?

— Да зачем ему вообще идти во все те места, где мы его ищем?

— Погоди, давай-ка минутку подумаем, — предлагает Рики. — Если он отправился куда-то, чтобы покайфовать, то это должно быть такое место, где он сможет быть один и его никто не найдет.

Первое место, пришедшее Айви на ум, — это яхта, на которой работали их родители. И тут до нее наконец доходит, что делал ее брат в тот вечер, когда уснул там. Может, он отправился туда? Нет. Работы там прекратились, да и яхты давно уже след простыл. Но на стоянке прорва других лодок. Может, Айзек забрался в одну из них?

Именно эта линия размышлений и привела Айви к цепи ассоциаций, к которой, возможно, пришел и Айзек… Каюта на яхте, обшитая деревом… деревянная кабина… дерево. Лес.

— Рики, помнишь хижину на дереве, что вы с Айзеком построили?

АЙВИ

Насколько помнит Айви, остов хижины уже был на дереве, словно реликт иной эпохи, когда пять лет назад брат и Рики нашли его. Всего лишь покоробившаяся от непогоды платформа и лестница из коротких, в фут длиной, деревянных планок, прибитых прямо к стволу. Платформа, однако, стояла надежно, потому что располагалась на развилке двух крепких ветвей.

Ребята, что построили ее, не оставили по себе следа. Кто они были — бог весть.

— Может, они померли, — с удовольствием поделилась Айви своими соображениями в тот момент. — Может, тут бродят их призраки.

Что только повысило ценность недвижимости.

Айви было тринадцать, а Айзеку двенадцать в то лето, когда они прибрали хижину к рукам и начали перестройку. Айзек создал типичный для него сверхамбициозный проект, добавив настоящую лестницу, стены и крышу. Поскольку Рики обладал навыками строительства, хижина была готова менее чем за месяц. Для отделки Айзек использовал ковровое покрытие и фанеру, оставшиеся после родительских заказов. Айви провела там целых полдня, помогая мальчикам пилить доски, но решила, что эта затея не для нее. Уж больно все это походило на картины Нормана Роквелла ^[45] — жутковатый портрет типично американских ребят.

Она пришла сюда еще только один раз, когда все было готово, и Айзек провел для нее экскурсию по однокомнатному помещению, словно риелтор на показе. Не Тадж-Махал, но Айви вынуждена была признать, что для двух двенадцатилеток домик получился что надо. Однако на следующее лето хижину наводнили пауки, а Рики, несмотря на свои претензии на «мачизм», пауков не выносил. Затем по лестнице забрался скунс и устроился на местожительство. Айзек наступил на него, скунс обдал его струей, и, хотя Айзек в конце концов избавился от запаха, на этом история хижины завершилась.

Пока Айви едет вдоль кромки леса, не зная, где искать хижину, небо заволакивают зловещие тучи. «Лес» представляет собой природный заказник площадью всего в несколько акров, окруженный жилыми микрорайонами. Его, наверно, можно пересечь минут за десять, но когда они были детьми, он казался им непроходимой чащей. Наконец Айви видит на обочине машину Рики. Очевидно, он тоже подъехал только что и теперь всматривается в прогалину между деревьями, которая в далеком прошлом была тропинкой.

— Ты правда думаешь, что он здесь? — спрашивает Рики у подошедшей Айви.

— Не знаю… но посмотри сюда! — Она указывает на высокую траву, в которой виднеется примятая полоска — кто-то прошел здесь совсем недавно.

Рики, который всегда находит, за что себя отругать, цедит:

— Черт! Почему я сам сразу не догадался поискать здесь!

Они углубляются в лес. Под пышным весенним пологом царит полумрак, а затянутое облаками небо делает его еще гуще. Рики идет первым, и в Айви растет ощущение, будто они двигаются по туннелю, который ведет в совершенно иной мир.

— Ты уверен, что помнишь, где хижина? — спрашивает Айви.

— Уверен.

Наконец они выбредают к огромной плакучей иве, которая явно не к месту среди дубов и тополей.

— Налево от ивы, — произносит Рики.

Дерево шумит на ветру, его узкие листья поют, выводя низкую, более печальную мелодию, чем остальные деревья в лесу, и Айви вдруг понимает, почему иву называют «плакучей»: не только за поникший, грустный силуэт, но и за скорбную песнь ее листьев. За погребальный плач по всему утраченному.