Я бросаюсь вниз по лестнице.
В гостиной и на кухне его тоже нет.
Выбегаю на улицу проверить на месте ли его мотоцикл. Но на месте, где обычно Таддеус парковался, мотоцикла нет.
Страх вцепился в горло, мешая дышать. Таддеус всё ещё не вернулся домой.
Сколько сейчас времени?
Может быть, он где-то ранен и не может вернуться? Может мне надо искать его?
Вбежав в гостиную, смотрю на часы. Шесть тридцать.
Пытаюсь успокоиться. Иногда бывало, что Таддеус возвращался после девяти.
Но это не успокаивает. Не зная, чем себя занять, чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, поднимаюсь наверх и принимаю душ. Одеваюсь и спускаюсь в гостиную. Таддеуса всё ещё нет. Проверяю телефон, хотя это и глупо. У него нет моего номера.
Грохот приближающегося мотоцикла наполняет меня одновременно облегчением и гневом.
Выскакиваю на улицу, встретить его.
— Где ты пропадал? — шиплю как ревнивая жёнушка, стоило только мотоциклу остановиться.
Таддеус слезает с мотоцикла и тут же падает на колени. Снимает шлем. Закашлявшись, хрипит и кровь струйками капает у него изо рта.
Паника, несравнимая с той, что была раньше, захлёстывает, и я опускаюсь перед Таддеусом на колени.
— Что случилось? Где ты ранен?
— Я в порядке, Белль, — хрипит он и его лицо искажается от боли.
— Да уж вижу! — сдерживаю рвущиеся наружу слёзы. Заломив руки, не знаю, стоит ли мне к нему вообще прикасаться. — Встать сможешь?
Он кивнул, потянулся к сиденью мотоцикла, приподнялся, но захрипев от боли, согнулся. Обхватив его за плечи, помогаю ему доковылять до дома. В голове крутится всё, что хотела бы сказать, но большинство слов было бы обвиняющими, поэтому лучше промолчать. Я должна помнить, что бы ни случилось, он сделал это, чтобы спасти кого-то другого.
***
Усадив Таддеуса в его кресло, откинула спинку.
— Я принесу тебе воды.
— Спасибо, — едва выдавливает он и, сморщившись от боли, закрывает глаза.
Я несусь на кухню, дрожащими от волнения и беспокойства руками с трудом наполняю стакан водой.
Меня не отпускает чувство, что в этот раз у Таддеуса что-то идёт не так.
И как его убедить оставаться дома и не колесить по дорогам в поисках раненых, я не знаю.
Боюсь, я не смогу больше видеть его страдания.
Так что единственный выход – старуха. И я должна убедить её снять с него проклятие.
Вставив соломинку в стакан, возвращаюсь в гостиную и протягиваю его Таддеусу. Он с трудом делает пару глотков и откидывает назад голову. Испарина покрывает его лоб, и он с трудом дышит.
Мне физически больно видеть его таким, и я отворачиваюсь.
Сегодня он явно не сможет отвезти меня к Кэтрин.
Может он сделал это нарочно?
Обругав себя за эту мысль, вздыхаю. Таддеус целитель. Защитник.
Он снова закашлялся кровью, и я протянула ему коробку салфеток и мусорное ведро. Я не смогу стоять рядом с ним весь день, наблюдая за его болью.
— Ты пока отдыхай, а я приберусь в доме.
Остаток дня провожу за стиркой и уборкой, время от времени заглядывая к Таддеусу. Он почти всё время спит.
Просыпается ближе к вечеру, и я чувствую облегчение.
— Как ты себя чувствуешь? Лучше?
— Да.
— Может, хочешь поужинать? Я приготовлю суп.
— Конечно, я съем твои разогретые консервы.
— Не жалуйся.
— А я и не жалуюсь. Жаль, что пока не в состоянии приготовить нам настоящую еду.
— Может быть, завтра получится?
Он кивает, а я возвращаюсь на кухню, разогреть нам куриную лапшу.
Наполнив миску супом, приношу её Таддеусу.
— Спасибо, — в его голосе звучат извиняющие нотки. — Прости, что не отвёз тебя сегодня к Кэтрин.
Я решаю не придавать этому большого значения.
— Всё в порядке.
— Я отвезу тебя завтра.
Кивнув, надеюсь, что это ещё значит, он сегодня не куда не поедет.
Мы молча едим, но всё же любопытство опять одерживает надо мной верх.
— Что случилось прошлой ночью?
— Автокатастрофа. Маленький мальчик не был пристегнут ремнём безопасности, — отвечает он, не глядя на меня.
— И что с ним было?
— Даже не знаю. Видимо, много внутренних повреждений.
Боже, я ненавижу, что он испытывает боль.
— И как скоро ты поправишься?
Таддеус пожимает плечами.
— Завтра. А через пару часов, думаю, смогу встать и пройтись.
Его слова немного успокаивают, но меня мучает ещё один вопрос: почему он убежал сразу после поцелуя?
Конечно, спрашивать его об этом не буду. Боюсь, он ответит, что у меня было несвежее дыхание или то, что целовать меня, словно целовать лягушку.
Но, скорее всего, он ответит, что отношения между нами не сработают.
***
После ужина мою посуду и иду в библиотеку. Беру книгу и сворачиваюсь калачиком на диване. Знаю, Таддеус не придёт, чтобы, прижавшись ко мне, почитать. Скорее всего, он поднимется наверх и запрётся в своей комнате. Либо так, либо заснёт в кресле.
Книга, которую выбрала, не привлекает меня. Несколько раз пытаюсь погрузиться в сюжет, но не получается и я, поднявшись, ставлю её на полку.
— Я тут подумал… — раздаётся голос Таддеуса за спиной, и я вздрагиваю. Я не слышала, как он вошёл. — Завтра позвоню в фирму по переезду. Пусть соберут твои вещи и перевезут сюда.
— Думаешь, это хорошая идея? Что, если Гевин последует за ними?
Таддеус задумывается.
— Тогда может быть, снимем склад и оставим вещи в нём на хранение?
— Да, так будет лучше. Но… но… что будет с головоломкой отца? Они ведь разрушат её и в лучшем случае, просто запихнут в коробку.
Мне хочется заплакать.
— Даже не знаю, — он внимательно смотрит на меня, понимая, что я чувствую, и берёт меня за руку. — Не переживай. Я прослежу, чтобы они её не испортили.
Ком застревает в горле, но я всё же выдавливаю:
— Спасибо.
Глава 20
Таддеус
Изо всех сил подавляю желание обнять Арабелль, чтобы утешить. Сейчас не самое подходящее время.
— Ладно, уже поздно. Может, пойдём спать? — бормочет она.